Музыка этой части несет в себе нечто более важное, какой-то взволнованный монолог. Вспомним, при каких обстоятельствах композитор сочинял ее.
Это была осень 1917 года! Прокофьев жил в это время в Кисловодске. Из Петрограда пришли известия об Октябрьской революции, и он решил немедленно ехать в столицу. «Но пришел поезд с разбитыми окнами, из которого высыпала испуганная буржуазия», - вспоминал в автобиографии композитор. Ему сказали, что он «сошел с ума», что в Москве и Петрограде стреляют, что он вообще не доедет...
Так вот она, буря финала - предчувствие нового, свежий ветер революции. Пусть не все еще в происходящих событиях было ясно молодому композитору, но его творчество этих лет само выражало оптимистическое восприятие жизни, было ясным лучом на фоне упаднических настроений большей части буржуазной интеллигенции. Не случайно в 1918 году А. В. Луначарский сказал ему: «Вы революционер в музыке, а мы в жизни - нам надо работать вместе».
Мелодии в сочинениях существуют не сами по себе. Они несут определенную мысль автора, отражают его восприятие жизни. Можно ли бурное революционное наступление XX века выразить одними плавными певучими мелодиями? А если сам творец под стать эпохе, имеет характер новатора, не любящего проторенных путей? Если и ритм и темп жизни - другие, если социальные противоречия достигли гигантских масштабов? Если все это носится в воздухе и этим воздухом дышит художник? Тогда, очевидно, и рождаются такие творцы, как Прокофьев.
И вот что самое поразительное. На наш слух, слух людей второй половины XX века, не производят «ужасного» впечатления те произведения Прокофьева, которые когда-то вызывали подлинные скандалы. Вспомним ту же Скифскую сюиту.
Как-то Прокофьев сказал, что один и тот же композитор может думать то сложно, то просто. Да, каждый замысел рождает и свой характер воплощения. Значит, нужно учиться понимать сложную музыку, чтобы, научившись, разделять с автором его большие мысли и глубокие чувства.
Прокофьева нужно понимать таким, какой он есть. И учиться слушать, чтобы не терять почву под ногами при первых же звуках такой сонаты, как, например, Шестая.
...Казалось, пианист вонзил руки в клавиатуру. Немыслимые удары, аккорды - какое-то грандиозное крушение. Все подчинил себе железный, беспощадный ритм. Отбрасываешь слабую попытку понять, где какие темы, откуда начинается разработка. Кажется, что соната прямо с нее и началась. С разработки какой-то одной громадной мысли.
Святослав Рихтер, первый исполнитель этого сочинения после автора, так определяет смысл сонаты: «С варварской смелостью композитор порывает с идеалами романтики и включает в свою музыку сокрушающий пульс XX века». Призываю на помощь биографию Прокофьева. Да, это пульс, пожалуй, еще и зловещий. Композитор начал сочинять Шестую сонату в 1939 году, а закончил в 1940-м. Коричневая чума германского фашизма уже расползалась по Европе - началась вторая мировая война. И в музыку не могло не проникнуть это нашествие злых сил и тревога большого художника за судьбы мира. ...
Среди безумных пассажей звуков словно молотком выстукивается одна нота. Она пронзает вас своей резкостью, несозвучностью, дисгармонией...
Кончилась первая часть. Теперь из этой черной, глубокой бездны начинается подъем, возвращение к жизни, к ее смыслу. Вторая часть - аллегретто - более уравновешенная, просветленная. Третья - в темпе очень медленного вальса. Вся она - успокоение и задумчивость. Но этого мало. Пассивность не может противодействовать той, первой теме, окончательно победить ее, подняться над ней. И тогда наступает четвертая часть - финал. Снова порыв. Но в нем уже не внешний блеск изобретательного финала Второй сонаты, не взволнованное предчувствие нового (финал Четвертой). Горячая вера в торжество света, воля, которая становится почти осязаемой силой, победа жизни - таким мне кажется смысл финала Шестой сонаты Прокофьева.
Овациям не было конца. Очень любят Святослава Рихтера москвичи. Да и не только москвичи. Концерты Рихтера везде выливаются в праздник музыки. И кто знает сколько в этот памятный для меня вечер было в зале людей, которых замечательный пианист навсегда подружил с Сергеем Сергеевичем Прокофьевым.
ПРИЗВАННЫЙ МУЗЫКОЙ
Этот человек был «призван» в ряды музыкантов совсем по-военному, в 19 лет. Для музыканта это очень поздно, поскольку ни в одном виде искусства профессионализм не дается такой дорогой ценой, как в музыке. Хачатурян за «опоздание» заплатил полной мерой.
Подчиняясь непреодолимому влечению к музыке, он, студент-биолог МГУ, в 1922 году переступил порог музыкального техникума (сейчас училище имени Гнесиных). И, овладевая азами нотной грамоты, учился одновременно игре на виолончели. Однако уже вскоре выяснилось, что в душе энергичного черноволосого и черноглазого молодого человека горит неугасимый огонь композиторства. Даже «школьные» задачки по гармонии и полифонии он превращал в маленькие сочинения. Пианино, на котором юноша самостоятельно выучился играть еще в Тбилиси, где жил до приезда в Москву, становилось выразителем его буйной фантазии.
И вот уже брошен университет, оставлена виолончель. Арам Хачатурян - студент теоретико-композиторского отделения техникума, а потом - аналогичного факультета Московской консерватории, где его учителем стал выдающийся советский композитор и педагог Н. Мясковский.
Он работал как одержимый, наверстывая упущенное. Так и не овладев как следует фортепиано, он, видимо, с отчаяния научился делать гораздо более сложное - писать сразу партитуру своих оркестровых произведений. Об интенсивности его «сочинительства» говорит тот факт, что только за годы учебы молодой композитор написал около 50 произведений разных жанров и размеров. Завершилась его учеба Первой симфонией, которая знаменовала рождение крупного произведения армянской симфонической музыки и становление ярчайшего национального композитора. Теперь музыка Арама Хачатуряна известна всему миру.
Остановите на улице любого прохожего и спросите, знает ли он Танец с саблями или вальс из «Маскарада». Может, конечно, случиться, что человек, сказав «да», не свяжет эти произведения с именем Хачатуряна или их названия со звучанием музыки, но все равно, стоит вам пропеть несколько тактов, и музыка будет мгновенно узнана.
О популярности Танца с саблями можно судить хотя бы по такому факту. Однажды советские футболисты приехали играть в один небольшой английский городок. Администрация стадиона решила приветствовать их музыкой. Выбран был именно Танец с саблями...
Действительно, нельзя не поддаться влиянию этой неповторимой, ошеломляющей своим темпераментом, энергией оркестровой пьесы. Не менее восторженные слова можно сказать и о вальсе из музыки к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад». Однажды Арам Ильич получил трогательное послание от одной почитательницы его таланта. В конце письма она, видимо, постеснявшись своих чрезмерно эмоциональных выражений, вдруг начала оправдываться: «Не подумайте, что вам пишет какая-нибудь восторженная девчонка. Мне 80 лет. Слушая ваш вальс, я вспоминаю старый Петербург, свой первый бал...»
Конечно, не только в отмеченных вещах и не столько в них настоящая слава Хачатуряна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Это была осень 1917 года! Прокофьев жил в это время в Кисловодске. Из Петрограда пришли известия об Октябрьской революции, и он решил немедленно ехать в столицу. «Но пришел поезд с разбитыми окнами, из которого высыпала испуганная буржуазия», - вспоминал в автобиографии композитор. Ему сказали, что он «сошел с ума», что в Москве и Петрограде стреляют, что он вообще не доедет...
Так вот она, буря финала - предчувствие нового, свежий ветер революции. Пусть не все еще в происходящих событиях было ясно молодому композитору, но его творчество этих лет само выражало оптимистическое восприятие жизни, было ясным лучом на фоне упаднических настроений большей части буржуазной интеллигенции. Не случайно в 1918 году А. В. Луначарский сказал ему: «Вы революционер в музыке, а мы в жизни - нам надо работать вместе».
Мелодии в сочинениях существуют не сами по себе. Они несут определенную мысль автора, отражают его восприятие жизни. Можно ли бурное революционное наступление XX века выразить одними плавными певучими мелодиями? А если сам творец под стать эпохе, имеет характер новатора, не любящего проторенных путей? Если и ритм и темп жизни - другие, если социальные противоречия достигли гигантских масштабов? Если все это носится в воздухе и этим воздухом дышит художник? Тогда, очевидно, и рождаются такие творцы, как Прокофьев.
И вот что самое поразительное. На наш слух, слух людей второй половины XX века, не производят «ужасного» впечатления те произведения Прокофьева, которые когда-то вызывали подлинные скандалы. Вспомним ту же Скифскую сюиту.
Как-то Прокофьев сказал, что один и тот же композитор может думать то сложно, то просто. Да, каждый замысел рождает и свой характер воплощения. Значит, нужно учиться понимать сложную музыку, чтобы, научившись, разделять с автором его большие мысли и глубокие чувства.
Прокофьева нужно понимать таким, какой он есть. И учиться слушать, чтобы не терять почву под ногами при первых же звуках такой сонаты, как, например, Шестая.
...Казалось, пианист вонзил руки в клавиатуру. Немыслимые удары, аккорды - какое-то грандиозное крушение. Все подчинил себе железный, беспощадный ритм. Отбрасываешь слабую попытку понять, где какие темы, откуда начинается разработка. Кажется, что соната прямо с нее и началась. С разработки какой-то одной громадной мысли.
Святослав Рихтер, первый исполнитель этого сочинения после автора, так определяет смысл сонаты: «С варварской смелостью композитор порывает с идеалами романтики и включает в свою музыку сокрушающий пульс XX века». Призываю на помощь биографию Прокофьева. Да, это пульс, пожалуй, еще и зловещий. Композитор начал сочинять Шестую сонату в 1939 году, а закончил в 1940-м. Коричневая чума германского фашизма уже расползалась по Европе - началась вторая мировая война. И в музыку не могло не проникнуть это нашествие злых сил и тревога большого художника за судьбы мира. ...
Среди безумных пассажей звуков словно молотком выстукивается одна нота. Она пронзает вас своей резкостью, несозвучностью, дисгармонией...
Кончилась первая часть. Теперь из этой черной, глубокой бездны начинается подъем, возвращение к жизни, к ее смыслу. Вторая часть - аллегретто - более уравновешенная, просветленная. Третья - в темпе очень медленного вальса. Вся она - успокоение и задумчивость. Но этого мало. Пассивность не может противодействовать той, первой теме, окончательно победить ее, подняться над ней. И тогда наступает четвертая часть - финал. Снова порыв. Но в нем уже не внешний блеск изобретательного финала Второй сонаты, не взволнованное предчувствие нового (финал Четвертой). Горячая вера в торжество света, воля, которая становится почти осязаемой силой, победа жизни - таким мне кажется смысл финала Шестой сонаты Прокофьева.
Овациям не было конца. Очень любят Святослава Рихтера москвичи. Да и не только москвичи. Концерты Рихтера везде выливаются в праздник музыки. И кто знает сколько в этот памятный для меня вечер было в зале людей, которых замечательный пианист навсегда подружил с Сергеем Сергеевичем Прокофьевым.
ПРИЗВАННЫЙ МУЗЫКОЙ
Этот человек был «призван» в ряды музыкантов совсем по-военному, в 19 лет. Для музыканта это очень поздно, поскольку ни в одном виде искусства профессионализм не дается такой дорогой ценой, как в музыке. Хачатурян за «опоздание» заплатил полной мерой.
Подчиняясь непреодолимому влечению к музыке, он, студент-биолог МГУ, в 1922 году переступил порог музыкального техникума (сейчас училище имени Гнесиных). И, овладевая азами нотной грамоты, учился одновременно игре на виолончели. Однако уже вскоре выяснилось, что в душе энергичного черноволосого и черноглазого молодого человека горит неугасимый огонь композиторства. Даже «школьные» задачки по гармонии и полифонии он превращал в маленькие сочинения. Пианино, на котором юноша самостоятельно выучился играть еще в Тбилиси, где жил до приезда в Москву, становилось выразителем его буйной фантазии.
И вот уже брошен университет, оставлена виолончель. Арам Хачатурян - студент теоретико-композиторского отделения техникума, а потом - аналогичного факультета Московской консерватории, где его учителем стал выдающийся советский композитор и педагог Н. Мясковский.
Он работал как одержимый, наверстывая упущенное. Так и не овладев как следует фортепиано, он, видимо, с отчаяния научился делать гораздо более сложное - писать сразу партитуру своих оркестровых произведений. Об интенсивности его «сочинительства» говорит тот факт, что только за годы учебы молодой композитор написал около 50 произведений разных жанров и размеров. Завершилась его учеба Первой симфонией, которая знаменовала рождение крупного произведения армянской симфонической музыки и становление ярчайшего национального композитора. Теперь музыка Арама Хачатуряна известна всему миру.
Остановите на улице любого прохожего и спросите, знает ли он Танец с саблями или вальс из «Маскарада». Может, конечно, случиться, что человек, сказав «да», не свяжет эти произведения с именем Хачатуряна или их названия со звучанием музыки, но все равно, стоит вам пропеть несколько тактов, и музыка будет мгновенно узнана.
О популярности Танца с саблями можно судить хотя бы по такому факту. Однажды советские футболисты приехали играть в один небольшой английский городок. Администрация стадиона решила приветствовать их музыкой. Выбран был именно Танец с саблями...
Действительно, нельзя не поддаться влиянию этой неповторимой, ошеломляющей своим темпераментом, энергией оркестровой пьесы. Не менее восторженные слова можно сказать и о вальсе из музыки к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад». Однажды Арам Ильич получил трогательное послание от одной почитательницы его таланта. В конце письма она, видимо, постеснявшись своих чрезмерно эмоциональных выражений, вдруг начала оправдываться: «Не подумайте, что вам пишет какая-нибудь восторженная девчонка. Мне 80 лет. Слушая ваш вальс, я вспоминаю старый Петербург, свой первый бал...»
Конечно, не только в отмеченных вещах и не столько в них настоящая слава Хачатуряна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38