За кроватью стоит шкаф. В нем Антон Павлович хра­нил свои вещи первой необходимости. За стеклянной двер­кой одного из отделений видна его личная аптечка. Высокое мягкое кресло у дверей на балкон - подарок писателю от его приятеля литератора В. А. Гиляровского.
В простенке между окнами стоит шкаф красного дерева, один из старейших предметов из мебели семьи Чеховых. Этот шкаф принадлежал матери писателя Евгении Яков­левне и был еще в Таганроге во времена детства Антона Павловича. Евгения Яковлевна обычно хранила в нем для детей различные сладости, поэтому шкаф пользовался у де­тей большим почетом, и они прозвали его в своей среде «многоуважаемым шкафом». Об этом, видимо, вспомнил Антон Павлович, когда писал «Вишневый сад».
В музейно-биографической комнате собраны фотографии, портреты, документы, предметы и вещи из личного обихода Чехова. Историко-литературная экспозиция этой комнаты рассказывает о жизненном и творческом пути писателя, о его общественной деятельности, раскрывает его мировоззрение, взаимоотношения с выдающимися деяте­лями литературы, науки и искусства.
Здесь же и старый письменный стол Антона Павлови­ча, за которым он работал в Мелихове и написал такие произведения, как «Палата № 6», «Мужики», «Человек в футляре», «Моя жизнь», «Дом с мезонином», «Чайка» и др. Длинное кожаное пальто, висящее за стеклянной двер­кой небольшого шкафа, совершило вместе с Чеховым путе­шествие на Сахалин. Именно в этом пальто писатель про­ехал по Сибири в дождь, непогоду, ветер свыше четырех тысяч верст. Это о нем писал Чехов Марии Павловне из Сибири в 1890 году: «О милое кожаное пальто! Если я не простудился, то обязан только ему одному. Когда вернусь, помажьте его за это салом или касторкой».
* * *
В исторических архивах сохранился еще один любо­пытный документ первых лет Советской власти в Крыму. Из этого документа видно, как в дни великой революцион­ной бури, когда ломались старые, отжившие формы жизни и закладывались новые устои, рабочий класс заботливо и бережно отнесся к ялтинскому мемориальному дому Че­хова. Вот этот документ.
«ОХРАННАЯ ГРАМОТА
Красноармейский (б. Ялтинский) Уездно-городской Революционный Комитет постановлением своим от 27 мар­та 1921 года определил:
Ввиду исключительного внимания Российского пролета­риата к трудам и литературным заслугам умершего писате­ля Антона Павловича Чехова, дачу его в г. Красноармейске по Аутской улице взять под свое наблюдение в целях полной сохранности и неприкосновенности внутреннего размещения обстановки, в которой писатель провел свои последние годы.
Революционный Комитет приказывает всем учрежде­ниям и должностным лицам:
1. Дача А. П. Чехова не подлежит никакому уплотне­нию путем вселения в нее новых жильцов.
2. Предметы внутренней обстановки дачи не подлежат никаким реквизициям и изъятию...»
Изменился после революции и контингент посетителей музея: рабочие, крестьяне, красноармейцы, простые тру­довые люди, получившие доступ к памятникам русской культуры, стали постоянными экскурсантами Дома-му­зея. С огромным интересом они осматривали мемориальный дом Чехова и внимательно слушали рассказы Марии Павловны о жизни и творчестве любимого ими русского писателя.
Посещаемость музея возрастала из года в год. За 1923 год было принято 2486 посетителей; через 10 лет их было 19357. К к'онцу тридцатых годов музей посещало уже 40 тысяч человек в год, А ныне до восьмидесяти тысяч совет­ских людей - рабочих, колхозников, инженеров, учителей, писателей, артистов, ученых, приезжающих на Южный берег Крыма, ежегодно посещают Дом-музей и оставляют в книге отзывов и впечатлений записи, свидетельствующие об исключительном интересе трудящихся к огромному ли­тературному наследию великого русского писателя, к его общественно-патриотической деятельности.
В этих записях говорится о том, что чеховское творче­ство помогает воспитанию эстетических вкусов и формиро­ванию мировоззрения советского человека, помогает кри­тически оценивать прошлую и создавать новую жизнь. В них выражается также благодарность нашей партий и со­ветскому правительству за сохранение для новых поколе­ний всего, что создано Чеховым для своего народа.
Для всех, кто любит литературу, а теперь имя таким легион, дом Чехова это не просто музей, а драгоценное сокровище, освещающее кусочек внутреннего мира люби­мого писателя, ибо «если нам дорога каждая строчка писа­теля, как проявление его всегда индивидуального творче­ства, то не более ли ценно сохранение его лаборатории, где каждая вещь, любовно сохраняемая, дышит неугасимой красотой этого изумительного человека», - как сказал о музее профессор С. Д. Балухатый, не один десяток лет посвятивший изучению жизни и творчества А. П. Чехова.
Известный польский писатель Мариан Брандыс, побы­вав однажды в Доме-музее, написал потом из Польши Ма­рии Павловне Чеховой: «Я буду долго помнить волнующие часы, проведенные в атмосфере жизни и работы велико­го писателя и необыкновенного человека... Вы создали то, что редко удается художникам, скульпторам или истори­кам литературы. Вы сохранили для будущего живой и вер­ный образ великого творца».
Этот «живой и верный образ» А. П. Чехова и есть та примечательная особенность музея, которая неотразимо привлекает к нему каждого.
ЧЕХОВ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Однажды, гуляя теплой летней ночью по Нижней Ореанде, А. П. Чехов сказал писателю И. А. Бунину:
- Знаете, сколько лет еще будут читать меня? Семь. Трудно сказать, какая часть смысла этих слов прихо­дилась на долю шутки писателя, какая - на серьезное, са­мокритичное отношение его к собственному творчеству, ко­торое не переживет якобы и одного поколения.
Сама жизнь внесла поправку в слова Чехова. Прошло более полувека, а произведения его не умирают, не забы­ваются и продолжают печататься во всех странах мира. Что бы сказал Антон Павлович, если бы Бунин в ту ночь ответил ему, что через пятьдесят лет после его смерти его книги будут изданы только на его родине в количестве, да­леко превышающем 40 миллионов экземпляров, что его произведения будут переведены более чем на 120 языков на­родов, населяющих земной шар!
Правда, нужно помнить, что книг Чехова в дореволюци­онное время в царской России было издано всего лишь 690 тысяч экземпляров, а свыше сорока миллионов изда­ний чеховских книг приходится на период после установле­ния в стране Советской власти и появления нового массово­го читателя, отцы и деды которого были теми простыми, темными, обездоленными людьми, о тяжелой жизни ко­торых Чехов с таким сочувствием к ним и с болью в сердце писал в своих произведениях. Причем теперь эти книги чи­таются не только на русском языке, а на 57 языках различ­ных народностей, населяющих Советский Союз.
Горячей любовью у нашего народа пользуются име­на Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, великих ре­волюционеров-демократов Белинского, Добролюбова, Чер­нышевского; наш народ глубоко и искренне любит таких могучих писателей из более близкого нам поколения, как Л. Н. Толстой и А. М. Горький. К Антону Павловичу Че­хову советские люди питают нежную, трогательную, «че­ловечную» любовь.
Чехов покоряет всех как силой своего изумительного таланта и творчества, близкого и понятного каждому, так и всем своим светлым моральным обликом человека с кри­стально чистой душой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32