Полы изначально были окрашены в чёрный цвет. После многих кованых башмаков и мойки полов-полы стали серые. Лучшим бункерфюрером и навсегда недосягаемой вершиной был Максим Сурков. Но в 98-ом когда Суркова сманил Дугин, наш бункер потерял свой блеск.
В бункере были проведены несколько выставок экстремального искусства, среди них знаменитая "Экстремизм и эротика", где Миша Рошняк упаковывал меня и Елену Бурову как египетскую пару супругов-фараонов в бинты и поджигал всё это под экстремальную музыку: ударял в железные листы композитор Тягин и пели лучшие underground artitsts. Все эти сборища, надо отдать ему должное, организовывал Дугин. Меня больше интересовала революционная работа с людьми.
Саша никогда не дал ни единого рубля на газету "Лимонка" и никогда не помог с её распространением. Я доставал деньги сам, выпутывался сам. Обиды у меня на него не было. Предполагалось что он выпускает журнал "Элементы" и даёт статьи в "Лимонку" и это и есть его контрибуция. Но если учесть что в "Лимонке" он получил возможность регулярно каждые две недели высказываться на любые темы, т.е. получил трибуну, то его партнёрство со мной было очень выгодным ему. А когда, сломив моё сопротивление, Дугин наладил ещё и продажу своих (а потом и чужих, якобы рекомендованных им) изданий, то его дружба со мной стала ещё и прямо доходным предприятием. Это было уже время издания "Основ Геополитики". Дежурному вменялось в обязанности ещё и продавать Дугинские книги, объявления о продаже его книг давались в каждом номере газеты. Ребята получали определённые проценты с продажи книг, но я заметил, что они стали слишком заинтересованно относиться к продаже. И мне это не понравилось. Считал что торгующим нет места в храме. У меня самого были далеко не блестящие дела в ту пору, мои книги печатали мало и неохотно. Но мне и в голову не приходило как-то приспособить бункер для торговых целей. Я считал, что штаб Центральной организации партии негоже использовать в торговле. Я понимал, что ни одно издательство Дугина печатать не станет, что он обречён издавать себя сам и продавать себя сам.
В конце-концов эта торговля его в храме привела к конфликту, не между мною и Дугиным, а между частью нацболов и Дугиным. Но об этом-ещё не скоро. Пока мы мирно развивались. Сидел в бункере дежурный. Лежали на столах номера "Лимонки". Каждую вторую среду я сам ездил за газетой. Вначале за первыми десятью номерами в Тверь, потом когда хозяин повысил цену сразу втрое, не предупредив нас, мы перебрались на улицу шпиона Зорге в "Картолитографию", и печатали там газету, если не ошибаюсь до 37-го номера. (Или 33-го? Подшивки под рукой нет-здесь тюрьма, руку за подшивкой не протянешь.) Именно эти номера с 10-го до 37 или 33-го-шедевр радикальной политики и полиграфии. Бумага шла на них негазетная, толще-зеленоватая, фактурная с волокнами,-или белая, почти глянцевая. На такой бумаге отлично смотрелись работы Лебедева-Фронтова. Машину возить газету нам безотказно давал Валентин Викторович Погожев (умерший в 2000 году, он у меня запечатлён в "Книге Мёртвых" вместе с Костей Локотковым в главе "Они будут нас ждать под сводами Национал-Большевистской Валгаллы") зав. автоколонной МТТ. Он любил нас.
В бункере ребята царили сами. Лишь иногда я вмешивался и наводил порядок, подправлял традиции. Так во время периода строительства возник обычай совместного обеда, во время которого я разрешал немного выпить. Обычай этот плавно перетёк в совместные застолья по случаю больших праздников. Долго этот обычай не продержался в нашей среде, я его вскоре прекратил, так как однажды мне пришлось отколов от бутылки дно с "розочкой" выставлять юных придурков, и не очень юного психа-фотографа Диму Невелёва.
Постепенно сложились и традиции лекций. Их читали как приходящие со стороны, так и свои. Так просвещал нас некоторое время специалист по левым движениям Алексей Тарасов, бородатый человек в палестинском платке, с палочкой. Единожды или дважды читал лекцию Александр Колпакиди. Его знания РАФовцев и Красных Бригад меня тем более удивили что, выяснилось,-он не знает иностранных языков. Впоследствии я даже останавливался у Колпакиди в Питере вместе с охранником Разуковым. У него отличные жена и двое детей. Но основным нашим лектором всё же был Дугин. Хотя он и взялся читать только тогда, когда заметил что у нас множество партийцев. Его лекции заранее объявлялись в газетах и потому приходили во множестве "не наши". Художники, женщины буржуазного типа, пахнущие духами мужчины.
ГЛАВА IX. ПАРТСТРОИТЕЛЬСТВО.
Я сейчас объясню раз и навсегда проблему, с днём рождения партии. 8 сентября 1993 года-дата регистрации Московского отделения Национал-Большевистской Партии не может считаться нашим днём рождения. Почему? По простой причине: тогда не существовало даже московской группы. И хотя я подписал в ночь с 20 на 21 сентября обращение политических партий к Президенту Ельцину от Национал-Большевистской Партии это не более чем жест сопротивления. Впоследствии сразу после Путча подлый "Московский Комсомолец" опубликовал на первой странице и Обращение и подписи, где моя подпись стоит рядом с подписью генерала Титова от Фронта Национального Спасения. Я горжусь тем, что поставил свою подпись в ту роковую ночь на правильной бумаге: Ельцин угробил Россию. Он уничтожил завоевания диссидентов и демократов, он убивал националистов, а в довершение всего поставил над нами человека из прошлого-Путина. Однако днём рождения Национал-Большевистской Организации должен думаю по праву считаться день выхода первого номера газеты "Лимонка". Ведь на самом деле "Лимонка" сделалась наше всё: наша программа, наш учебник политики, наш сборник легенд, наш устав партийной службы. Потому днём рождения партии я, её первый председатель и единственный живой отец-основатель объявляю 28 ноября 1994 года.
Выборы 1995 года, когда Дугин был зарегистрирован кандидатом по 210 округу в Питере, а я -в Москве на Северо-Западе столицы, я подробно и красочно описал в "Анатомии Героя". Там есть и Лиза в жакете от мух посетившая со мною два-три предвыборных митинга. У нас было мало шансов выиграть: председатель радикальной партии с неизвестными пенсионерам целями; и философ,-друг рафинированного авангардного музыканта Курёхина-на что мы могли надеяться? Но никто не мог помешать нам пытаться. Не следует думать, будто мы,-лидеры, отцы-основатели пользовались привилегией быть выдвинутыми. Я помню, что мы поощряли на подвиг региональных руководителей партии. Другое дело-что немногие смогли. Красивый, высокий, рассудительный Дима Волков из Екатеринбурга не сумел организовать сбор подписей, ещё двое других руководителей сошли с дистанции на стадии сбора подписей. На деле привилегия оборачивалась тяжёлым трудом. Следовало:
1) Организовать людей для сбора подписей, подымать их в атаку в течение месяца или более,-ежедневно. Требовалось не менее тридцати или пятидесяти ежедневно стучащихся в двери граждан нацболов-молодцов-убалтывателей.
2) Нужно было в соответствии с требованиями Избиркома оформить подписи и другие документы.
3) Получив регистрационное свидетельство кандидата в депутаты, следовало как проклятому ещё полтора месяца ездить с утра до вечера по заводам, собесам, ЖЭКам, дебильным канальным телестанциям, в клубы пенсионеров, разговаривать с людьми тотально чужими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
В бункере были проведены несколько выставок экстремального искусства, среди них знаменитая "Экстремизм и эротика", где Миша Рошняк упаковывал меня и Елену Бурову как египетскую пару супругов-фараонов в бинты и поджигал всё это под экстремальную музыку: ударял в железные листы композитор Тягин и пели лучшие underground artitsts. Все эти сборища, надо отдать ему должное, организовывал Дугин. Меня больше интересовала революционная работа с людьми.
Саша никогда не дал ни единого рубля на газету "Лимонка" и никогда не помог с её распространением. Я доставал деньги сам, выпутывался сам. Обиды у меня на него не было. Предполагалось что он выпускает журнал "Элементы" и даёт статьи в "Лимонку" и это и есть его контрибуция. Но если учесть что в "Лимонке" он получил возможность регулярно каждые две недели высказываться на любые темы, т.е. получил трибуну, то его партнёрство со мной было очень выгодным ему. А когда, сломив моё сопротивление, Дугин наладил ещё и продажу своих (а потом и чужих, якобы рекомендованных им) изданий, то его дружба со мной стала ещё и прямо доходным предприятием. Это было уже время издания "Основ Геополитики". Дежурному вменялось в обязанности ещё и продавать Дугинские книги, объявления о продаже его книг давались в каждом номере газеты. Ребята получали определённые проценты с продажи книг, но я заметил, что они стали слишком заинтересованно относиться к продаже. И мне это не понравилось. Считал что торгующим нет места в храме. У меня самого были далеко не блестящие дела в ту пору, мои книги печатали мало и неохотно. Но мне и в голову не приходило как-то приспособить бункер для торговых целей. Я считал, что штаб Центральной организации партии негоже использовать в торговле. Я понимал, что ни одно издательство Дугина печатать не станет, что он обречён издавать себя сам и продавать себя сам.
В конце-концов эта торговля его в храме привела к конфликту, не между мною и Дугиным, а между частью нацболов и Дугиным. Но об этом-ещё не скоро. Пока мы мирно развивались. Сидел в бункере дежурный. Лежали на столах номера "Лимонки". Каждую вторую среду я сам ездил за газетой. Вначале за первыми десятью номерами в Тверь, потом когда хозяин повысил цену сразу втрое, не предупредив нас, мы перебрались на улицу шпиона Зорге в "Картолитографию", и печатали там газету, если не ошибаюсь до 37-го номера. (Или 33-го? Подшивки под рукой нет-здесь тюрьма, руку за подшивкой не протянешь.) Именно эти номера с 10-го до 37 или 33-го-шедевр радикальной политики и полиграфии. Бумага шла на них негазетная, толще-зеленоватая, фактурная с волокнами,-или белая, почти глянцевая. На такой бумаге отлично смотрелись работы Лебедева-Фронтова. Машину возить газету нам безотказно давал Валентин Викторович Погожев (умерший в 2000 году, он у меня запечатлён в "Книге Мёртвых" вместе с Костей Локотковым в главе "Они будут нас ждать под сводами Национал-Большевистской Валгаллы") зав. автоколонной МТТ. Он любил нас.
В бункере ребята царили сами. Лишь иногда я вмешивался и наводил порядок, подправлял традиции. Так во время периода строительства возник обычай совместного обеда, во время которого я разрешал немного выпить. Обычай этот плавно перетёк в совместные застолья по случаю больших праздников. Долго этот обычай не продержался в нашей среде, я его вскоре прекратил, так как однажды мне пришлось отколов от бутылки дно с "розочкой" выставлять юных придурков, и не очень юного психа-фотографа Диму Невелёва.
Постепенно сложились и традиции лекций. Их читали как приходящие со стороны, так и свои. Так просвещал нас некоторое время специалист по левым движениям Алексей Тарасов, бородатый человек в палестинском платке, с палочкой. Единожды или дважды читал лекцию Александр Колпакиди. Его знания РАФовцев и Красных Бригад меня тем более удивили что, выяснилось,-он не знает иностранных языков. Впоследствии я даже останавливался у Колпакиди в Питере вместе с охранником Разуковым. У него отличные жена и двое детей. Но основным нашим лектором всё же был Дугин. Хотя он и взялся читать только тогда, когда заметил что у нас множество партийцев. Его лекции заранее объявлялись в газетах и потому приходили во множестве "не наши". Художники, женщины буржуазного типа, пахнущие духами мужчины.
ГЛАВА IX. ПАРТСТРОИТЕЛЬСТВО.
Я сейчас объясню раз и навсегда проблему, с днём рождения партии. 8 сентября 1993 года-дата регистрации Московского отделения Национал-Большевистской Партии не может считаться нашим днём рождения. Почему? По простой причине: тогда не существовало даже московской группы. И хотя я подписал в ночь с 20 на 21 сентября обращение политических партий к Президенту Ельцину от Национал-Большевистской Партии это не более чем жест сопротивления. Впоследствии сразу после Путча подлый "Московский Комсомолец" опубликовал на первой странице и Обращение и подписи, где моя подпись стоит рядом с подписью генерала Титова от Фронта Национального Спасения. Я горжусь тем, что поставил свою подпись в ту роковую ночь на правильной бумаге: Ельцин угробил Россию. Он уничтожил завоевания диссидентов и демократов, он убивал националистов, а в довершение всего поставил над нами человека из прошлого-Путина. Однако днём рождения Национал-Большевистской Организации должен думаю по праву считаться день выхода первого номера газеты "Лимонка". Ведь на самом деле "Лимонка" сделалась наше всё: наша программа, наш учебник политики, наш сборник легенд, наш устав партийной службы. Потому днём рождения партии я, её первый председатель и единственный живой отец-основатель объявляю 28 ноября 1994 года.
Выборы 1995 года, когда Дугин был зарегистрирован кандидатом по 210 округу в Питере, а я -в Москве на Северо-Западе столицы, я подробно и красочно описал в "Анатомии Героя". Там есть и Лиза в жакете от мух посетившая со мною два-три предвыборных митинга. У нас было мало шансов выиграть: председатель радикальной партии с неизвестными пенсионерам целями; и философ,-друг рафинированного авангардного музыканта Курёхина-на что мы могли надеяться? Но никто не мог помешать нам пытаться. Не следует думать, будто мы,-лидеры, отцы-основатели пользовались привилегией быть выдвинутыми. Я помню, что мы поощряли на подвиг региональных руководителей партии. Другое дело-что немногие смогли. Красивый, высокий, рассудительный Дима Волков из Екатеринбурга не сумел организовать сбор подписей, ещё двое других руководителей сошли с дистанции на стадии сбора подписей. На деле привилегия оборачивалась тяжёлым трудом. Следовало:
1) Организовать людей для сбора подписей, подымать их в атаку в течение месяца или более,-ежедневно. Требовалось не менее тридцати или пятидесяти ежедневно стучащихся в двери граждан нацболов-молодцов-убалтывателей.
2) Нужно было в соответствии с требованиями Избиркома оформить подписи и другие документы.
3) Получив регистрационное свидетельство кандидата в депутаты, следовало как проклятому ещё полтора месяца ездить с утра до вечера по заводам, собесам, ЖЭКам, дебильным канальным телестанциям, в клубы пенсионеров, разговаривать с людьми тотально чужими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66