Когда я это говорил, я заметил на лицах нескольких нацболов скептические улыбки.
Пока я бороздил пески Центральной Азии, агитировал народ на границе с Чечнёй, Мэрлин оказывается увёл души ребят. На следующий день ко мне явились Локотков, Охапкин, Хорс очень взволнованные. "Эдуард Вениаминович, Вы должны сказать ему, чтобы он извинился." "Кому, за что?" "Дугину. Он думает, что может нас безнаказанно унижать." "В чём дело?" Они протянули мне "Лимонку", где в рубрике "Как надо понимать"-была отмечена короткая заметка "как надо понимать бункерских нацболов, детей подземелья" Дугин излил свою желчь на попивающих пиво, играющих в шахматы, боксирующих обитателей бункера "бесполезных полудурков, которые ещё к тому же и не прочь взять то что плохо лежит". "Почему вы относите это на свой счёт?" Они объяснили мне что случились в жизни бункера определённые события, о которых знают все партийцы, что у Дугина из кассы пропали какие-то 248 чтоли рублейи он по этому поводу окрысился на Локоткова, Охапкина, Хорса и Дементьева. Что они требуют извинения, что Дугин высокомерно презирает всех, что у него мания величия и что такие отношения не могут существовать дальше.
Очень с большой неохотой я позвонил Дугину. Он сразу стал называть меня "Эдуардом Вениаминовичем", что уже ничего хорошего не предвещало. "Эти люди-неадекватный человеческий материал"-сухо заявил Дугин. "Вместо того чтобы быть благодарными за то что их допустили в Историю они хамят. Они недурно пристроилсь, воруют у меня деньги..."
"Саша, я не уверен что именно они взяли Ваши деньги. Ключ от бункера есть и у электриков и у сантехников. Потом вы ведь знаете, что я был против того, чтобы в бункере продавали что-либо кроме газеты. Деньги неотменно развращают личный состав."
"Ещё мне показали творение Тараса Рабко, в котором он призывает обманывать меня, торгуя моими книгами. Что за мерзкая раса прощелыг."
"Что за творение?"
"Ваш ученик Тарас в письменном виде рекомендует надувать меня, накручивая на каждую книжку "Геополитики" по 50 рублей. Он учит партийцев как отнимать у моих детей молоко!"
"Саша, именно потому, чтобы не создавать подобных ситуаций я и противился открытию торговли в бункере".
Мы помолчали. "Саша,"-сказал я "Вам ли ставить себя на одну доску с пацанами. Это же бытовая ссора. Вам ли, философу, одному из основателей партии втягиваться в склоку из-за 248 рублей. Хотите я Вам возмещу убыток? Моя роль в партии всех сгребать вместе."
"Я требую чтобы эти четверо были исключены из партии."сказал Дугин "Я не потерплю... Выбирайте Эдуард или я, или эти подонки..."
"только из уважения к Вам я ещё не набил ему толстую бородатую морду"-сказал Костя Локотков, узнав о требовании Дугина.
24 марта я улетел в Новосибирск. Там только что родилась вторая по счёту новосибирская организация НБП, во главе её стала высокая девочка Вика Попова, побывав в Санкт - Петербурге она увидела работу Гребнева и тот "положил" её на руководство регионалкой. 26 вечером в Москве, позвонив Лизе, узнал что она придти сегодня не может и когда придёт не знает. Я понял что моя девушка - опять не моя девушка. Я пережил тяжёлую ночь и утром решил прекратить эту связь. Личное развалилось. Коллективное, увы торопилось развалиться вслед за личным.
5 апреля мы провели самый активный День Нации: шествие и митинг, за всю Историю Партии. Около 1400-1500 человек собрались к Храму Христа Спасителя.
6 апреля был понедельник. Я проводил обычное собрание, Дугин не присутствовал, однако в этом не было ничего удивительного. Он чаще не присутствовал на обычных собраниях. Организация его не интересовала. Его интересовали уши нацболов. Я провёл собрание и передал слово Максиму Суркову. За три года истекшие со времени выборов 1995 года, Макс стал авторитетным человеком в партии, "бункерфюрера" слушались и уважали. Он огласил план работы отделения партии на неделю и сказал вдруг "Ну и последнее. Хотелось бы обсудить ситуацию с просьбой Александра Гельевича Дугина к Эдуарду Вениаминовичу с просьбой исключить из партии Охапкина, Дементьева, Локоткова и Хорса." Я не ожидал от Максима такого удара в спину. "Максим", сказал я, "кто тебе позволил выносить этот сор из избы, пока я улаживаю ещё этот конфликт." "Алксандр Гельевич просил", ответил Макс "вынести перед партией эту историю" "Все и так всё знают" - заметила Таня Тарасова с места. "Ну что ж", сказал я "Раз все всё знают, меньше будет объяснять. Как председатель партии я отказываюсь исключать из партии Охапкина, Локоткова, Дементьева и Хорса. Я не считаю что они ангелы, но для исключения из партии должна быть веская причина: предательство партии или предательство членов партии. Упомянутые четверо такие же как все вы, сидящие передо мной: в меру безалаберны, в меру ленивы, преданы делу партии. Есть мелкие грехи, ну у кого их нет. Так и передай, Макс, Александру Гельевичу Дугину. А если у него есть вопросы и проблемы,-мы ждём его на собрании . Пусть больше не прикрывается Максом Сурковым."
Дугин прикрылся Максом ещё раз. Через несколько дней Макс втайне от меня собрал фракционное собрание, на котором не присутствовали я, и те, кого Макс посчитал моими сторонниками. Это был уже открытый раскол. Первый в истории партии. Не знаю, что они там говорили, на том собрании, но в следующий понедельник я изругал Макса как только мог, довёл до сведения его и всей партии, что максим Сурков совершил тяжкое преступление, он виновен в фракционизме, собрал без разрешения председателя общее собрание на котором... и так далее. Всё это я изложил в письменном виде,-приказом и приказал вывесить на доске у стола дежурного. Я ещё раз позвонил Дугину. Я как мог тише, спокойнее и деликатнее напомнил ему о том что мы с ним отцы-основатели партии. Что как таковые мы не имеем права на эмоции. Что как таковые мы должны быть выше человеческих страстей и обид. Но он уже повидимому принял окончательное решение, потому слова мои отскакивали от него. Впоследствии кто-то из моих сподвижников высказал мысль, что Дугин вначале решил уйти от нас, а уж потом подыскал предлог. Что весной 1998 года дела его обстояли как никогда хорошо: вышел том "Основ геополитики" с предисловием генерала Клокотова, замначальника Генерального Штаба. "Основы" продавались прекрасно, Дугин с Серёжей Мелентьевым готовили 2-е издание. В Германии приняли "Основы Геополитики" за официальную доктрину Российского Генштаба на основании предисловия генерала. Некоторые немецкие журналы даже опубликовали рецензии на непереведённую на немецкий (редчайший случай!) русскую книгу. Дугин должно быть чувствовал себя просто на вершине блаженства. Вершителем судеб русского государства! НБП и его мальчики и девочки стали тесны Дугину - не знаю собрался ли он заранее или собрался мгновенно покинуть нас. Помню, что в те тяжёлые недели и месяцы я старался минимизировать ущерб. "Лимонка" мало писала о сотрясающих отцов-основателей распрях. Дело в том что гордиться тут было нечем, любой раскол - событие отрицательное. Раскол на бытовой почве низкое явление. Меньшевики и большевики разделились на таковых по политическим причинам. Однако поразмышляв, я пришёл к выводу что партия в этот момент делится на тех, кто хочет до конца дней своих читать умные книги, бравировать своей революционной фразеологией в салонах и газетах и на теле, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66