В этой стране есть районы, где смех умолк навеки. Если и услышишь здесь редко-редко смех, то это не признак веселья, а смех сквозь слезы.
— Вижу, что наши комнаты вам понравились,— заговорил управляющий.— Всего двести тридцать девять долларов в месяц. Электричество, горячая вода, пылесос и холодильник бесплатно. Мелких паразитов пет. Если вам все же удастся обнаружить таковых, отель выплачивает премию.
В Нью-Йорке все грандиозно: небоскребы, мосты, автомобили, даже бусы на шее у женщин. Огромными размерами отличаются и паразиты этого города. Жители стремятся вывести их всевозможными химическими средствами. Слабые особи не выдерживают борьбы с человеком и погибают, но по принципу естественного отбора остаются в живых наиболее сильные и стойкие. Постепенно люди начали усиливать концентрацию ядов.
И снова самые сильные выстояли. Один телекомментатор высчитал, что если борьба с насекомыми и дальше будет развиваться с таким же успехом, то через 72 года тракторы на фермах вполне можно будет заменить тараканами...
У дверей гостиницы ждало такси, в котором находился наш багаж. Счетчик неумолимо отсчитывал центы.
Управляющий, улыбаясь, ждал ответа.
— Согласны,— сказал я, и губы у меня раздвинулись: улыбка — вещь заразительная.
Итак, я обосновался в «Кембридже», где и прожил 11 месяцев.В «Кембридже» было два лифта. Один — для: постояльцев, другой — для обслуживающего персонала и негров-уборщиков. Внизу, против лифта, за высокой конторкой день и ночь стоял один из служащих гостиницы. Он принимал и выдавал ключи, получал плату за комнаты, раздавал почту и частенько давал справки но телефону. На этажах дежурных нет, только внизу у дверей стоит швейцар. Жалованья от хозяина гостиницы он не получает и зарабатывает на жизнь чаевыми — за то, что закроет за вами дверь, вызовет такси или поднесет чемодан. Таков порядок почти во всех гостиницах Америки. В холле старый мужчина продает газеты, журналы, шоколад, жевательную резинку. Тут же стоит аппарат, наливающий за соответствующее количество центов ту. или иную порцию кока-колы, и телефон-автомат в стеклянной будочке. Вы, конечно, можете разговаривать по телефону и из своей комнаты, но все равно за каждый разговор надо платить отдельно.
Для того чтобы поселиться в гостинице, в США не требуется никаких документов. Достаточно написать на карточке вашу фамилию, профессию и откуда прибыли. Паспорта у вас не спросят: в Америке их вообще нет. Люди получают паспорта только в том случае, если выезжают за границу. А иногда и не получают.
Основным личным документом в американском каждодневном быту является удостоверение на право вождения автомобиля или регистрационная карточка с номером машины. В штате Оклахома, например, для того чтобы зарегистрировать брак, достаточно всего-навсего предъявить удостоверение рыболова-любителя. Если учесть, что оформление свидетельства на право ловли или регистрация машины производятся ежегодно, документы эти практически не так уж невинны, как может показаться с нер-
вого взгляда. По этим документам полиции значительно легче держать людей под контролем, чем при наличии паспортов, выдаваемых на долгий срок. Без товарищеской помощи советских журналистов, уже работавших в Америке, мне, впервые очутившемуся в Нью-Йорке, было бы не так-то просто преодолеть барьеры чужого и весьма сложного, с дополнительными препятствиями на каждом шагу административного уклада.
— Прежде всего сделай три основные вещи,— убеждали меня товарищи,— отдохни, не спеши и аккредитуйся.
Сначала я подумал, что мои коллеги смеются надо мной. Но это была не шутка. Отдохнуть в Нью-Йорке — трудно, не спешить — еще труднее, а на то, чтобы аккредитоваться, надо убить массу времени и. терпения.
На посланный в госдепартамент официальный документ я сравнительно быстро получил ответ из Вашингтона. В конверте были письмо и довольно объемистая книжка. Мне рекомендовалось ознакомиться с ее содержанием, то есть с теми правилами, которые следует соблюдать нам, советским журналистам, находясь в США.
На основании постановления, принятого конгрессом, советские журналисты обязаны регистрироваться в министерстве юстиции США как «агенты иностранного государства», со всеми вытекающими отсюда последствиями и ограничениями. Два раза в год необходимо отчитываться во всех наших доходах и расходах, указывая, сколько за истекшее время истрачено денег па питание, па одезкду, какую сумму составили расходы на транспорт и прочие затраты, когда, сколько и откуда получено денег.
Большей частью государственные учреждения США не жалуют советских журналистов. Только один дом на Лексингтон-авеню всегда гостеприимно распахивает для нас свои тяжелые двери — это налоговое бюро. При оплате налогов следует заполнить анкету с огромным количеством вопросов. Ни один самолет, ни один корабль, отбывающий на другой континент, не примет на борт советского журналиста, пока тот не предъявит соответствующего документа о том, что рассчитался с этим учреждением. Таков закон. Мы обязаны три года хранить копии всех наших статей, даже переписку, и по первому требованию предъявлять их представителям властей. Агенты Федерального бюро расследований могут в любое время затеять такую проверку, и мы должны подчиниться. Таких обязательных условий для советских журналистов сотни, и за несоблю-
дение хотя бы одного из них американский суд может присудить нарушителя к пяти годам лишения свободы, к штрафу в 10 тысяч долларов или к тому и другому одновременно.
За исключением некоторых районов Нью-Йорка, нам разрешалось ездить в любом направлении, но только в радиусе 25 миль, считая от памятника Колумбу, который считается официальным центром города. Не знаю, какую честь хотел оказать госдепартамент открывателю Америки, привязав к его памятнику невидимой нитью длиной в 25 миль всех советских журналистов, но всякий раз, проходя мимо бронзовой фигуры, я ощущал потребность принести свои извинения и объяснить, что мы здесь, собственно, ни при чем, что это всего лишь подарок чиновников XX века тому, кто в XV столетии открыл Новый Свет.
Значительная часть территории Соединенных Штатов Америки вовсе закрыта для советских дипломатов и жур-налистов, и вообще поехать куда-либо в стране дяди Сэма мы, советские работники печати, могли только по особому разрешению госдепартамента. Разрешение надо запрашивать за 48 часов, точно указав предполагаемый маршрут, цель поездки, каким транспортом будешь пользоваться, где намерен остановиться на ночлег, кто из членов семьи отправляется с тобой и какого возраста дети.
Когда я нозя^е рассказывал обо всех этих «порядках» рядовым американцам, они покачивали головой, недоверчиво улыбаясь.
Понадобилось три недели, пока я смог выполнить все формальности и стал «полноправным» советским журналистом на американской земле: аккредитовался в пресс-центре ООН, открыл текущий счет в банке.
Надо признать, что последнее было легче всего. Я сделал это буквально походя.
Неподалеку от нью-йоркского отделения ТАСС находится одна из контор «Чейз Манхэттен банк», одним из управляющих которого является Дэвид Рокфеллер.
Я толкнул вращающуюся дверь и очутился в длинном и высоком помещении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78