С одной стороны, программы культурной традиции обращены как бы «вовне» коллектива - к свойствам окружающей среды и к способам взаимодействия ней. С другой стороны обращены «вовнутрь» - на самый коллектив, на его собственное устройство. Оба аспекта связаны, часто до неразличимости. То, что субъективно в сознании самих носителей этой культуры, выступает как образ мира или средство воздействия на природу, на самом деле может выполнять функцию консолидации коллектива или сохранения его структуры и т.п. Вот почему часто информация, передаваемая традицией, не сводится к научному или «правильному» знанию, иначе говоря, к знанию, отвечающему положению вещей.
Традиции часто способствуют воспроизводству стереотипов, которые противоречат элементарным эмпирическим данным, а их целесообразность никак не доказана. Одним из наглядных примеров этого может служить обряд - классическая форма традиционного поведения. Обряд обычно имеет цель вне самого себя - он выполняется, например, для воздействия на силы природы и т.п. Эффективность его, однако, в рамках традиционной культуры не может быть проверена. Обратная связь отсутствует, и поэтому единственным критерием соответствия поведения его внешней цели является точное выполнение самой формы обряда. Предельным случаем, вытекающим из самой его природы, является такой обряд, который неукоснительно исполняется, хотя его смысл и цель исполнителям неизвестны и непонятны. Субъективное целеполагание «не знает», не замечает того, что обряд подтверждает определенную картину мира, возбуждает чувства единства коллектива, закрепляет модели поведения, способы взаимодействия с природой и т. д.
Причем чем ниже уровень материального производства, тем большую долю среди феноменов его духовной жизни занимает природная магия, обряды и символы связанные с попытками воздействия на природу. Для этой стадии развития характерно наличие большого числа обычаев и ритуалов, связанных с биологическим жизненным циклом человека, ощущающим себя непосредственной частью природы, включенным в вечный круговорот живой материи. «То обстоятельство, что в аграрном обществе время регулировалось природными циклами, определяло не только зависимость человека от смены годичных периодов, но и специфическую структуру его сознания. В природе нет развития - во всяком случае, оно скрыто от взора людей этого общества. Они видят в природе лишь регулярное повторение, не в состоянии преодолеть тиранию ее ритмического круговорота движения, и это вечное возвращение не могло не стать в центре духовной жизни в древности и средние века».
В культурах такого рода, которые М.Мид называет постфигуративными, человек как бы вписывается в заданные ему внешние условия. Прошлое взрослых оказывается будущим каждого нового поколения; прожитое ими - это схема будущего для их детей. Чувство вневременности и всепобеждающего обычая, чувство тождества между известным прошлым и ожидаемым будущим тем более поразительно, что условия, ведущие к переменам, всегда существуют в скрытой форме, даже в простом повторении традиционных действий, так как никто не может вступить в один и тот же поток дважды. Может показаться, что эта внутренняя логика развития приходит в противоречие с изменяющейся реальностью: традиции, привычный образ мышления становятся тормозом общественного развития. Наступает пора мучительного переосмысления привычных истин и трафаретов.
Но «традиционность» традиции, ее консервативность - необходимое для человека свойство его духовности. Оно ограждает человека от неоправданных перестроек поведения при случайных флуктуациях внешних условий жизни, тем самым ограничивая нарастание экологической опасности, но не спасая от нее полностью. Особенно ярко проявляется такой стиль мышления и поведения при анализе места сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиции. Из-за относительной примитивности орудий труда, эмпирического характера знаний, высокой степени зависимости сельского хозяйства от природных условий во всем их локальном многообразии, сам процесс производства был невозможен без закрепления и передачи социокультурного опыта традицией. Максимальная приспособляемость к специфике конкретной местности достигалась эмпирически за счет неповторимых по длительности сроков адаптации. Именно поэтому результаты такой адаптации заслуживают внимания и изучения в условиях современного общества. Детализированные эмпирические знания особенностей конкретной локальной территории нередко позволяли фактически учитывать в комплексе такие многообразные факторы и их связи, научный анализ которых не завершен и сейчас.
Однако история человечества представляет собой одновременно и историю постоянных разрывов культурной традиции. Причем этнографические данные обращают внимание на одно существенное обстоятельство: когда у какого-либо народа нет еще письменности, нет документов прошедших эпох собственного развития, то восприятие новизны быстро сглаживается и тонет в общей атмосфере прошлого. Старшее поколение, редактирующее ту версию культуры, которая передается молодым, мифологизирует или вообще отрицает перемены. При таком воспитании любому индивиду чрезвычайно трудно порвать с прошлым, разрыв означал бы, как внутренне, так и внешне, серьезную модификацию чувства тождества и непрерывности, был бы равносилен рождению заново - рождению в новой культуре.
Наиболее мощные импульсы в направлении нарушений и разрывов традиции возникают в том измерении общества, которое философами и культурологами определяется как «цивилизация». Цивилизация с самого начала истории человечества «приняла необратимое техническое (технологическое) направление, поскольку в ее основе лежит объективный закон развития производительных сил». Реализация же этого закона требует постоянного совершенствования технологии. А это возможно только в результате инновационной деятельности. Причем сами инновации неразрывно связаны с бытием традиции. Рассмотрим подробнее эту диалектическую связь.
Сложившиеся на определенном этапе развития общества и культуры традиции ограничены рамками прошлой предметно-практической деятельности. Эти границы, программы деятельности перестают в какой-то момент времени обеспечивать осуществление и регуляцию жизнедеятельности общества, его взаимодействие с окружающей средой. Тогда потребность в самоподдержании организации социоприродной системы с неизбежностью выдвигает на передний план продуктивный, созидательный аспект культуры, который находит свое выражение в инновациях. Суть последней заключается в выработке таких средств, способов деятельности, которые позволяли бы адаптироваться к непредвиденным традициями ситуациям, освоить те объекты, способы оперирования которыми отсутствуют в фонде культурной традиции. Результат инновации существует вначале как единичный прием действия с конкретными объектами или способ взаимодействия в рамках системы «общество - природа». Впоследствии он обобщается и фиксируется в виде информационной модели, несущей сведения о «технологии» деятельности с данным классом объектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Традиции часто способствуют воспроизводству стереотипов, которые противоречат элементарным эмпирическим данным, а их целесообразность никак не доказана. Одним из наглядных примеров этого может служить обряд - классическая форма традиционного поведения. Обряд обычно имеет цель вне самого себя - он выполняется, например, для воздействия на силы природы и т.п. Эффективность его, однако, в рамках традиционной культуры не может быть проверена. Обратная связь отсутствует, и поэтому единственным критерием соответствия поведения его внешней цели является точное выполнение самой формы обряда. Предельным случаем, вытекающим из самой его природы, является такой обряд, который неукоснительно исполняется, хотя его смысл и цель исполнителям неизвестны и непонятны. Субъективное целеполагание «не знает», не замечает того, что обряд подтверждает определенную картину мира, возбуждает чувства единства коллектива, закрепляет модели поведения, способы взаимодействия с природой и т. д.
Причем чем ниже уровень материального производства, тем большую долю среди феноменов его духовной жизни занимает природная магия, обряды и символы связанные с попытками воздействия на природу. Для этой стадии развития характерно наличие большого числа обычаев и ритуалов, связанных с биологическим жизненным циклом человека, ощущающим себя непосредственной частью природы, включенным в вечный круговорот живой материи. «То обстоятельство, что в аграрном обществе время регулировалось природными циклами, определяло не только зависимость человека от смены годичных периодов, но и специфическую структуру его сознания. В природе нет развития - во всяком случае, оно скрыто от взора людей этого общества. Они видят в природе лишь регулярное повторение, не в состоянии преодолеть тиранию ее ритмического круговорота движения, и это вечное возвращение не могло не стать в центре духовной жизни в древности и средние века».
В культурах такого рода, которые М.Мид называет постфигуративными, человек как бы вписывается в заданные ему внешние условия. Прошлое взрослых оказывается будущим каждого нового поколения; прожитое ими - это схема будущего для их детей. Чувство вневременности и всепобеждающего обычая, чувство тождества между известным прошлым и ожидаемым будущим тем более поразительно, что условия, ведущие к переменам, всегда существуют в скрытой форме, даже в простом повторении традиционных действий, так как никто не может вступить в один и тот же поток дважды. Может показаться, что эта внутренняя логика развития приходит в противоречие с изменяющейся реальностью: традиции, привычный образ мышления становятся тормозом общественного развития. Наступает пора мучительного переосмысления привычных истин и трафаретов.
Но «традиционность» традиции, ее консервативность - необходимое для человека свойство его духовности. Оно ограждает человека от неоправданных перестроек поведения при случайных флуктуациях внешних условий жизни, тем самым ограничивая нарастание экологической опасности, но не спасая от нее полностью. Особенно ярко проявляется такой стиль мышления и поведения при анализе места сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиции. Из-за относительной примитивности орудий труда, эмпирического характера знаний, высокой степени зависимости сельского хозяйства от природных условий во всем их локальном многообразии, сам процесс производства был невозможен без закрепления и передачи социокультурного опыта традицией. Максимальная приспособляемость к специфике конкретной местности достигалась эмпирически за счет неповторимых по длительности сроков адаптации. Именно поэтому результаты такой адаптации заслуживают внимания и изучения в условиях современного общества. Детализированные эмпирические знания особенностей конкретной локальной территории нередко позволяли фактически учитывать в комплексе такие многообразные факторы и их связи, научный анализ которых не завершен и сейчас.
Однако история человечества представляет собой одновременно и историю постоянных разрывов культурной традиции. Причем этнографические данные обращают внимание на одно существенное обстоятельство: когда у какого-либо народа нет еще письменности, нет документов прошедших эпох собственного развития, то восприятие новизны быстро сглаживается и тонет в общей атмосфере прошлого. Старшее поколение, редактирующее ту версию культуры, которая передается молодым, мифологизирует или вообще отрицает перемены. При таком воспитании любому индивиду чрезвычайно трудно порвать с прошлым, разрыв означал бы, как внутренне, так и внешне, серьезную модификацию чувства тождества и непрерывности, был бы равносилен рождению заново - рождению в новой культуре.
Наиболее мощные импульсы в направлении нарушений и разрывов традиции возникают в том измерении общества, которое философами и культурологами определяется как «цивилизация». Цивилизация с самого начала истории человечества «приняла необратимое техническое (технологическое) направление, поскольку в ее основе лежит объективный закон развития производительных сил». Реализация же этого закона требует постоянного совершенствования технологии. А это возможно только в результате инновационной деятельности. Причем сами инновации неразрывно связаны с бытием традиции. Рассмотрим подробнее эту диалектическую связь.
Сложившиеся на определенном этапе развития общества и культуры традиции ограничены рамками прошлой предметно-практической деятельности. Эти границы, программы деятельности перестают в какой-то момент времени обеспечивать осуществление и регуляцию жизнедеятельности общества, его взаимодействие с окружающей средой. Тогда потребность в самоподдержании организации социоприродной системы с неизбежностью выдвигает на передний план продуктивный, созидательный аспект культуры, который находит свое выражение в инновациях. Суть последней заключается в выработке таких средств, способов деятельности, которые позволяли бы адаптироваться к непредвиденным традициями ситуациям, освоить те объекты, способы оперирования которыми отсутствуют в фонде культурной традиции. Результат инновации существует вначале как единичный прием действия с конкретными объектами или способ взаимодействия в рамках системы «общество - природа». Впоследствии он обобщается и фиксируется в виде информационной модели, несущей сведения о «технологии» деятельности с данным классом объектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32