Ломбард сказал:
- Это вопрос времени. Шторм утихнет. Тогда мы сможем что-то предпри-
нять - подать сигнал, зажечь костер, построить плот, да мало ли что еще!
Армстронг неожиданно залился смехом.
- Вопрос времени, говорите? У нас нет времени. Нас всех перебьют...
Слово взял судья Уоргрейв, в его тихом голосе звучала решимость:
- Если мы будем начеку - нас не перебьют. Мы должны быть начеку.
Днем они, как я положено, поели, но трапезу упростили до крайности.
Все пятеро перешли в кухню. В кладовке обнаружился большой запас консер-
вов. Открыли банку говяжьих языков, две банки компоту. Их съели прямо у
кухонного стола, даже не присев. Потом гурьбой возвратились в гостиную и
снова стали следить друг за другом...
Мысли - больные, безумные, мрачные мысли - метались у них в голо-
вах...
Это Армстронг... Он глядит на меня исподтишка... У него глава ненор-
мального... А вдруг он вовсе и не врач... Так оно и есть! Он псих, сбе-
жавший из лечебницы, который выдает себя за врача... Да, я не ошиба-
юсь... Может, сказать им?.. А может, лучше закричать?.. Нет, не надо, он
только насторожится... Потом, вид у него самый что ни на есть нор-
мальный... Который час? Четверть четвертого!.. Господи, я тоже того и
гляди рехнусь... Да, это Армстронг... Вот он смотрит на меня...
Нет, до меня им не добраться - руки коротки! Я сумею за себя посто-
ять... Не первый раз в опасной переделке. Но куда, к черту, мог деваться
револьвер?.. Кто его взял? Ни у кого его нет, это мы проверили. Нас всех
обыскали... Ни у кого его не может быть... Но кто-то знает, где он...
Они все сходят с ума... Они уже спятили... боятся умереть. Все мы бо-
имся умереть... И я боюсь умереть... но это не помешает нам умереть...
"Катафалк подан". Где я это читал? Девчонка... Надо следить за девчон-
кой. Да, буду следить за ней...
Без четверти четыре... всего без двадцати четыре. Наверно, часы оста-
новились... Я ничего не понимаю... ничего. Быть такого не могло... И все
же было!.. Почему мы не просыпаемся? Проснитесь - день Страшного Суда
настал! Я не могу думать, мысли разбегаются... Голова. С головой что-то
неладное... голова просто разламывается... чуть не лопается... Быть та-
кого не может... Который час? Господи! Всего без четверти четыре.
Только не терять головы... Только не терять головы... Главное, не те-
рять головы... Тогда нет ничего проще - ведь все продумано до малейших
деталей. Но никто не должен заподозрить. И тогда они поверят. Не могут
не поверить. На ком из них остановить выбор? Вот в чем вопрос - на ком?
Наверное... да, да, пожалуй, на нем.
Часы пробили пять, все подскочили.
- Кто хочет чаю? - спросила Вера.
Наступило молчание. Его прервал Блор.
- Я не откажусь, - сказал он.
Вера поднялась.
- Пойду приготовлю чай. А вы все можете остаться здесь.
- Моя дорогая, - вежливо остановил ее Уоргрейв, - мне кажется, я вы-
ражу общее мнение, если скажу, что мы предпочтем пойти с вами и погля-
деть, как вы будете это делать.
Вера вскинула на неге глаза, нервно засмеялась.
- Ну, конечно же, - сказала она. - Этого следовало ожидать.
На кухню отправились впятером. Вера приготовила чай. Его пила только
она с Блором. Остальные предпочли виски... Откупорили новую бутылку, вы-
тащили сифон сельтерской из непочатого, забитого гвоздями ящика.
- Береженого Бог бережет! - пробормотал судья, и губы его раздвинула
змеиная улыбка.
Потом все вернулись в гостиную. Хотя время стояло летнее, там было
темно. Ломбард повернул выключатель, но свет не зажегся.
- Ничего удивительного, - заметил он, - мотор не работает. Роджерса
нет, никто им не занимался. Но мы, пожалуй, смогли бы его завести, - до-
бавил он не слишком уверенно.
- Я видел в кладовке пачку свечей, - сказал судья, - думаю, так будет
проще.
Ломбард вышел из комнаты. Остальные продолжали следить друг за дру-
гом. Вскоре вернулся Филипп с пачкой свечей и стопкой блюдец. Он зажег
пять свечей и расставил их по комнате. Часы показывали без четверти
шесть.
В шесть двадцать Вере, стало невмоготу. Она решила подняться к себе,
смочить холодной водой виски - уж очень болела голова. Встала, подошла к
двери. Тут же спохватилась, вернулась, достала свечу из ящика. Зажгла
ее, накапала воску в блюдечко, прилепила свечу и вышла из комнаты, зак-
рыв за собой дверь. Четверо мужчин остались в гостиной. Вера поднялась
наверх, миновала коридор. Открыла дверь и застыла на пороге как вкопан-
ная. Ноздри ее затрепетали. Море... Запах моря в Сент-Треденнике.
Он самый. Она не могла ошибиться. Ничего удивительного, что на остро-
ве все пропахло морем, но это вовсе не тот запах, который обычно прино-
сит с собой морской ветер. Такой запах был в тот день на пляже после
прилива, когда солнце начало припекать поросшие водорослями скалы...
Можно мне поплыть к острову, мисс Клейтон? Почему мне нельзя к остро-
ву?
Паршивый, испорченный мальчишка! Ему бы только канючить! Подумать
только: не будь его, Хьюго был бы богат... мог на ней жениться...
Хьюго!.. Он где-то здесь, совсем рядом. Нет, он, наверное, ждет ее в
комнате...
Она шагнула вперед. Из окна потянуло сквозняком, пламя свечи затрепе-
тало. Дрогнуло и погасло... Наступила темнота, Веру охватил ужас. "Не
будь дурой, - сказала она себе, - чего ты так боишься? Вся четверка сей-
час там, внизу. В комнате никого нет и быть не может. У тебя разыгралось
воображение.
Но ведь этот запах, запах песчаного пляжа в СентТреденнике, не был
игрой воображения.
Конечно, в комнате кто-то есть... Она слышала шум - сомнений быть не
может..." Она прислушалась... И тут холодная, липкая рука коснулась ее
горла - мокрая рука, пахнущая морем...
Вера закричала. Вне себя от ужаса, она кричала что было мочи - звала
на помощь. Она не слышала, какой переполох поднялся в гостиной, как упал
перевернутый в суматохе стул, распахнулась дверь и, перепрыгивая через
ступеньки, мчались к ней мужчины. Страх заглушал все. Но тут в дверном
проеме замелькали огоньки: мужчины со свечами в руках ворвались в комна-
ту, и Вера пришла в себя.
- Какого черта?
- Что стряслось?
- Господи, что с вами?
Вера вздрогнула, сделала шаг вперед и рухнула на пол. Кажется, кто-то
склонился над ней, кто-то посадил ее, пригнул ее голову к коленям - она
была в полузабытьи.
Но тут кто-то закричал: "Ну и ну, посмотрите-ка сюда", - и она очну-
лась. Открыла глаза, подняла голову. Мужчины, сбившись в кучу, смотрели
на потолок - оттуда свешивалась длинная лента морских водорослей, тускло
поблескивавшая при свете свечей. Вот что коснулось ее горла. Вот что она
приняла в темноте за липкую, мокрую РУКУ утопленника, вышедшего с того
света, чтобы прикончить ее.
Вера истерически захохотала.
- Водоросли... всего-навсего водоросли... Теперь понятно, откуда
здесь такой запах. - И снова потеряла сознание - тошнота накатывала вол-
нами. И снова кто-то посадил ее, пригнул ее голову к коленям.
Казалось, прошла вечность. Ей поднесли стакан - судя по запаху, в нем
был коньяк. Она потянулась отхлебнуть, но что-то остановило ее, тревож-
ный сигнал сиреной завыл в мозгу. Она выпрямилась, оттолкнула стакан.
- Где вы это взяли? - сухо спросила она.
Блор долго таращился на нее и только потом ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41