В Ялте к своему творчеству писатель подходил значительно строже и взыскательнее прежнего. Он тщательно отделывал на­писанные вещи, долго держал их в своем столе, чтобы они «вылеживались», и уже после этого отдавал в печать. К этому его обязывали теперь богатый литературный опыт и сознание огромной ответственности перед читате­лем.
Постепенное уменьшение количества написанного за­метно и по отдельным годам: в 1898 году было написано восемь произведений, из них в Ялте четыре - «Случай из практики», «Душечка», «Новая дача», «По делам службы»; в 1899 году - три произведения - «Дама с собачкой», «На святках», «В овраге»; в 1900 году - пьеса «Три сест­ры»; в 1901 году - рассказ «Архиерей»; в 1902 году - пье­са «О вреде табака» (сцена-монолог в одном действии для полного собрания сочинений, взамен старого одноименного водевиля 1886 года), и, наконец, в 1903 году были написа­ны рассказ «Невеста» и последнее, предсмертное произве­дение «Вишневый сад», законченный в октябре. Марксом был заключен договор на продажу ему «в пол­ную литературную собственность» всех сочинений Чехова, как написанных, так и будущих, писатель согласно одному из пунктов договора (п. 7) обязан был заняться большой и кропотливой работой.
В жесткий полугодичный срок писатель должен был отыскать и отредактировать все свои произведения. Мно­гие из них были им уже забыты, как забыты и те журналь­чики, по страницам которых они были когда-то разброса­ны. Получив текст договора от П. А. Сергеенко, который по доверенности Чехова подписывал его, Антон Павлович пи­сал ему по поводу указанного выше пункта: «Собрать все без исключения произведения свои и доставить полный их текст с обозначением, по возможности, где, когда и с ка­кою подписью каждое из произведений было напечатано. Это все равно, если б Маркс захотел, чтобы я точно ска­зал, где, и в какой день, и в котором часу я поймал каждую из всех рыб, какие только я поймал в течение всей своей жизни, я, удивший в своей жизни более 1000 раз. И дого­вор также требует, чтобы я приготовил все к июлю! Да ведь это каторга! Каторга не в смысле тяжести труда, а в смысле его невозможности, ибо редактировать можно толь­ко исподволь, по мере добывания из пучины прошлого сво­их, по всему свету разбросанных, детищ. Ведь я печатался целых 20 лет. Поди-ка сыщи!»
Однако договор был подписан и выполнить его нужно было. По просьбе Чехова ему начали разыскивать в Моск­ве и Петербурге старые рассказы, печатавшиеся в свое вре­мя в различных журналах и газетах. Этим занимались и писательница Авилова, и брат Александр Павлович, и ли­тераторы Ежов, Лазарев-Грузинский, Фидлер и другие. У Чехова так много произведений было написано в первые годы его литературной работы, что те или иные рассказы отыскивались с большим трудом. Он писал, например, Лазареву-Грузинскому: «Был я сотрудником «Спутника», «Сатирического листка», «Сверчка», «Волны». «России», «Москвы», «Зрителя» (первый и второй год). Нет ли у Вас хотя одного из этих журналов? Нет ли их у кого-ни­будь из Ваших знакомых?» Или Ежову писал: «...Получил два рассказа, кланяюсь Вам низко и благодарю... А ведь у меня были рассказы и в «Новостях дня»!! Мудрено те­перь отыскать их. Когда у Вас будут дети писатели, то вну­шайте им, что всякий напечатанный рассказ, как бы он плох ни был, надо вырезывать и прятать себе в стол. Пе­чатался я и в «Свет и тени» и в «Мирском толке».
В конечном итоге у Чехова набралось огромнейшее ко­личество произведений. Он отобрал то, что считал возмож­ным включить в собрание сочинений, отредактировал и многие рассказы основательно переработал. Мало того, он еще раз редакторски отделывал их, когда ему присылали корректуру. Уже летом, в июне 1899 года, он писал Мень­шикову, что сам был удивлен количеством написанных им произведений: «...Неистово читаю корректуру, которую целыми пудами присылает мне Маркс. Редактируя все то, что я до сих пор написал, я выбросил 200 рассказов и все не беллетристическое, и все же осталось более 200 печатных листов - и выйдет таким образом 12-13 томов. Все, что составляло до сих пор содержание сборников, Вам из­вестных, утонет совершенно в массе материала, неведомого миру. Когда я собрал всю эту массу, то только руками раз­вел от изумления».
Работа Чехова-редактора над своими старыми произведениями продолжалась без малого три года.
Редактированию подвергались все без исключения ста­рые рассказы. Признанный тогда уже всеми как величай­ший мастер слова, сумевший, как никто лучше, претворить в жизнь некрасовскую формулу писать так, чтобы «словам было тесно, мыслям просторно», изумительный стилист, про которого Горький говорил, что «как стилист Чехов не­досягаем», - он при редактировании своих ранее написан­ных рассказов все свое отточенное мастерство направил на улучшение языка, стиля и содержания произведений. Облагораживая язык, он беспощадно выбрасывал из текста все лишние слова, все грубое, неблагозвучное, убирал элементы просторечья, речевые вульгаризмы, диалектизмы, изменял обороты речи и т. д. Чехов добивался музыкаль­ности фразы путем изменения порядка слов, их граммати­ческой формы и т. д.
Однажды писатель упрекал в письме Л. А. Авилову, что она в своих произведениях не работает над фразой: «...Ее надо делать - в этом искусство, - писал он. - Надо выбрасывать лишнее, очищать фразу от «по ме­ре того», «при помощи», надо заботиться об ее музыкаль­ности...»
Работая над подготовкой издания своего полного со­брания сочинений, Чехов написал за это время такие шедевры своего творчества, как рассказ «Дама с собачкой», повесть «В овраге», пьесу «Три сестры» и т. д.
Чудесный лирический рассказ «Дама с собачкой» - это полностью «ялтинское» произведение Чехова. К работе над ним он приступил в августе (или сентябре) 1899 года.
Герой рассказа Гуров приехал в Ялту не просто отдо­хнуть, но с заранее намеченной целью: весело и легкомыс­ленно провести время на курорте. Чехов еще раз подчерки­вает это типичное для буржуазного общества отношение к Ялте. Здесь Гуров встретился с Анной Сергеевной и «когда дама села за соседним столиком в трех шагах от него, ему вспомнились эти рассказы о легких победах, о поездках в горы, и соблазнительная мысль о скорой, мимолетной свя­зи, о романе с неизвестной женщиной, которой не знаешь по имени и фамилии, вдруг овладела им».
Но не только конкретные детали курортной жизни того времени, крымский пейзаж имеет у писателя свое значение в развертывающемся действии рассказа. Чеховский пейзаж не является только декоративным фоном произведения, он тоже несет определенную идейную нагрузку: писатель про­тивопоставляет красоту природы пошлости Гурова, легко­мысленно смотрящего на жизнь.
Лирико-философская тональность чувств, пережитых Гуровым в Ореанде, связана с мыслью Чехова о том, что праздная, легкомысленная жизнь людей не может дать им счастья, и плохо, когда люди забывают о чувстве человече­ского достоинства. Жизнь должна быть прекрасна, красота должна побеждать пошлость - этот высокий чеховский идеал заложен в подтексте произведения.
В «Даме с собачкой» глубоко раскрыта тема личной жизни. Начав свой «курортный» роман с Анной Сергеев­ной, Гуров ясно представлял себе, что это будет одна из тех легких, мимолетных связей, каких он пережил уже немало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32