Чего только про них не говорили! В основном, конечно, все это были сплетни да досужие слухи. Но присказка в таких случаях всегда одна: дескать, дыма без огня не бывает. Мне, досыта наслушавшемуся всяческих ужасов, очень не хотелось показываться одному в этом гиблом месте, но возвращаться домой ни с чем я просто не мог.
Подходя к казармам, я решил, что там, на мое счастье, никого нет. Но, обогнув угол, увидел, что ошибся. На плацу между постройками сгрудились у костра с десяток ребят. Сердце в груди у меня екнуло, но я, не показывая виду, взял себя в руки и даже не замедлил шаг.
То ли неожиданное мое появление, то ли откровенно голодный взгляд, с которым я уставился на висящий над костром закопченный котелок с бурлящим варевом, явно насторожили компанию. Пацаны пытливо, но молча разглядывали меня.
Чувствуя, что надо хоть что-то сказать, я сглотнул набежавшую слюну и кивнул в сторону котелка:
— Здорово пахнет!
Тогда от компании отделился невысокого роста парень в рваном, явно с чужого плеча пиджаке и, окинув меня с ног до головы быстрым оценивающим взглядом, спросил с ухмылкой:
— С ложкой пришел? Или тебе свою дать?
— Дай ему, Зуб! — дурашливо крикнул кто-то от костра. — Дай, не будь жмотом.
И тут же коварный, жесткий удар под ложечку согнул меня пополам, сбив дыхание. Однако на ногах удержаться я все же сумел. А в следующую секунду уже сам Зуб отлетел в сторону — кулак мой в коротком точном замахе уверенно нашел челюсть противника. Однако я знал, что торжествовать рано. На меня тотчас навалились всей сворой. Удары сыпались со всех сторон. Я отбивался как мог, но силы были явно неравными, и мне бы, понятно, несдобровать, если б в дело не вмешался кто-то посторонний.
В самый разгар драки раздался вдруг откуда-то сбоку, чуть ли не из-под земли, как мне тогда почудилось, чей-то резкий и властный голос:
— А ну, шпана, прекратить!..
Человек, столь своевременно прервавший своим вмешательством побоище, и впрямь находился где-то внизу, у самой земли: вместо ног у него торчали обернутые в засаленное тряпье обрубки, плотно прикрученные к доске на четырех колесиках, в руках он держал самодельные колодки, которыми и отталкивался при движении. Инвалид сидел на своей доске по пояс голым, и я мгновенно сумел оценить мощь его тяжелых узловатых рук и великолепно развитой мускулатуры груди и плечевого пояса.
— Кто таков? — строго спросил он меня.
— Женька Савицкий. Из Станички, — охотно дал я о себе необходимые сведения и, помолчав секунду-другую, добавил на всякий случай: — Иду на базар добывать еду.
— Это как — добывать? — удивился инвалид и, видимо, чтобы получше разглядеть свалившегося на его голову чудака, даже приподнялся насколько мог на руках от земли, отчего бугры мышц на них налились и вспухли.
Я сказал, что пока еще не знаю как, но должен же, мол, существовать какой-то способ. Под пристальным взглядом собеседника мне стало неловко, и я на всякий случай прикрыл локтем заплывающий в синяке глаз.
— Эх ты-ы, ду-ура… — сочувственно протянул человек без ног. — А воровать-то умеешь?
Я и сам понял, что последний вопрос задан чисто риторически. Воровать я действительно не умел.
— Все ясно! — язвительно хмыкнул он, глядя, как я смущенно переминаюсь с ноги на ногу. Но в последний миг сменил гнев на милость и молча ткнул пальцем в сторону дымящегося костра.
Верно угадав в этом лаконичном движении приглашающий жест, я через минуту уже сидел в компании беспризорников, усердно жевал сунутый мне ломоть хлеба, попутно отмечая про себя, что в драке досталось не одному мне: у кого виднелся синяк, у кого — кровоподтек на скуле, а у парня, устроившегося напротив меня, кровоточила рассеченная ударом губа. Не остались незамеченными результаты схватки и безногим.
— Драться-то где научился? — как бы ненароком спросил он, прикуривая от уголька махорочную самокрутку. — Хорошо хоть кулаки при тебе, раз уж башка не на месте. Как-никак компенсация… Верно говорю?
Я молча проглотил ядовитое словцо. Ладно, мол, смейся, коли охота есть, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. А про себя подумал, что тут у меня и в самом деле порядок. Постоять за себя я всегда умел. И братья, передавая нажитой опыт, не скупились. И сама жизнь учила… Улица в те времена щедростью на культурный досуг не отличалась. Клубов да стадионов в ту пору для рабочего люда не строили. Карты да гармонь — вот, считай, и все тогдашние дворовые развлечения. Не повывелась еще до конца и стенка на стенку. Сходились улица на улицу, слободка на слободку. Дрались без церемоний, серьезно: и крови хватало, и ребра, случалось, крушили друг другу… Но не было в этих схватках ни подлости, ни ненужной злобы. Неписаные, но строго соблюдаемые правила не позволяли, например, бить лежачего, поднимать с земли кирпич или применять оружие; противника каждый обычно выбирал себе по росту и по силе — ведь в стенках сходились и взрослые, и подростки… Ни старшие братья, ни сам я от участия в подобных кулачных потехах никогда не отказывались. Бойцами своими наша Станичка всегда славилась. Ходили мы и на Нахаловку, и на Стандарт, где городские парни гордились своей ловкостью в драке и бесстрашием. Не по возрасту рослый и физически крепкий, я охотно пускал в дело, когда надо, свои кулаки. Так понемногу и набирался опыта…
А опыт этот порой бывал попросту необходим. И не только в той стычке с беспризорниками. Забегая вперед, расскажу об эпизоде, происшедшем несколькими годами позже.
В Новороссийске, как и в любом портовом городе, был морской клуб, где отдыхали и развлекались моряки с иностранных судов — с греческих, английских, турецких, итальянских… В клубе помимо ресторана и помещения для игры в карты имелся также и гимнастический зал с борцовским ковром, с помостом для штанги и гирь, со столами для игры в настольный теннис… Но наибольшей популярностью пользовался боксерский ринг, на котором обычно первенствовали особо охочие до искусства рукопашного боя англичане и американцы. Существовала при клубе и спортивная секция, которая нередко нуждалась в парнях, вроде меня, готовых ради куска хлеба выходить на ринг в качестве спарринг-партнеров для заморских любителей. Тренеры наскоро натаскивали нас, чтобы при надобности было кого выпихнуть на ринг. Начал я туда ходить ради полагавшихся нам бесплатных завтраков, а потом увлекся. И дело у меня вроде пошло…
Однажды (мне шел уже семнадцатый год) выставили меня против какого-то негра. Противник мне достался серьезный. Во-первых, килограммов на десять — двенадцать тяжелее; во-вторых, старше меня и явно опытнее. Словом, не моя весовая категория. Но встреча предстояла товарищеская, не официальная, да и выставить, кроме меня, в тот день было некого.
Негр начал бой без подготовки, решил, видно, смять противника напором и силой. Вид у него и впрямь был устрашающий: широкая волосатая грудь, мощные плечи и руки, а вдобавок шрам через всю скулу и перебитая переносица… Работал он в основном короткими боковыми, перемежая их апперкотами в область солнечного сплетения. Типичная манера силовика, или, как теперь сказали бы, файтера. Я перекрывался локтями, нырками уходил от хуков, стараясь все время разрывать дистанцию. Ближний бой для меня был невыгоден.
Во втором раунде ситуация не изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Подходя к казармам, я решил, что там, на мое счастье, никого нет. Но, обогнув угол, увидел, что ошибся. На плацу между постройками сгрудились у костра с десяток ребят. Сердце в груди у меня екнуло, но я, не показывая виду, взял себя в руки и даже не замедлил шаг.
То ли неожиданное мое появление, то ли откровенно голодный взгляд, с которым я уставился на висящий над костром закопченный котелок с бурлящим варевом, явно насторожили компанию. Пацаны пытливо, но молча разглядывали меня.
Чувствуя, что надо хоть что-то сказать, я сглотнул набежавшую слюну и кивнул в сторону котелка:
— Здорово пахнет!
Тогда от компании отделился невысокого роста парень в рваном, явно с чужого плеча пиджаке и, окинув меня с ног до головы быстрым оценивающим взглядом, спросил с ухмылкой:
— С ложкой пришел? Или тебе свою дать?
— Дай ему, Зуб! — дурашливо крикнул кто-то от костра. — Дай, не будь жмотом.
И тут же коварный, жесткий удар под ложечку согнул меня пополам, сбив дыхание. Однако на ногах удержаться я все же сумел. А в следующую секунду уже сам Зуб отлетел в сторону — кулак мой в коротком точном замахе уверенно нашел челюсть противника. Однако я знал, что торжествовать рано. На меня тотчас навалились всей сворой. Удары сыпались со всех сторон. Я отбивался как мог, но силы были явно неравными, и мне бы, понятно, несдобровать, если б в дело не вмешался кто-то посторонний.
В самый разгар драки раздался вдруг откуда-то сбоку, чуть ли не из-под земли, как мне тогда почудилось, чей-то резкий и властный голос:
— А ну, шпана, прекратить!..
Человек, столь своевременно прервавший своим вмешательством побоище, и впрямь находился где-то внизу, у самой земли: вместо ног у него торчали обернутые в засаленное тряпье обрубки, плотно прикрученные к доске на четырех колесиках, в руках он держал самодельные колодки, которыми и отталкивался при движении. Инвалид сидел на своей доске по пояс голым, и я мгновенно сумел оценить мощь его тяжелых узловатых рук и великолепно развитой мускулатуры груди и плечевого пояса.
— Кто таков? — строго спросил он меня.
— Женька Савицкий. Из Станички, — охотно дал я о себе необходимые сведения и, помолчав секунду-другую, добавил на всякий случай: — Иду на базар добывать еду.
— Это как — добывать? — удивился инвалид и, видимо, чтобы получше разглядеть свалившегося на его голову чудака, даже приподнялся насколько мог на руках от земли, отчего бугры мышц на них налились и вспухли.
Я сказал, что пока еще не знаю как, но должен же, мол, существовать какой-то способ. Под пристальным взглядом собеседника мне стало неловко, и я на всякий случай прикрыл локтем заплывающий в синяке глаз.
— Эх ты-ы, ду-ура… — сочувственно протянул человек без ног. — А воровать-то умеешь?
Я и сам понял, что последний вопрос задан чисто риторически. Воровать я действительно не умел.
— Все ясно! — язвительно хмыкнул он, глядя, как я смущенно переминаюсь с ноги на ногу. Но в последний миг сменил гнев на милость и молча ткнул пальцем в сторону дымящегося костра.
Верно угадав в этом лаконичном движении приглашающий жест, я через минуту уже сидел в компании беспризорников, усердно жевал сунутый мне ломоть хлеба, попутно отмечая про себя, что в драке досталось не одному мне: у кого виднелся синяк, у кого — кровоподтек на скуле, а у парня, устроившегося напротив меня, кровоточила рассеченная ударом губа. Не остались незамеченными результаты схватки и безногим.
— Драться-то где научился? — как бы ненароком спросил он, прикуривая от уголька махорочную самокрутку. — Хорошо хоть кулаки при тебе, раз уж башка не на месте. Как-никак компенсация… Верно говорю?
Я молча проглотил ядовитое словцо. Ладно, мол, смейся, коли охота есть, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. А про себя подумал, что тут у меня и в самом деле порядок. Постоять за себя я всегда умел. И братья, передавая нажитой опыт, не скупились. И сама жизнь учила… Улица в те времена щедростью на культурный досуг не отличалась. Клубов да стадионов в ту пору для рабочего люда не строили. Карты да гармонь — вот, считай, и все тогдашние дворовые развлечения. Не повывелась еще до конца и стенка на стенку. Сходились улица на улицу, слободка на слободку. Дрались без церемоний, серьезно: и крови хватало, и ребра, случалось, крушили друг другу… Но не было в этих схватках ни подлости, ни ненужной злобы. Неписаные, но строго соблюдаемые правила не позволяли, например, бить лежачего, поднимать с земли кирпич или применять оружие; противника каждый обычно выбирал себе по росту и по силе — ведь в стенках сходились и взрослые, и подростки… Ни старшие братья, ни сам я от участия в подобных кулачных потехах никогда не отказывались. Бойцами своими наша Станичка всегда славилась. Ходили мы и на Нахаловку, и на Стандарт, где городские парни гордились своей ловкостью в драке и бесстрашием. Не по возрасту рослый и физически крепкий, я охотно пускал в дело, когда надо, свои кулаки. Так понемногу и набирался опыта…
А опыт этот порой бывал попросту необходим. И не только в той стычке с беспризорниками. Забегая вперед, расскажу об эпизоде, происшедшем несколькими годами позже.
В Новороссийске, как и в любом портовом городе, был морской клуб, где отдыхали и развлекались моряки с иностранных судов — с греческих, английских, турецких, итальянских… В клубе помимо ресторана и помещения для игры в карты имелся также и гимнастический зал с борцовским ковром, с помостом для штанги и гирь, со столами для игры в настольный теннис… Но наибольшей популярностью пользовался боксерский ринг, на котором обычно первенствовали особо охочие до искусства рукопашного боя англичане и американцы. Существовала при клубе и спортивная секция, которая нередко нуждалась в парнях, вроде меня, готовых ради куска хлеба выходить на ринг в качестве спарринг-партнеров для заморских любителей. Тренеры наскоро натаскивали нас, чтобы при надобности было кого выпихнуть на ринг. Начал я туда ходить ради полагавшихся нам бесплатных завтраков, а потом увлекся. И дело у меня вроде пошло…
Однажды (мне шел уже семнадцатый год) выставили меня против какого-то негра. Противник мне достался серьезный. Во-первых, килограммов на десять — двенадцать тяжелее; во-вторых, старше меня и явно опытнее. Словом, не моя весовая категория. Но встреча предстояла товарищеская, не официальная, да и выставить, кроме меня, в тот день было некого.
Негр начал бой без подготовки, решил, видно, смять противника напором и силой. Вид у него и впрямь был устрашающий: широкая волосатая грудь, мощные плечи и руки, а вдобавок шрам через всю скулу и перебитая переносица… Работал он в основном короткими боковыми, перемежая их апперкотами в область солнечного сплетения. Типичная манера силовика, или, как теперь сказали бы, файтера. Я перекрывался локтями, нырками уходил от хуков, стараясь все время разрывать дистанцию. Ближний бой для меня был невыгоден.
Во втором раунде ситуация не изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120