Прибыв в столицу, он дождался первого праздничного дня и с посохом в руке, с котомкой за плечами, пришел на службу в Кронштадтский собор. Собор был полон хорошо одетых людей; и причастники, принадлежавшие к высшему свету Петербурга, тотчас выделялись своими нарядами. Мой отец в своей крестьянской одежде стал позади всего народа. В конце Литургии, когда диакон, держа в руках Св. Чашу, торжественно возгласил: «Со страхом Божиим и верою приступите», – Иоанн Кронштадтский, который в этот момент выходил из ризницы, остановился и, обращаясь к моему отцу, пригласил его подойти к принятию Св. Тайн. Все присутствующие в изумлении смотрели на смиренного странника. Несколько дней спустя отец мой был принят Иоанном для личной беседы и он, как и Макарий, подтвердил ему, что он «избранник Божий», отмеченный необычным жребием.
Эта встреча весьма впечатлила моего отца, который часто говорил о ней впоследствии. Горизонт его жизни расширился. Благодаря покровительству Батюшки, столь популярного в России, он заинтересовал многочисленных поклонников Иоанна, которые искали с ним встречи».
В другом варианте воспоминаний Матрены говорится:
«В то время в С.-Петербурге был человек, почитаемый за святость по всей России: отец Иоанн Кронштадтский. Отец мой, часто слышавший о нем от старцев или монахов разных монастырей, решил пойти и спросить совета у этого человека, который, быть может, помог бы ему найти Правду. Он пешком отправился в столицу, пришел в собор, где служил Иоанн Кронштадтский, исповедовался праведнику среди толпы кающихся и затем стоял на Литургии. В тот момент, когда преподавалось Св. Причастие и благословение, о. Иоанн, к общему изумлению толпы, подозвал моего отца, стоявшего в приделе собора. Он сначала благословил его, а затем сам попросил у него благословения, которое мой отец ему дал. Кем был этот простой человек с мужицкой бородой, одетый чуть не в лохмотья, но принятый Иоанном Кронштадтским, идущий сквозь толпу с видом решительным и бесстрашным, с глазами, сияющими внутренним огнем? Казалось, он не замечал массы народа, расступившейся перед ним.
Этот случай возбудил любопытство и сплетни толпы; и распространился слух, что найден новый «человек Божий».
Иоанн Кронштадтский, без сомнения, впечатленный верой, умом и искренностью этого сибирского крестьянина, пригласил его повидаться лично, объявив ему, что он – один из «избранников Божиих» и представив его кругу друзей и поклонников, окружавших этого святого человека».
И все же никаких объективных документальных свидетельств о знакомстве и уж тем более о дружбе Распутина и Иоанна Кронштадтского не существует за исключением показаний Анны Александровны Вырубовой на следствии 1917 года:
«Председатель: Чем же вы его (Распутина. – А. В.) считали – пророком, святым, Богом?
Вырубова: Нет, ни Богом, ни пророком, ни святым. – А вот считала, и отец Иоанн считал, что он, как странник, может помолиться».
И она же, Вырубова, на вопрос следователя, какую роль играл Распутин в жизни царской семьи, ответила: «В их жизни, – какую же роль играл он? Они так же верили ему, как отцу Иоанну Кронштадтскому, страшно ему верили, и когда у них горе было, когда, например, наследник был болен, обращались к нему с просьбой помолиться».
А в письменном заявлении прямо указывала, что «Гр. Распутин в семье бывшего Государя являлся суеверием в полном смысле этого слова; бывшие Государь и Государыня очень религиозны и склонны к мистицизму – они очень верили молитвам священника Иоанна Кронштадтского, и после его смерти Гр. Распутин явился продолжением – т. е. они также верили его молитвам и обращались к нему при всех болезнях и неврозах – а их было немало».
Сам Распутин о кронштадтском пастыре отзывался высоко и противопоставлял его другим иереям: «А почему теперь уходят в разные вероисповедания? Потому что в храме духа нет, а буквы много – храм пуст. А в настоящее время, когда о. Иоанн (Кронштадтский) служил, то в храме дух нищеты был и тысячи шли к нему за нищетой духовной».
Сложнее с другим – как относился к Распутину сам отец Иоанн и можно ли здесь опереться хоть на какие-то достоверные суждения помимо распутинского признания Сенину: «Он меня благословил и пути указал»?
«Мифотворчество нашло отражение и в мемуарах современников, пытавшихся понять причины роста влияния „старца“ на царскую семью, – пишет Сергей Фирсов. – Пример тому – отношение Григория Распутина к св. Иоанну Кронштадтскому. Генерал В. Ф. Джунковский, в связи с выступлениями против сибирского странника лишившийся должности товарища министра внутренних дел, в своих воспоминаниях передавал слух, что разрыв великих княгинь Милицы и Анастасии с Распутиным был вызван тем, что распоясавшийся „старец“ стал поносить к тому времени покойного о. Иоанна Кронштадтского, которого они почитали как святого. „Этого было достаточно, – писал Джунковский, – великий князь Николай Николаевич приказал его больше не пускать. Великие княгини совсем отошли от Распутина и пытались возбудить против него и императрицу и Государя, но было уже поздно, в Распутина уже верили“. Со своей стороны, убийца Распутина князь Ф. Ф. Юсупов, восстанавливая биографическую канву жизни „старца“ и описывая его „петербургский период“, особо отметил, что в Александро-Невской лавре Распутина принял о. Иоанн Кронштадтский, „которого он поразил своим простосердечием“».
Великий молитвенник будто бы поверил, «что в этом молодом сибиряке есть „искра Божия“».
«Впрочем, – продолжает Сергей Фирсов, – многочисленные фактические погрешности, встречающиеся и в мемуарах Джунковского, и в мемуарах Юсупова заставляют предположить, что сообщаемая ими информация о первых шагах сибирского странника в столице во многом легендарна, хотя признать ее полностью недостоверной также нельзя. Скорее всего, Распутин действительно встречался с отцом Иоанном, быть может, даже разговаривал с ним. Вполне вероятно и то, что Кронштадтский пастырь обратил внимание на молодого странника, глубоко религиозного и любившего молиться. Известно, что Распутин любил посещать столичный Иоанновский женский монастырь, где был погребен подвижник. Однако послушницы, к радости игуменьи монастыря Ангелины, скоро его от этого отвадили. „Стоит Распутин, – вспоминал хорошо знавший настоятельницу митрополит Евлогий (Георгиевский), – пройдет одна из послушниц, взглянет на него и говорит вслух, точно сама с собой рассуждает: 'Нет, на святого совсем не похож…' А потом другая, третья – и все, заранее сговорившись, то же мнение высказывают. Распутин больше и не показывался“.
Существует свидетельство о благожелательном отношении Иоанна Кронштадтского к Распутину в дневнике М. Палеолога: «Известный духовидец, отец Иоанн Кронштадтский, который утешал Александра III в его агонии, захотел узнать молодого сибирского пророка; он принял его в Александро-Невской лавре и радовался, констатировав, на основании несомненных признаков, что он отмечен Богом». Но откуда у Палеолога были такие сведения, опять-таки неясно, и питался он скорее всего слухами.
«Святой о. Иоанн Кронштадтский чтил его (Распутина. – А. В.) и очень хорошо о нем отзывался», – написал в своей книге «Великороссия: Жизненный путь» священник Лев Лебедев, но не привел никаких подтверждений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251