Глупая машина человек: вот когда сердце тянется к остановке, мозг взвивается неистово ввысь, как летчик. Право же, досадно...»
И осенью, во время работы над балетом «Милица» о партизанском движении в Югославии, у композитора произошло кровоизлияние в мозг. Он «выкарабкался» и вернулся к работе (хотя бы по полтора часа в день!). Но силы были подорваны основательно. И в феврале 1943 года его через Ладожское озеро увезли на Большую землю, в Москву. Кончился период поистине героической фронтовой ленинградской жизни Асафьева, совершившего гражданский и научный подвиг. В том же году он был избран действительным членом Академии наук СССР и удостоен Государственной премии «за многолетние выдающиеся достижения в области музыкознания».
Еще в первой «блокадной» книге об интонации, «мгновение» работы над которой мы мысленно остановили, Асафьев написал (это последние слова книги): «В эти великие дни и месяцы мне хочется доказать «варварам всего мира», что в нашей великой стране мысль не умирает ни на миг даже среди тягостнейших испытаний».
И он целиком подтвердил эти слова своей жизнью.
* * *
...Асафьев поплотнее закутался в старенькое пальто - холод упорно просачивался сквозь одежду - и снова склонился над тетрадью. И побежали энергичные острые буквы, складываясь в слова, цену которых нельзя определить обычными мерками, ибо это вечные духовные ценности.
«...Шопен - совершенство, но Шуман эмоционально первозданнее: исповедь души и начало эпохи. Отсюда неоглядность и неохватность его влияния всюду и всепроникаемость его «голоса»...
Асафьев вынужден писать кратко, почти афористично, фиксируя только самое главное. Он боится не успеть высказать, что накоплено за всю жизнь и давно уже требует обобщения. Он понимает, что пишет, возможно, нечто подобное завещанию слушателям музыки. Кто знает, что будет с ним завтра? Но он вместе со всеми ленинградцами сражался на своем посту, как боец.
Да, музыка в эти дни тоже была оружием. И боевая песня, рожденная в городе-фронте, и Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, созданная в Ленинграде и посвященная его славным защитникам, и ставшие классическими труды выдающегося ученого-музыковеда современности Бориса Владимировича Асафьева, тоже родившиеся в городе Ленина в пору наитруднейших военных испытаний.
И сейчас, когда мы отмечаем 30-летие Победы в Великой Отечественной войне, мы вновь и вновь обращаемся к этим волнующим музыкальным документам эпохи, повествующим о величии духа советского человека, его гуманизме, вере в торжество света, правды.
* * *
Музыка... Размышляя над тем, какое поистине могучее влияние на жизнь человеческую она оказывает, какие великие умы и высокие души посвятили ей свое вдохновение и труд; думая над всем этим, глубоко сожалеешь, что есть еще люди, которые вступают в жизнь, не прикоснувшись к этому целительному источнику, этому роднику духовной красоты и большой нравственной силы. И хочется пожелать, чтобы каждый человек открыл для себя этот удивительный мир, чтобы солнце большой музыки взошло над каждым из нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
И осенью, во время работы над балетом «Милица» о партизанском движении в Югославии, у композитора произошло кровоизлияние в мозг. Он «выкарабкался» и вернулся к работе (хотя бы по полтора часа в день!). Но силы были подорваны основательно. И в феврале 1943 года его через Ладожское озеро увезли на Большую землю, в Москву. Кончился период поистине героической фронтовой ленинградской жизни Асафьева, совершившего гражданский и научный подвиг. В том же году он был избран действительным членом Академии наук СССР и удостоен Государственной премии «за многолетние выдающиеся достижения в области музыкознания».
Еще в первой «блокадной» книге об интонации, «мгновение» работы над которой мы мысленно остановили, Асафьев написал (это последние слова книги): «В эти великие дни и месяцы мне хочется доказать «варварам всего мира», что в нашей великой стране мысль не умирает ни на миг даже среди тягостнейших испытаний».
И он целиком подтвердил эти слова своей жизнью.
* * *
...Асафьев поплотнее закутался в старенькое пальто - холод упорно просачивался сквозь одежду - и снова склонился над тетрадью. И побежали энергичные острые буквы, складываясь в слова, цену которых нельзя определить обычными мерками, ибо это вечные духовные ценности.
«...Шопен - совершенство, но Шуман эмоционально первозданнее: исповедь души и начало эпохи. Отсюда неоглядность и неохватность его влияния всюду и всепроникаемость его «голоса»...
Асафьев вынужден писать кратко, почти афористично, фиксируя только самое главное. Он боится не успеть высказать, что накоплено за всю жизнь и давно уже требует обобщения. Он понимает, что пишет, возможно, нечто подобное завещанию слушателям музыки. Кто знает, что будет с ним завтра? Но он вместе со всеми ленинградцами сражался на своем посту, как боец.
Да, музыка в эти дни тоже была оружием. И боевая песня, рожденная в городе-фронте, и Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, созданная в Ленинграде и посвященная его славным защитникам, и ставшие классическими труды выдающегося ученого-музыковеда современности Бориса Владимировича Асафьева, тоже родившиеся в городе Ленина в пору наитруднейших военных испытаний.
И сейчас, когда мы отмечаем 30-летие Победы в Великой Отечественной войне, мы вновь и вновь обращаемся к этим волнующим музыкальным документам эпохи, повествующим о величии духа советского человека, его гуманизме, вере в торжество света, правды.
* * *
Музыка... Размышляя над тем, какое поистине могучее влияние на жизнь человеческую она оказывает, какие великие умы и высокие души посвятили ей свое вдохновение и труд; думая над всем этим, глубоко сожалеешь, что есть еще люди, которые вступают в жизнь, не прикоснувшись к этому целительному источнику, этому роднику духовной красоты и большой нравственной силы. И хочется пожелать, чтобы каждый человек открыл для себя этот удивительный мир, чтобы солнце большой музыки взошло над каждым из нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38