- Вы, кажется, осмелива-
етесь противоречить мне!
- Я просто не понимаю вашей дерзости, синьор, - вмешался барон
Апельсин. - Если его высочество находит, что на дворе гроза, значит, так
оно и есть. Разве вы не слышите, как шумит дождь?
Все поспешили согласиться с бароном.
- Ах, эта гроза никогда не кончится! - сказала графиня Старшая, глядя
в окно, за которым после недавнего дождя сверкали на чашечках цветов
крупные капли.
- Ужасный ливень! Посмотрите, так и хлещет, - поддакнула графиня
Младшая, следя за тем, как весело играет с золотыми рыбками в бассейне
солнечный луч, прокравшийся из-за облачка.
- Слышите, как оглушительно гремит гром? - вставил словечко и герцог
Мандарин, затыкая уши и закрывая глаза в притворном ужасе.
- Земляничка, Земляничка, где ты? - позвала графиня Старшая слабеющим
голосом. - Сейчас же прикрой все ставни! Все!
Земляничка прикрыла ставни, и в комнате стало темно, как в погребе.
Вскоре зажгли свечи, и большие тени запрыгали по стенам. Синьора гра-
финя Старшая вздохнула:
- Ах, какая ужасная ночная гроза!
Принцу Лимону и в самом деле стало страшно.
- Жуткая ночь! - сказал он, стуча зубами.
Все остальные из вежливости тоже задрожали как в лихорадке.
Синьор Помидор подошел крадучись к окну и, чуть-чуть приоткрыв став-
ню, рискнул доложить:
- Прошу прощения у вашего высочества, но мне кажется, что гроза кон-
чается.
- Нет-нет, что вы! - закричал принц, заметив косой солнечный луч, ко-
торый попытался было проникнуть в комнату.
Кавалер Помидор поспешил захлопнуть ставню и подтвердил, что дождь
по-прежнему льет как из ведра.
- Ваше высочество, - робко предложил барон Апельсин, которому очень
хотелось сесть поскорее за стол, - не хотите ли пообедать... то есть,
виноват, поужинать?
Но его высочеству не угодно было ни обедать, ни ужинать.
- В такую погоду, - сказал он, - у меня не бывает аппетита.
Барон не мог понять, какое отношение имеет погода к аппетиту, но,
поскольку все согласились с принцем, он тоже согласился:
- Я ведь только предложил, ваше высочество. Какая уж тут еда! У меня
у самого от молнии и грома так сдавило горло, что я не смог бы прогло-
тить и цыпленка!
На самом же деле он был до того голоден, что с удовольствием сгрыз бы
пару стульев, если бы не боялся противоречить его высочеству.
В конце концов принц, утомленный волнениями, пережитыми за день,
крепко заснул, сидя на стуле. Его прикрыли одеялом и потихоньку отправи-
лись в столовую ужинать. К этому времени и в самом деле стемнело.
За ужином синьор Помидор ел очень мало, а потом попросил у графинь
разрешения встать из-за стола, так как его клонит ко сну.
На самом же деле синьор Помидор прокрался в сад и пошел в деревню.
"Что такое случилось? - думал он, шагая по дороге. - Принц чем-то
встревожен. Это очень подозрительно. Я не удивлюсь, если окажется, что
произошла революция".
От этого слова у него забегали по спине мурашки. Он отогнал тревожную
мысль, но она возвращалась снова и снова. Грозное слово так и прыгало у
него перед глазами, пугая его каждой своей буквой: Революция!!! Р-Рим,
Е-Европа, В-Венеция и так далее... Революция...
Вдруг ему показалось, что кто-то идет за ним следом. Он притаился за
изгородью и стал ждать. Через минуту издали показался синьор Горошек,
который двигался так осторожно, словно шагал по сырым яйцам.
Адвокату еще в столовой поведение кавалера Помидора показалось подоз-
рительным. Увидев, что кавалер выходит из комнаты, синьор Горошек поспе-
шил отправиться за ним.
"Здесь что-нибудь да кроется, - думал он. - Не будем терять кавалера
из виду!"
Синьор Помидор собирался уже выйти из своего убежища, как вдруг в от-
далении мелькнула другая тень.
Кавалер еще ниже пригнулся за изгородью, чтобы дать и этому пройти.
Человек, который шел за синьором Горошком, был синьор Петрушка. Он
заметил, как ускользнул из столовой адвокат, и решил последить за ним.
Своим непомерно большим и чутким носом воспитатель Вишенки почуял, что
случилось что-то серьезное, и не хотел оставаться в неизвестности.
Однако синьор Петрушка и не подозревал, что за ним тоже следят. По
его пятам крался герцог Мандарин.
- Я нисколько не удивлюсь, если сейчас появится и барон Апельсин, -
пробормотал синьор Помидор и затаил дыхание, чтобы не выдать себя.
Действительно, вскоре затарахтела тачка и показался барон. Увидев,
что герцог куда-то ушел, барон предположил, что его знатный родич отпра-
вился на какой-нибудь званый ужин, и, конечно, решил составить ему ком-
панию. Бедняга тряпичник тяжело отдувался, толкая тачку и не замечая в
темноте ни ухабов, ни камней на дороге. Скрипучая тачка, на которой по-
коилось брюхо барона, то взлетала вверх, то падала в пропасть. При каж-
дом таком взлете и падении у барона захватывало дух, но он только стис-
кивал зубы, чтобы не выдать себя нечаянным криком или стоном.
Барон оказался в этой странной процессии последним.
"Любопытно узнать, куда это они все направляются", - подумал синьор
Помидор и вышел из-за изгороди.
Так они и ходили всю ночь друг за другом: синьор Горошек тщетно вгля-
дывался в темноту, пытаясь найти синьора Помидора, который на самом деле
шел позади всех; синьор Петрушка неотступно крался за адвокатом; герцог
следовал за синьором Петрушкой; барон не терял из виду герцога, а Поми-
дор двигался по следам барона. Каждый внимательно следил за движениями
переднего, не подозревая, что за ним самим шпионят.
Несколько раз Горошек и Петрушка менялись местами: то синьор Петрушка
при помощи ловкого обходного маневра оказывался впереди синьора Горошка,
то Горошек обгонял Петрушку. Так, наблюдая друг за другом, они кружили
всю ночь и, разумеется, ничего не узнали, а только выбились из сил.
Под утро все эти господа решили вернуться в замок. Встретившись в ал-
лее парка, они вежливо раскланялись и осведомились о здоровье друг дру-
га. О своих ночных похождениях они сочли нужным умолчать и наврали один
другому с три короба.
- Где это вы были? - спросил у синьора Горошка синьор Помидор.
- Я был на крестинах у моего брата.
- Вот удивительно! Разве крестины бывают ночью?
- Днем у брата дела поважнее! - отвечал адвокат.
Кавалер Помидор усмехнулся: дело в том, что у синьора Горошка никаких
братьев никогда не было.
Петрушка сказал, что ходил на почту отправлять письмо своим давно уже
не существующим родителям. Герцог и барок, не сговорившись, объяснили,
что ходили удить рыбу, хоть ни у того, ни у другого не было при себе
удочки.
- Как же это мы не встретились на берегу? - спросил барон.
- Странно! - сказал герцог.
Все так устали, что шли с закрытыми глазами, и поэтому только один из
них разглядел, что на башне замка развевается знамя Свободы.
Его вывесили ночью Вишенка и Чиполлино. Оба они сидели теперь навер-
ху, на башне, и ждали, что будет дальше.
Эпилог, в котором Помидор плачет второй раз
Тот, кто первым увидел на башне знамя Свободы, подумал было, что это
новая проделка Вишенки.
Он пришел в ярость и решил немедленно сорвать это страшное знамя, а
затем хорошенько отшлепать юного графа, который на этот раз "перешел все
границы".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
етесь противоречить мне!
- Я просто не понимаю вашей дерзости, синьор, - вмешался барон
Апельсин. - Если его высочество находит, что на дворе гроза, значит, так
оно и есть. Разве вы не слышите, как шумит дождь?
Все поспешили согласиться с бароном.
- Ах, эта гроза никогда не кончится! - сказала графиня Старшая, глядя
в окно, за которым после недавнего дождя сверкали на чашечках цветов
крупные капли.
- Ужасный ливень! Посмотрите, так и хлещет, - поддакнула графиня
Младшая, следя за тем, как весело играет с золотыми рыбками в бассейне
солнечный луч, прокравшийся из-за облачка.
- Слышите, как оглушительно гремит гром? - вставил словечко и герцог
Мандарин, затыкая уши и закрывая глаза в притворном ужасе.
- Земляничка, Земляничка, где ты? - позвала графиня Старшая слабеющим
голосом. - Сейчас же прикрой все ставни! Все!
Земляничка прикрыла ставни, и в комнате стало темно, как в погребе.
Вскоре зажгли свечи, и большие тени запрыгали по стенам. Синьора гра-
финя Старшая вздохнула:
- Ах, какая ужасная ночная гроза!
Принцу Лимону и в самом деле стало страшно.
- Жуткая ночь! - сказал он, стуча зубами.
Все остальные из вежливости тоже задрожали как в лихорадке.
Синьор Помидор подошел крадучись к окну и, чуть-чуть приоткрыв став-
ню, рискнул доложить:
- Прошу прощения у вашего высочества, но мне кажется, что гроза кон-
чается.
- Нет-нет, что вы! - закричал принц, заметив косой солнечный луч, ко-
торый попытался было проникнуть в комнату.
Кавалер Помидор поспешил захлопнуть ставню и подтвердил, что дождь
по-прежнему льет как из ведра.
- Ваше высочество, - робко предложил барон Апельсин, которому очень
хотелось сесть поскорее за стол, - не хотите ли пообедать... то есть,
виноват, поужинать?
Но его высочеству не угодно было ни обедать, ни ужинать.
- В такую погоду, - сказал он, - у меня не бывает аппетита.
Барон не мог понять, какое отношение имеет погода к аппетиту, но,
поскольку все согласились с принцем, он тоже согласился:
- Я ведь только предложил, ваше высочество. Какая уж тут еда! У меня
у самого от молнии и грома так сдавило горло, что я не смог бы прогло-
тить и цыпленка!
На самом же деле он был до того голоден, что с удовольствием сгрыз бы
пару стульев, если бы не боялся противоречить его высочеству.
В конце концов принц, утомленный волнениями, пережитыми за день,
крепко заснул, сидя на стуле. Его прикрыли одеялом и потихоньку отправи-
лись в столовую ужинать. К этому времени и в самом деле стемнело.
За ужином синьор Помидор ел очень мало, а потом попросил у графинь
разрешения встать из-за стола, так как его клонит ко сну.
На самом же деле синьор Помидор прокрался в сад и пошел в деревню.
"Что такое случилось? - думал он, шагая по дороге. - Принц чем-то
встревожен. Это очень подозрительно. Я не удивлюсь, если окажется, что
произошла революция".
От этого слова у него забегали по спине мурашки. Он отогнал тревожную
мысль, но она возвращалась снова и снова. Грозное слово так и прыгало у
него перед глазами, пугая его каждой своей буквой: Революция!!! Р-Рим,
Е-Европа, В-Венеция и так далее... Революция...
Вдруг ему показалось, что кто-то идет за ним следом. Он притаился за
изгородью и стал ждать. Через минуту издали показался синьор Горошек,
который двигался так осторожно, словно шагал по сырым яйцам.
Адвокату еще в столовой поведение кавалера Помидора показалось подоз-
рительным. Увидев, что кавалер выходит из комнаты, синьор Горошек поспе-
шил отправиться за ним.
"Здесь что-нибудь да кроется, - думал он. - Не будем терять кавалера
из виду!"
Синьор Помидор собирался уже выйти из своего убежища, как вдруг в от-
далении мелькнула другая тень.
Кавалер еще ниже пригнулся за изгородью, чтобы дать и этому пройти.
Человек, который шел за синьором Горошком, был синьор Петрушка. Он
заметил, как ускользнул из столовой адвокат, и решил последить за ним.
Своим непомерно большим и чутким носом воспитатель Вишенки почуял, что
случилось что-то серьезное, и не хотел оставаться в неизвестности.
Однако синьор Петрушка и не подозревал, что за ним тоже следят. По
его пятам крался герцог Мандарин.
- Я нисколько не удивлюсь, если сейчас появится и барон Апельсин, -
пробормотал синьор Помидор и затаил дыхание, чтобы не выдать себя.
Действительно, вскоре затарахтела тачка и показался барон. Увидев,
что герцог куда-то ушел, барон предположил, что его знатный родич отпра-
вился на какой-нибудь званый ужин, и, конечно, решил составить ему ком-
панию. Бедняга тряпичник тяжело отдувался, толкая тачку и не замечая в
темноте ни ухабов, ни камней на дороге. Скрипучая тачка, на которой по-
коилось брюхо барона, то взлетала вверх, то падала в пропасть. При каж-
дом таком взлете и падении у барона захватывало дух, но он только стис-
кивал зубы, чтобы не выдать себя нечаянным криком или стоном.
Барон оказался в этой странной процессии последним.
"Любопытно узнать, куда это они все направляются", - подумал синьор
Помидор и вышел из-за изгороди.
Так они и ходили всю ночь друг за другом: синьор Горошек тщетно вгля-
дывался в темноту, пытаясь найти синьора Помидора, который на самом деле
шел позади всех; синьор Петрушка неотступно крался за адвокатом; герцог
следовал за синьором Петрушкой; барон не терял из виду герцога, а Поми-
дор двигался по следам барона. Каждый внимательно следил за движениями
переднего, не подозревая, что за ним самим шпионят.
Несколько раз Горошек и Петрушка менялись местами: то синьор Петрушка
при помощи ловкого обходного маневра оказывался впереди синьора Горошка,
то Горошек обгонял Петрушку. Так, наблюдая друг за другом, они кружили
всю ночь и, разумеется, ничего не узнали, а только выбились из сил.
Под утро все эти господа решили вернуться в замок. Встретившись в ал-
лее парка, они вежливо раскланялись и осведомились о здоровье друг дру-
га. О своих ночных похождениях они сочли нужным умолчать и наврали один
другому с три короба.
- Где это вы были? - спросил у синьора Горошка синьор Помидор.
- Я был на крестинах у моего брата.
- Вот удивительно! Разве крестины бывают ночью?
- Днем у брата дела поважнее! - отвечал адвокат.
Кавалер Помидор усмехнулся: дело в том, что у синьора Горошка никаких
братьев никогда не было.
Петрушка сказал, что ходил на почту отправлять письмо своим давно уже
не существующим родителям. Герцог и барок, не сговорившись, объяснили,
что ходили удить рыбу, хоть ни у того, ни у другого не было при себе
удочки.
- Как же это мы не встретились на берегу? - спросил барон.
- Странно! - сказал герцог.
Все так устали, что шли с закрытыми глазами, и поэтому только один из
них разглядел, что на башне замка развевается знамя Свободы.
Его вывесили ночью Вишенка и Чиполлино. Оба они сидели теперь навер-
ху, на башне, и ждали, что будет дальше.
Эпилог, в котором Помидор плачет второй раз
Тот, кто первым увидел на башне знамя Свободы, подумал было, что это
новая проделка Вишенки.
Он пришел в ярость и решил немедленно сорвать это страшное знамя, а
затем хорошенько отшлепать юного графа, который на этот раз "перешел все
границы".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40