Из столовой дверь ведет в светлую галерею. Здесь в летнее время семья Чеховых обычно пила чай. Отсюда имеет­ся выход на балкон. На нем в теплые солнечные зимние дни любил посидеть Антон Павлович. Раньше отсюда от­крывался широкий вид на море, был виден мол, пароходы. Теперь же через разросшиеся деревья виднеется только часть моря.
При входе в кабинет первое, что бросается в глаза, это огромное во всю стену итальянское окно, выходящее в сад. Верхняя часть его застеклена разноцветными стеклами: красными, синими, оранжевыми, зелеными. Так сделал сам Антон Павлович для смягчения яркого солнечного света.
Письменный стол. Бумаги, карандаши, ручка с пером, недогоревшие свечи в подсвечниках, нераспечатанная поч­та... Как будто писатель только что вышел, и вот-вот снова войдет.
За этим столом Антон Павлович написал свои послед­ние произведения 1899-1904 гг., среди них такие, как рас­сказы «Дама с собачкой». «На святках», «Невеста», по­весть «В овраге», пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад».
В левом углу стола лежат стетоскоп, молоточек, плес­симетр. Тут же печать для сургуча, на ней вырезано: «Врач А. П. Чехов». Большая бронзовая медаль с изобра­жением В. А. Жуковского, отлитая в память 50-летия со дня смерти поэта, была прислана Чехову Академией наук, как почетному академику.
Перед чернильным прибором в египетском стиле сто­ят два белых слоника из кости и два черных - из дерева. Это те самые слоники, которые были привезены Чеховым с острова Цейлон, где он побывал при возвращении с Са­халина. Это они в свое время послужили материалом для хроникерской заметки в одной московской газете, развесе­лившей писателя. Незадачливый репортер сообщал, что «вчера в Москву возвратился из Сахалина писатель Чехов и привез с собою индийских слонов...»
Шесть бандеролей, полученных на имя Антона Павло­вича, когда он был в Баденвейлере, лежат в левом углу стола; они так и остались не распечатанными...
В нише, за письменным столом, находится мягкий ди­ван, на котором писатель любил отдыхать и читать газе­ты. Над ним картина Левитана «Река Истра», написанная в Бабкине в 1885 году. В кабинете есть и другие работы Левитана, подаренные художником своему другу: акварели «Тяга» и этюд без названия, картина (масло) «Дуб и бе­резка», упоминавшийся ранее этюд (масло) «Стога сена в лунную ночь».
На камине находился ряд предметов, напоминающих о широкой общественной деятельности А. П. Чехова. Вот медный колокольчик, привезенный писателем с острова Са­халина. Он ездил туда в 1890 году для того, чтобы самому увидеть и узнать положение, жизнь и быт ссыльного и каторжного населения острова и затем написать об этом кни­гу. Незадолго до отъезда он написал о сахалинской катор­ге: «...Мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски, мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст, заражали сифилисом, развращали, размножали преступников и все это сваливали на тюремных, красноносых смотрителей... Виноваты не смотрители, а все мы...»
Во время пребывания на Сахалине Чехов собственно­ручно заполнил около десяти тысяч статистических кар­точек осужденных. Он писал в одном из сахалинских писем: «На Сахалине нет ни одного каторжного или ссыль­ного, который не разговаривал бы со мной». Этот коло­кольчик и был получен писателем в подарок на память от одного каторжанина, когда тот с ним беседовал. Коло­кольчик был собственной работы этого ссыльного. Цар­ские чиновники, представлявшие высшую власть на Са­халине, дав Чехову разрешение на осмотр сахалинских тю­рем и поселений и позволив беседовать с ссыльными и каторжанами, не допустили его в то же время к соприкосно­вению с контингентом политических ссыльных. Как стало известно из архивных документов уже в наше советское время, начальник острова дал секретное предписание на­чальникам Александровского и Тымовского округов:
«Выдав свидетельство лекарю Антону Павловичу Че­хову в том, что ему разрешается собирать разные стати­стические сведения и материалы, необходимые для лите­ратурной работы об устройстве на острове Сахалине каторги и поселений, с правом посещения им тюрем и посе­лений, поручаю вам иметь неослабное наблюдение за тем, чтобы Чехов не имел никаких сношений с ссыльно-каторжными, сосланными за государственные преступления, и административно-сосланными, состоящими под надзо­ром полиции».
Но даже и те материалы, которые Чехов смог получить на сахалинской каторге, дали ему возможность создать замечательную книгу «Остров Сахалин», явившуюся об­винительным актом всему русскому самодержавному строю.
Белый полотняный портфель с надписью «Перепись 1897» напоминает о том, что в январе 1897 года Чехов, жи­вя в Мелихове, принимал участие во Всероссийской пере­писи. Он заведовал тогда мелиховским переписным уча­стком. Помимо руководства работой пятнадцати счетчи­ков, Антон Павлович и сам ходил с переписными листами по деревенским избам.
Круглое деревянное блюдо с резной надписью «Чем хата богата, тем и рада» было подарено Чехову кресть­янами села Новоселки в благодарность за построенную Антоном Павловичем сельскую школу. Такие же новые школы для крестьянских детей были выстроены Чеховым в селе Талеж и в деревне Мелихове.
Правее камина, на стене портреты Л. Н. Толстого, А. Н. Плещеева, Я. И. Полонского. На фотографии П. И. Чайковского собственноручная надпись: «А. П. Че­хову, от пламенного почитателя, 14 октября 1889 г. П. Чайковский». Тут же - большая фотография группы ведущих артистов Московского Художественного театра, снявшихся вместе с Антоном Павловичем во время чте­ния пьесы «Чайка». На столике стоят фотографические портреты Д. В. Григоровича, И. И. Левитана, А. Ф. Ко­ни, гипсовая бронзированная статуэтка Л. Н. Толстого ра­боты скульптора И. Я. Гинцбурга. У противоположной стены на столике в веерообразной витрине расположены фотографические карточки друзей и знакомых, среди них портреты Горького, Немировича-Данченко, Станислав­ского, Шаляпина, Васнецова, Качалова, Бунина, Виш­невского, Комиссаржевской и др.
Старинные деревянные ларцы, модель древнерусского города - подарки, поднесенные Чехову 17 января 1904 го­да во время чествования его на премьере «Вишневого сада» в Московском Художественном театре.
Около дверей в спальню на стене висит старинный те­лефонный аппарат фирмы Эриксона. По телефону Чехову обычно передавали с телеграфа поступавшие на его имя телеграммы. Этим аппаратом пользовался писатель, разго­варивая с Горьким, Толстым, когда они жили на Южном берегу Крыма.
Спальня писателя. Светлая, залитая солнцем комната с двумя окнами, выходившими в сад, и дверью на неболь­шой балкон. Простая скромная кровать, покрытая белым одеялом. Перед ней стол. На нем подсвечник на четыре свечи с зеленым абажуром-экраном, на фарфоровом подносике графин со стаканом. Лежит журнал «Исторический вестник» за 1904 год, разрезанный до половины и зало­женный деревянным ножом на статье Фалеева «Дуэль» на том месте, где писатель в последний раз остановился чи­тать. За этим столом Чехов работал, когда болезнь укла­дывала его в постель.
Над кроватью висит отрывной календарь за 1904 год с числом на листке 27 мая. Двадцать шесть дней после отъ­езда Антона Павловича из Ялты его мать продолжала от­рывать листки, а затем почему-то остановилась, в таком ви­де он и сохранился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32