Как часто бывало с позднейшими произведениями Штрауса, фантазия вскоре завоевала признание, и противники ее умолкли. Через полтора года после премьеры Штраус дирижировал в Берлине. Здесь картина была иная: «Мой успех оказался прямо-таки великолепным, я вынужден был после каждой части... кланяться, а по окончании был дважды вызван; в Берлине для новинки, к тому же такой смелой, - это колоссальный успех... Бюлов был в полном восторге, ему, как и другим... больше всего понравился финал: вот вам разница между северно-немецкой интеллигентностью и южно-немецким филистерством».
В Мюнхенском театре Штраусу пришлось довольствоваться скромными ролями - дирижировать при постановке опер «второго плана» или вести подготовку «первоклассных» опер для главного дирижера Г. Ле-ви. Но молодой музыкант сознавал свои возможности, и подчиненная роль не устраивала его. Вытерпев 3 года, он покинул Мюнхенскую оперу. Тем временем произошло большое событие в его личной жизни. Летом 1887 года, во время отдыха в окрестностях Мюнхена, приятель попросил Штрауса помочь в занятиях с одной из учениц. Способная певица отличалась капризным характером, и проходить с ней репертуар было довольно сложной задачей. Звали ее Паулина де Ана; отец ее, генерал, занимал солидный пост в военном министерстве. Это был человек просвещенный, свободный от предрассудков военной касты. Он не препятствовал сценической карьере дочери, что было необычно для его среды, и любезно принимал Штрауса, чьи произведения знал и ценил. Не ставил он преград и зародившемуся чувству молодых людей, хотя с сословной точки зрения начинавший музыкант был незавидной партией для генеральской дочери.
Оставив Мюнхен, Штраус перешел, снова по рекомендации Бюлова, в Веймар вторым дирижером придворного театра, и Паулина последовала за ним. Через несколько лет они поженились, и свыше полувека эта властная, решительная женщина оставалась верной, любящей подругой своего прославленного спутника жизни. Как не раз бывало в истории музыки (вспомним Шумана и его песенные циклы, обращенные к Кларе, или романсы Вагнера на слова Матильды Везендонк), Штраус рассказал о своей любви в серии романсов, создававшихся на протяжении нескольких лет. Эти лирические страницы не выходили за рамки немецкого романтизма, отличаясь разве большей патетикой и пышностью звучания. Среди них - знаменитая Серенада, один из популярных романсов Штрауса - страстное и бурное, хотя довольно традиционное признание, неизбежные картины природы, одинокие раздумья. Завершая эту длинную цепь (28 романсов), он написал ко дню свадьбы 4 романса (в том числе «Цецилии» - обращение к легендарной покровительнице музыки), по-святив их «моей любимой Паулине».
Маленький городок Веймар много лет пользовался репутацией центра немецкой культуры. Здесь жили и творили Гердер, Виланд, Шиллер, Гёте. Автор «Фауста» прожил здесь около 60 лет, и влияние его могучей личности еще чувствовалось в укладе местной жизни. Потом Веймар стал резиденцией Ф. Листа; здесь создавались его величайшие произведения - симфонии «Данте», «Фауст», симфонические поэмы; здесь он впервые продирижировал неизвестными миру операми Вагнера и Берлиоза, сюда стекались из разных стран его ученики и почитатели; здесь прошли последние годы жизни великого музыканта. Следы его титанической деятельности были еще живы, когда приехал Штраус. Это было всего через 3 года после смерти Листа. Снова, может быть, еще в большей степени, чем в Мейнингене, молодой дирижер оказался в обстановке, насыщенной великими художественными традициями.
Во главе оперного оркестра стоял Э. Лассен, дирижер и композитор, пользовавшийся почетом и уважением. По мере сил он старался поддерживать славу города муз. Стареющий Лассен приветливо встретил молодого коллегу. Перед 25-летним Штраусом открылось широкое поле деятельности. Найдя поддержку, его разносторонее дарование впервые проявилось во всем блеске. Веймар снова оправдал репутацию гостеприимного убежища дарований, а молодой дирижер вдохнул новые силы в несколько остывавшую музыкальную жизнь города. Почувствовав опору, он стал смело осуществлять свои замыслы: «Лоэнгрин» прошел вчера превосходно... Нарушая всякие приличия, я провел свои темпы, и все были в восторге от нового капельмейстера». Его сразу же поглотила оживленная, многосторонняя работа: оперные спектакли, симфонические концерты, подготовка партий с опертыми певцами, борьба с плохими актерскими навыками, ожесточенные столкновения с поклонниками традиционной рутины. Штраус был в своей стихии. Сценическую карьеру сделала и его жена Паулина. В течение 4 лет она регулярно выступала, исполняя ответственные партии в операх Моцарта, Вебера, Вагнера. Под аккомпанемент мужа она пела его романсы на камерных вечерах.
В волнующей и радостной обстановке, среди шумных артистических успехов Штраус создавал произведение, выдвинувшее его на видное место в мировом искусстве. Это была симфоническая поэма «Дон-Жуан». Ее первое исполнение (в Веймаре 11 ноября 1889 г, под управлением автора) стало событием в немецкой музыкальной жизни. К чести веймарских слушателей, они восторженно приняли новое произведение, что даже несколько удивило композитора. «Меня все еще поражает, - писал он родным, - невероятный успех у всей публики; такого единогласного приема не встречало ни одно из моих сочинений». Бюлов подтверждал: «Дон-Жуан... имел совершенно,., неслыханный успех». Последующие исполнения симфонической поэмы, вскоре завоевавшей концертные залы всего мира, подтвердили верность первых впечатлений.
Увлеченный стихами австрийского поэта Н. Ленау, композитор поднялся до таких высот вдохновения и мастерства, каких он редко достигал даже в годы творческой зрелости. Как любое значительное произведение искусства, поэма Штрауса - явление многостороннее. Прежде всего, это - великолепная музыка, полная жизненных сил, сверкающая красками, мелодически настолько яркая и щедрая, что буквально врезывается в сознание слушателя. За этой пленительной внешностью вырисовывается сложный фон, уходящий в далекое прошлое.
Герой Штрауса - прямой наследник смелых романтических персонажей, на протяжении многих лет боровшихся с тяжеловесным немецким филистерством. Штраусу открывали дорогу и Дон-Жуан в истолковании Э. Гофмана, и шумановский Флорестан, в союзе с Давидсбюндлерами громивший филистимлян, и вагнеровский миннезингер Вальтер, побеждавший тупоумного Бекмессера («Нюрнбергские мейстерзингеры»). Вообще эта тема, одна из сквозных проблем немецкой литературы и искусства, имела глубокие корни в укладе всей жизни страны. Но Штраус внес нечто новое в «вечный образ» романтического обольстителя. В тематической характеристике Дон-Жуана прозвучала такая отвага, такая дерзостная сила вызова, какая редко встречалась в искусстве Запада. Даже знаменитая вагнеровская тема Зигфрида казалась строгой и сдержанной по сравнению с безудержной устремленностью штраусовского героя.
Интонации, рождавшиеся в юношеских сочинениях композитора - виолончельной сонате, Симфонии фа минор, фантазии «Из Италии», вспыхнули в «Дон-Жуане» с неслыханной яркостью, ослепив слушателей своей смелостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
В Мюнхенском театре Штраусу пришлось довольствоваться скромными ролями - дирижировать при постановке опер «второго плана» или вести подготовку «первоклассных» опер для главного дирижера Г. Ле-ви. Но молодой музыкант сознавал свои возможности, и подчиненная роль не устраивала его. Вытерпев 3 года, он покинул Мюнхенскую оперу. Тем временем произошло большое событие в его личной жизни. Летом 1887 года, во время отдыха в окрестностях Мюнхена, приятель попросил Штрауса помочь в занятиях с одной из учениц. Способная певица отличалась капризным характером, и проходить с ней репертуар было довольно сложной задачей. Звали ее Паулина де Ана; отец ее, генерал, занимал солидный пост в военном министерстве. Это был человек просвещенный, свободный от предрассудков военной касты. Он не препятствовал сценической карьере дочери, что было необычно для его среды, и любезно принимал Штрауса, чьи произведения знал и ценил. Не ставил он преград и зародившемуся чувству молодых людей, хотя с сословной точки зрения начинавший музыкант был незавидной партией для генеральской дочери.
Оставив Мюнхен, Штраус перешел, снова по рекомендации Бюлова, в Веймар вторым дирижером придворного театра, и Паулина последовала за ним. Через несколько лет они поженились, и свыше полувека эта властная, решительная женщина оставалась верной, любящей подругой своего прославленного спутника жизни. Как не раз бывало в истории музыки (вспомним Шумана и его песенные циклы, обращенные к Кларе, или романсы Вагнера на слова Матильды Везендонк), Штраус рассказал о своей любви в серии романсов, создававшихся на протяжении нескольких лет. Эти лирические страницы не выходили за рамки немецкого романтизма, отличаясь разве большей патетикой и пышностью звучания. Среди них - знаменитая Серенада, один из популярных романсов Штрауса - страстное и бурное, хотя довольно традиционное признание, неизбежные картины природы, одинокие раздумья. Завершая эту длинную цепь (28 романсов), он написал ко дню свадьбы 4 романса (в том числе «Цецилии» - обращение к легендарной покровительнице музыки), по-святив их «моей любимой Паулине».
Маленький городок Веймар много лет пользовался репутацией центра немецкой культуры. Здесь жили и творили Гердер, Виланд, Шиллер, Гёте. Автор «Фауста» прожил здесь около 60 лет, и влияние его могучей личности еще чувствовалось в укладе местной жизни. Потом Веймар стал резиденцией Ф. Листа; здесь создавались его величайшие произведения - симфонии «Данте», «Фауст», симфонические поэмы; здесь он впервые продирижировал неизвестными миру операми Вагнера и Берлиоза, сюда стекались из разных стран его ученики и почитатели; здесь прошли последние годы жизни великого музыканта. Следы его титанической деятельности были еще живы, когда приехал Штраус. Это было всего через 3 года после смерти Листа. Снова, может быть, еще в большей степени, чем в Мейнингене, молодой дирижер оказался в обстановке, насыщенной великими художественными традициями.
Во главе оперного оркестра стоял Э. Лассен, дирижер и композитор, пользовавшийся почетом и уважением. По мере сил он старался поддерживать славу города муз. Стареющий Лассен приветливо встретил молодого коллегу. Перед 25-летним Штраусом открылось широкое поле деятельности. Найдя поддержку, его разносторонее дарование впервые проявилось во всем блеске. Веймар снова оправдал репутацию гостеприимного убежища дарований, а молодой дирижер вдохнул новые силы в несколько остывавшую музыкальную жизнь города. Почувствовав опору, он стал смело осуществлять свои замыслы: «Лоэнгрин» прошел вчера превосходно... Нарушая всякие приличия, я провел свои темпы, и все были в восторге от нового капельмейстера». Его сразу же поглотила оживленная, многосторонняя работа: оперные спектакли, симфонические концерты, подготовка партий с опертыми певцами, борьба с плохими актерскими навыками, ожесточенные столкновения с поклонниками традиционной рутины. Штраус был в своей стихии. Сценическую карьеру сделала и его жена Паулина. В течение 4 лет она регулярно выступала, исполняя ответственные партии в операх Моцарта, Вебера, Вагнера. Под аккомпанемент мужа она пела его романсы на камерных вечерах.
В волнующей и радостной обстановке, среди шумных артистических успехов Штраус создавал произведение, выдвинувшее его на видное место в мировом искусстве. Это была симфоническая поэма «Дон-Жуан». Ее первое исполнение (в Веймаре 11 ноября 1889 г, под управлением автора) стало событием в немецкой музыкальной жизни. К чести веймарских слушателей, они восторженно приняли новое произведение, что даже несколько удивило композитора. «Меня все еще поражает, - писал он родным, - невероятный успех у всей публики; такого единогласного приема не встречало ни одно из моих сочинений». Бюлов подтверждал: «Дон-Жуан... имел совершенно,., неслыханный успех». Последующие исполнения симфонической поэмы, вскоре завоевавшей концертные залы всего мира, подтвердили верность первых впечатлений.
Увлеченный стихами австрийского поэта Н. Ленау, композитор поднялся до таких высот вдохновения и мастерства, каких он редко достигал даже в годы творческой зрелости. Как любое значительное произведение искусства, поэма Штрауса - явление многостороннее. Прежде всего, это - великолепная музыка, полная жизненных сил, сверкающая красками, мелодически настолько яркая и щедрая, что буквально врезывается в сознание слушателя. За этой пленительной внешностью вырисовывается сложный фон, уходящий в далекое прошлое.
Герой Штрауса - прямой наследник смелых романтических персонажей, на протяжении многих лет боровшихся с тяжеловесным немецким филистерством. Штраусу открывали дорогу и Дон-Жуан в истолковании Э. Гофмана, и шумановский Флорестан, в союзе с Давидсбюндлерами громивший филистимлян, и вагнеровский миннезингер Вальтер, побеждавший тупоумного Бекмессера («Нюрнбергские мейстерзингеры»). Вообще эта тема, одна из сквозных проблем немецкой литературы и искусства, имела глубокие корни в укладе всей жизни страны. Но Штраус внес нечто новое в «вечный образ» романтического обольстителя. В тематической характеристике Дон-Жуана прозвучала такая отвага, такая дерзостная сила вызова, какая редко встречалась в искусстве Запада. Даже знаменитая вагнеровская тема Зигфрида казалась строгой и сдержанной по сравнению с безудержной устремленностью штраусовского героя.
Интонации, рождавшиеся в юношеских сочинениях композитора - виолончельной сонате, Симфонии фа минор, фантазии «Из Италии», вспыхнули в «Дон-Жуане» с неслыханной яркостью, ослепив слушателей своей смелостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26