гическон жизни в ее
362
зарождении, становлении, структуре, функциях и генетической
динамике.
Субъектно-генетичсский метод при исследовании со-
знания, психической деятельности, отдельных психических
функций и их системы необходимо требует восхождения к
субье.ктной инстанции психической жизни как сущностному
критерию ее оценивания, измерения, объясненая, интерпрети-
рования и принципиально ориентирует на технологию субь-
ектно-субъектного взаимодействия исследователя и испытуе-
мого.
Это не значит, что субъектно-объектная методическая
парадигма изжила себя. Однако представленное онтологиче-
ски ориентированное понимание предмета психологии пред-
полагает и качестве объекта исследования именно человека
как субтекта психической активности в онтогенезе, а это
означает, что в исследовательском диалоге "испытатель" дол-
жен выступить не только субъектом, но и объектом воздей-
ствия со стороны "испытуемого" и может судить о субъектных
психологических характеристиках последнего не только (а
может и не столько) на основе некоторой статистической
"нормы", но, прежде всего, по тому "объектному отклику".
который он обнаруживает в себе. Именно так представляется
возможным подойти к разрешению известного противоречия
психологической науки, которая, по мнению одних, должна
исследовать общие закономерности психической жизни, а по
мнению других, обязана заниматься единичным, индивиду-
альным, неповторимым и уникальным.
Так, Ф.Перлз, сопоставляя психологическую науку и
клиническую практику, убедительно показывает достоинства
одной и другой в изучении человека, но вместе с тем подчер-
кивает условность их противопоставления: решающий мо-
мент в различии между экспериментатором и клиницистом
состоит в том, что первый стремится, к безличным описаниям
нейтральных процессов, действующих во вселенной, в то вре-
мя как последний хочет иметь дело с человеческим опытом,
то есть "актуальным проживанием события или цепи собы-
тий". Но должны ли эти подходы оставаться взаимно исклю-
чающими, как это было до сих пор, вопрошает Ф.Перлз?
Должны ли они, признав друг друга, согласиться на свое несо-
гласие, или они могут, хотя бы в области исследования того,
как люди управляют собой и другими, объединить усилия в
ра,чрс1иении общих проблем? "Клиническая практика в ее раз-
витых формах получает "субъективными" методами результа-
363
ты, которые вполне поддаются измерению и оценке "объек-
тивными" методами, доступными строжайшему эксперимента-
тору" (196; 341.
Л.И.Воробьева и Т.В.Снегирева, исходя из опыта
психологического консультирования и психотерапии, также
подчеркивают необходимость смены предметной и методи-
ческой парадигм в современной психологической науке путем
ассимиляции экзистенциальных ценностей психической жиз-
ни человека, которые не укладываются в гносеологические ди-
хотомии истинного-неистинного, объективного-субъективного,
внутреннего-внешнего. "Функция психотерапевта состоит в
том, - отмечают они, - чтобы помочь человеку удержать
экзистенциальное противоречие, разделив с пациентом его
боль до тех пор, пока тот не построит структурно или содер-
жательно обновленную систему персонального опыта" [59; 12].
Вместе с тем он должен уметь сохранять позицию "участной
вненаходимостн" (М.М.Бахтин).
Но ведь и психолог-исследователь не сможет никаким
другим образом адекватно измерить зту "боль", а также инди-
видуальную психологическую специфику испытуемого, кроме
как путем со-пережшания, со-участия, то есть лишь со-
бытийствуя с испытуемым, находясь с ним в экзистенциаль-
ном диалоге. Как отмечал А.Пфендер, сопоставляя особен-
ности практического и научного познания человеком психи-
ческой действительности, познание путем сочувственного пе-
реживания доставляет психологу прежде всего материал его
исследования. Сочувственное переживание представляет собой
собственный эксперимент психолога. Сочувственное пережи-
вание предохраняет его от ошибок и позволяет ему сразу же
распознавать правильность и ошибочность чужого или соб-
ственного психологического утверждения. Разумеется, он
должен кроме того обладать способностью к рефлексии, ана-
лизу и научной индукции, обладать склонностью производить
все это [См. 209; 27J.
Таким образом, о субъектно-генетической методологи-
ческой парадигме речь может идти в том случае, если иссле-
дователь-психолог в испытуемом будет стремиться обнару-
жить не объект приложения своих профессиональных усилий
и интересон, а именно субъекта, стремящегося, могущего и
обязанного самостоятельно творить свой внутренний мир,
строить биографию своей психической жизни, если основным
критерием и точкой отсчета для исследователя выступает его
собственная субъектная психическая активность, соотнесенная
364
с некоторой условнои "нормой", "патологией" и условным
"идеалом".
Как же эти требования субъектно-генетического мето-
да могут быть соотнесены с представленным предметом пси-
хологии в его развернутой трактовке?
Так, в исследовании интенциальной активности субъ-
екта, его мотивационно-потребностной сферы, основным ме-
тодическим требованием является создание ситуации взаимо-
заинтересованной пролонгированной сущностной мотиваци-
онной "прозрачности", открытого взаимопринятия влечений,
желаний, хотений, учитывающего различие жизненных и
профессиональных задач исследователя и испытуемого, а так-
же индивидуальную специфику психического развития каждо-
го из них как субъектов. Особенность данного подхода состо-
ит в том, что только в ответ на предъявленную значимость и
истинность сущностно-субъектных побуждений исследователя
испытуемый сможет открыться в своих индивидуализирован-
ных интенциях. Откровенный взаимообмен сокровенным - на-
иболее реальный путь проникновения в святая святых индиви-
дуальности, в ее мотивационное ядро. Иное дело, что многие
побуждения лежат за пределами возможности их непосред-
ственного осознания испытуемым. Здесь не обойтись без оп-
ределенной стратегии и тактики. Однако, опять же, проникно-
вение в мир бессознательных влечений, скрытых интенций
представляется возможным только при условии установления
контакта на уровне полной взаимооткрытости мотивационных
позиций исследователя и испытуемого. Для исследователь-
ской практики это условие, конечно, представляется идеаль-
ным, но именно стремление к такого рода "идеалу" может
обеспечивать объективный результат изучения интенциальной
активности субъекта.
При исследовании активности потенциирования -
стремления и способности испытуемого к воспроизводству и
развитию того инструментального психологического арсенала,
к которому он может в принципе обратиться при необходи-
мости решения тех или иных психологических проблем, ис-
следователь, моделируя процесс совместного нахождения
средств по отношению к различного рода значимым целям,
обретает возможность наиболее адекватно оценить психиче-
ские потенции испытуемого, уровень развития его субъектной
активности в проявлении ответственности, долженствования,
а также креативности, избирательности в воссоздании и ис-
пользовании имеющегося в его распоряжении арсенала пси-
365
хическнх средств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
362
зарождении, становлении, структуре, функциях и генетической
динамике.
Субъектно-генетичсский метод при исследовании со-
знания, психической деятельности, отдельных психических
функций и их системы необходимо требует восхождения к
субье.ктной инстанции психической жизни как сущностному
критерию ее оценивания, измерения, объясненая, интерпрети-
рования и принципиально ориентирует на технологию субь-
ектно-субъектного взаимодействия исследователя и испытуе-
мого.
Это не значит, что субъектно-объектная методическая
парадигма изжила себя. Однако представленное онтологиче-
ски ориентированное понимание предмета психологии пред-
полагает и качестве объекта исследования именно человека
как субтекта психической активности в онтогенезе, а это
означает, что в исследовательском диалоге "испытатель" дол-
жен выступить не только субъектом, но и объектом воздей-
ствия со стороны "испытуемого" и может судить о субъектных
психологических характеристиках последнего не только (а
может и не столько) на основе некоторой статистической
"нормы", но, прежде всего, по тому "объектному отклику".
который он обнаруживает в себе. Именно так представляется
возможным подойти к разрешению известного противоречия
психологической науки, которая, по мнению одних, должна
исследовать общие закономерности психической жизни, а по
мнению других, обязана заниматься единичным, индивиду-
альным, неповторимым и уникальным.
Так, Ф.Перлз, сопоставляя психологическую науку и
клиническую практику, убедительно показывает достоинства
одной и другой в изучении человека, но вместе с тем подчер-
кивает условность их противопоставления: решающий мо-
мент в различии между экспериментатором и клиницистом
состоит в том, что первый стремится, к безличным описаниям
нейтральных процессов, действующих во вселенной, в то вре-
мя как последний хочет иметь дело с человеческим опытом,
то есть "актуальным проживанием события или цепи собы-
тий". Но должны ли эти подходы оставаться взаимно исклю-
чающими, как это было до сих пор, вопрошает Ф.Перлз?
Должны ли они, признав друг друга, согласиться на свое несо-
гласие, или они могут, хотя бы в области исследования того,
как люди управляют собой и другими, объединить усилия в
ра,чрс1иении общих проблем? "Клиническая практика в ее раз-
витых формах получает "субъективными" методами результа-
363
ты, которые вполне поддаются измерению и оценке "объек-
тивными" методами, доступными строжайшему эксперимента-
тору" (196; 341.
Л.И.Воробьева и Т.В.Снегирева, исходя из опыта
психологического консультирования и психотерапии, также
подчеркивают необходимость смены предметной и методи-
ческой парадигм в современной психологической науке путем
ассимиляции экзистенциальных ценностей психической жиз-
ни человека, которые не укладываются в гносеологические ди-
хотомии истинного-неистинного, объективного-субъективного,
внутреннего-внешнего. "Функция психотерапевта состоит в
том, - отмечают они, - чтобы помочь человеку удержать
экзистенциальное противоречие, разделив с пациентом его
боль до тех пор, пока тот не построит структурно или содер-
жательно обновленную систему персонального опыта" [59; 12].
Вместе с тем он должен уметь сохранять позицию "участной
вненаходимостн" (М.М.Бахтин).
Но ведь и психолог-исследователь не сможет никаким
другим образом адекватно измерить зту "боль", а также инди-
видуальную психологическую специфику испытуемого, кроме
как путем со-пережшания, со-участия, то есть лишь со-
бытийствуя с испытуемым, находясь с ним в экзистенциаль-
ном диалоге. Как отмечал А.Пфендер, сопоставляя особен-
ности практического и научного познания человеком психи-
ческой действительности, познание путем сочувственного пе-
реживания доставляет психологу прежде всего материал его
исследования. Сочувственное переживание представляет собой
собственный эксперимент психолога. Сочувственное пережи-
вание предохраняет его от ошибок и позволяет ему сразу же
распознавать правильность и ошибочность чужого или соб-
ственного психологического утверждения. Разумеется, он
должен кроме того обладать способностью к рефлексии, ана-
лизу и научной индукции, обладать склонностью производить
все это [См. 209; 27J.
Таким образом, о субъектно-генетической методологи-
ческой парадигме речь может идти в том случае, если иссле-
дователь-психолог в испытуемом будет стремиться обнару-
жить не объект приложения своих профессиональных усилий
и интересон, а именно субъекта, стремящегося, могущего и
обязанного самостоятельно творить свой внутренний мир,
строить биографию своей психической жизни, если основным
критерием и точкой отсчета для исследователя выступает его
собственная субъектная психическая активность, соотнесенная
364
с некоторой условнои "нормой", "патологией" и условным
"идеалом".
Как же эти требования субъектно-генетического мето-
да могут быть соотнесены с представленным предметом пси-
хологии в его развернутой трактовке?
Так, в исследовании интенциальной активности субъ-
екта, его мотивационно-потребностной сферы, основным ме-
тодическим требованием является создание ситуации взаимо-
заинтересованной пролонгированной сущностной мотиваци-
онной "прозрачности", открытого взаимопринятия влечений,
желаний, хотений, учитывающего различие жизненных и
профессиональных задач исследователя и испытуемого, а так-
же индивидуальную специфику психического развития каждо-
го из них как субъектов. Особенность данного подхода состо-
ит в том, что только в ответ на предъявленную значимость и
истинность сущностно-субъектных побуждений исследователя
испытуемый сможет открыться в своих индивидуализирован-
ных интенциях. Откровенный взаимообмен сокровенным - на-
иболее реальный путь проникновения в святая святых индиви-
дуальности, в ее мотивационное ядро. Иное дело, что многие
побуждения лежат за пределами возможности их непосред-
ственного осознания испытуемым. Здесь не обойтись без оп-
ределенной стратегии и тактики. Однако, опять же, проникно-
вение в мир бессознательных влечений, скрытых интенций
представляется возможным только при условии установления
контакта на уровне полной взаимооткрытости мотивационных
позиций исследователя и испытуемого. Для исследователь-
ской практики это условие, конечно, представляется идеаль-
ным, но именно стремление к такого рода "идеалу" может
обеспечивать объективный результат изучения интенциальной
активности субъекта.
При исследовании активности потенциирования -
стремления и способности испытуемого к воспроизводству и
развитию того инструментального психологического арсенала,
к которому он может в принципе обратиться при необходи-
мости решения тех или иных психологических проблем, ис-
следователь, моделируя процесс совместного нахождения
средств по отношению к различного рода значимым целям,
обретает возможность наиболее адекватно оценить психиче-
ские потенции испытуемого, уровень развития его субъектной
активности в проявлении ответственности, долженствования,
а также креативности, избирательности в воссоздании и ис-
пользовании имеющегося в его распоряжении арсенала пси-
365
хическнх средств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130