Именно таким был Джон Рокфеллер. Он сумел создать могучую финансовую империю и перед смертью поделил все между пятью сыновьями. Каждый из них должен был приумножать и растить ту долю, которая была ему оставлена.
Свои десять «верую» Рокфеллер возвестил миру, конечно, не только для того, чтобы их от нечего делать читали прохожие. Нет, у него были совсем другие цели. Он прекрасно понимал, что у всякого, кто посетит его «империю», будут все основания задуматься: почему одни владеют небоскребами, а другие — только стоптанными ботинками, почему маленькие Рокфеллеры, еще лежа в пеленках, уже миллионеры, а прочие люди получают в наследство не только горькую нужду в настоящем, но и черную безнадежность в будущем.
Чтобы у людей не возникало таких беспокойных мыслей, и приказал Рокфеллер высечь на граните свой «символ веры». Хитрец, он словно бы отвернул от двери обычную ручку и прибил ее к потолку. Теперь, чтобы открыть дверь, которая находится перед самым носом, он предлагает человеку взглянуть наверх — там поискать ключ от двери и замок, на который заперта его судьба...
Я поднялся со скамьи и по нескольким ступеням каменной лестницы вышел на коротенькую улицу. На ней нет светофора, нет и знаков, регулирующих уличное движение. У этой улицы нет даже названия. Но и безымянная, она достаточно известна, потому что принадлежит Рокфеллерам. Поскольку они утверждают, что любят ближних, как самих себя, и даже больше, они разрешают ходить по этой улице всем, кто бы ни пожелал. Только на всякий случай, для памяти, раз в год улицу запирают с обоих концов: а вдруг забудут, что и она частная собственность?
Еще сравнительно недавно па 50-й стрит между 6-й и 5-й авеню возвышалась церковь. Однажды я увидел, что ее начали разрушать: она мешала расширению центра. Снести дом божий было не так-то просто, хотя акт этот и был освящен служителями церкви: стены храма были железобетонные и не поддавались...
Воспользоваться динамитом невозможно, не из страха разгневать богов, а из боязни повредить соседние здания.Но ведь разрушать все-таки легче, чем строить, и очень скоро на месте церкви уже высилась груда развалин. Уничтожение храма, пожалуй, тяжелее всех переживал безрукий итальянский тенор, который каждый вечер, стоя на другой стороне улицы, пел неаполитанские песни. Глухая стена церкви служила ему превосходным резонатором, усиливавшим звучание уже давно утраченного голоса. Держался он гордо и прямо, этот нищий певец, но, когда склонялся, чтобы поднять брошенные к его ногам центы, было ясно видно, как каждый раз в поклоне надламывалась его гордость. Вместе с церковью исчез и певец. Нашел ли он еще одну резонирующую стену?..
Едва только убрали развалины храма божьего, как на том же месте начались работы по возведению храма другому богу. Только на месте алтаря в новом храме должен был возвышаться сейф.
Строительную площадку обнесли забором, примерно на высоте человеческого роста в досках проделали окна, через которые видно, как могучие машины стальными челюстями вгрызаются в грунт, как закладывается фундамент будущего здания. Но что за странная идея проделывать окна в заборе, огораживающем стройку? Чья она?
В учебнике английского языка Диксона, по которому занимаются на курсах при Организации Объединенных Наций, рассказана следующая история.В один прекрасный летний день 1929 года Джон Рокфеллер, прогуливаясь, любовался тем, как быстро разрастается его «империя». Сердце миллионера таяло от восторга. Да и как же иначе, он ведь и сам признавался, что не знает большего наслаждения, чем считать дивиденды! А если растет и ширится центр «финансовой империи», значит, будет что считать. Может быть, уже в тот день у него родилась большая идея преподнести миру свой «символ веры»? Рокфеллер проходил вдоль забора, за которым велась закладка фундамента очередного гиганта, и вдруг почувствовал непреодолимое желание посмотреть, что происходит за забором. Миллионер не стал искать ворота, а просто заглянул в щель между досками. Видимо, увиденное настолько понравилось ему, что он не отходил от щели до тех пор, пока на плечо ему не легла чья-то рука. Подошедший потребовал отойти от забора. Миллионер, желая приятно удивить нахала, спокойно пояснил:
— Я — Рокфеллер.
— А я — президент США и требую, чтобы вы выполняли законы. Вы не имеете права смотреть на то, что происходит за чужим забором.
На другой же день Рокфеллер приказал проделать во всех заборах вокруг новостроек окна, чтобы прохожий мог наслаждаться зрелищем становления «империи доллара» и при этом не нарушать закона.
Сколь благороден Рокфеллер: узкую щелку в досках он превратил в широко распахнутое окно! Сколь чуткое сердце бьется в груди Рокфеллера: он разрешает всем, даже безработным, любоваться, как возводится фундамент его «империи».
Сколь скромен Рокфеллер: об этом своем благородном и патриотическом поступке он даже не просил сообщать в газеты, а те, кто все-таки включили сей примечательный факт из его биографии в учебники английского языка, сделали это без разрешения!
И сколь он, вдобавок ко всему, гуманен: даже не рассердился на газетчиков и авторов учебников! Именно потому он, видно, и считает себя вправе высечь на граните и покрыть позолотой слова: «Верую, что... всякая возможность обязывает...»
В тени воздвигнутого на углу 51-й стрит и авеню Америк тридцативосьмиэтажного небоскреба стоит газетный киоск. В будке сидит слепой продавец. Стены киоска изнутри и снаружи сплошь увешаны разнообразными журналами. С их обложек красавицы стреляют в прохожих, полуодетые женщины, в самых соблазнительных позах возлежа на сверхмодных ложах, демонстрируют свои прелести; взывают о помощи полузадушенные чьими-то волосатыми руками дети. Но голые женщины, бандиты и полузадушенные дети в это время дня взывают к прохожим только с обложек дешевых изданий. На улице кипит жизнь. Никто не прижимает к вашему виску дула пистолета, не слышно криков о помощи. Люди подходят к киоску, берут газеты и добросовестно отдают слепому продавцу причитающиеся с них центы.
Я тоже купил газету и тут же имел случай еще раз убедиться, сколь последовательны и принципиальны столпы буржуазного общества в борьбе за правое дело: глава епископальной церкви в Филадельфии Джозеф Каус получил от английского министра финансов чек на 6 фунтов 8 шиллингов 1 пенс за порчу церковного имущества и
неэтичное поведение английских солдат в доме божьем в годы войны за независимость Америки. Эту компенсацию «бедная» церковь высудила у министра финансов другой страны после двухсотлетнего судебного разбирательства! Справедливость восторжествовала!
Мои размышления прервал агент туристского бюро, обслуживающего Рокфеллер-центр. Он предложил приобрести билет на очередной тур осмотра центра с группой туристов и гидом. Там, где туристы собирались перед началом поездки, как полагается, помещалось бюро находок. Рассеянные здесь найдут по окончании тура забытые в автобусе перчатки, зонтики, фотоаппараты. В углу сиротливо ожидала кого-то даже детская коляска. «У пас царит честность, в которую верит и сам Рокфеллер»,— торжественно объявила служительница пункта, возвращая юноше забытый им фотоаппарат.
Посмотрев на лежащие в витрине бюро находок уже далеко не новые женские перчатки, я вспомнил киоск со слепым продавцом, которого никто не обманывал, прочитанную в газете победную заметку о выплаченном долге двухсотлетней давности, и в памяти всплыла нашумевшая в Америке история негра Дугласа Джонсона из Калифорнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Свои десять «верую» Рокфеллер возвестил миру, конечно, не только для того, чтобы их от нечего делать читали прохожие. Нет, у него были совсем другие цели. Он прекрасно понимал, что у всякого, кто посетит его «империю», будут все основания задуматься: почему одни владеют небоскребами, а другие — только стоптанными ботинками, почему маленькие Рокфеллеры, еще лежа в пеленках, уже миллионеры, а прочие люди получают в наследство не только горькую нужду в настоящем, но и черную безнадежность в будущем.
Чтобы у людей не возникало таких беспокойных мыслей, и приказал Рокфеллер высечь на граните свой «символ веры». Хитрец, он словно бы отвернул от двери обычную ручку и прибил ее к потолку. Теперь, чтобы открыть дверь, которая находится перед самым носом, он предлагает человеку взглянуть наверх — там поискать ключ от двери и замок, на который заперта его судьба...
Я поднялся со скамьи и по нескольким ступеням каменной лестницы вышел на коротенькую улицу. На ней нет светофора, нет и знаков, регулирующих уличное движение. У этой улицы нет даже названия. Но и безымянная, она достаточно известна, потому что принадлежит Рокфеллерам. Поскольку они утверждают, что любят ближних, как самих себя, и даже больше, они разрешают ходить по этой улице всем, кто бы ни пожелал. Только на всякий случай, для памяти, раз в год улицу запирают с обоих концов: а вдруг забудут, что и она частная собственность?
Еще сравнительно недавно па 50-й стрит между 6-й и 5-й авеню возвышалась церковь. Однажды я увидел, что ее начали разрушать: она мешала расширению центра. Снести дом божий было не так-то просто, хотя акт этот и был освящен служителями церкви: стены храма были железобетонные и не поддавались...
Воспользоваться динамитом невозможно, не из страха разгневать богов, а из боязни повредить соседние здания.Но ведь разрушать все-таки легче, чем строить, и очень скоро на месте церкви уже высилась груда развалин. Уничтожение храма, пожалуй, тяжелее всех переживал безрукий итальянский тенор, который каждый вечер, стоя на другой стороне улицы, пел неаполитанские песни. Глухая стена церкви служила ему превосходным резонатором, усиливавшим звучание уже давно утраченного голоса. Держался он гордо и прямо, этот нищий певец, но, когда склонялся, чтобы поднять брошенные к его ногам центы, было ясно видно, как каждый раз в поклоне надламывалась его гордость. Вместе с церковью исчез и певец. Нашел ли он еще одну резонирующую стену?..
Едва только убрали развалины храма божьего, как на том же месте начались работы по возведению храма другому богу. Только на месте алтаря в новом храме должен был возвышаться сейф.
Строительную площадку обнесли забором, примерно на высоте человеческого роста в досках проделали окна, через которые видно, как могучие машины стальными челюстями вгрызаются в грунт, как закладывается фундамент будущего здания. Но что за странная идея проделывать окна в заборе, огораживающем стройку? Чья она?
В учебнике английского языка Диксона, по которому занимаются на курсах при Организации Объединенных Наций, рассказана следующая история.В один прекрасный летний день 1929 года Джон Рокфеллер, прогуливаясь, любовался тем, как быстро разрастается его «империя». Сердце миллионера таяло от восторга. Да и как же иначе, он ведь и сам признавался, что не знает большего наслаждения, чем считать дивиденды! А если растет и ширится центр «финансовой империи», значит, будет что считать. Может быть, уже в тот день у него родилась большая идея преподнести миру свой «символ веры»? Рокфеллер проходил вдоль забора, за которым велась закладка фундамента очередного гиганта, и вдруг почувствовал непреодолимое желание посмотреть, что происходит за забором. Миллионер не стал искать ворота, а просто заглянул в щель между досками. Видимо, увиденное настолько понравилось ему, что он не отходил от щели до тех пор, пока на плечо ему не легла чья-то рука. Подошедший потребовал отойти от забора. Миллионер, желая приятно удивить нахала, спокойно пояснил:
— Я — Рокфеллер.
— А я — президент США и требую, чтобы вы выполняли законы. Вы не имеете права смотреть на то, что происходит за чужим забором.
На другой же день Рокфеллер приказал проделать во всех заборах вокруг новостроек окна, чтобы прохожий мог наслаждаться зрелищем становления «империи доллара» и при этом не нарушать закона.
Сколь благороден Рокфеллер: узкую щелку в досках он превратил в широко распахнутое окно! Сколь чуткое сердце бьется в груди Рокфеллера: он разрешает всем, даже безработным, любоваться, как возводится фундамент его «империи».
Сколь скромен Рокфеллер: об этом своем благородном и патриотическом поступке он даже не просил сообщать в газеты, а те, кто все-таки включили сей примечательный факт из его биографии в учебники английского языка, сделали это без разрешения!
И сколь он, вдобавок ко всему, гуманен: даже не рассердился на газетчиков и авторов учебников! Именно потому он, видно, и считает себя вправе высечь на граните и покрыть позолотой слова: «Верую, что... всякая возможность обязывает...»
В тени воздвигнутого на углу 51-й стрит и авеню Америк тридцативосьмиэтажного небоскреба стоит газетный киоск. В будке сидит слепой продавец. Стены киоска изнутри и снаружи сплошь увешаны разнообразными журналами. С их обложек красавицы стреляют в прохожих, полуодетые женщины, в самых соблазнительных позах возлежа на сверхмодных ложах, демонстрируют свои прелести; взывают о помощи полузадушенные чьими-то волосатыми руками дети. Но голые женщины, бандиты и полузадушенные дети в это время дня взывают к прохожим только с обложек дешевых изданий. На улице кипит жизнь. Никто не прижимает к вашему виску дула пистолета, не слышно криков о помощи. Люди подходят к киоску, берут газеты и добросовестно отдают слепому продавцу причитающиеся с них центы.
Я тоже купил газету и тут же имел случай еще раз убедиться, сколь последовательны и принципиальны столпы буржуазного общества в борьбе за правое дело: глава епископальной церкви в Филадельфии Джозеф Каус получил от английского министра финансов чек на 6 фунтов 8 шиллингов 1 пенс за порчу церковного имущества и
неэтичное поведение английских солдат в доме божьем в годы войны за независимость Америки. Эту компенсацию «бедная» церковь высудила у министра финансов другой страны после двухсотлетнего судебного разбирательства! Справедливость восторжествовала!
Мои размышления прервал агент туристского бюро, обслуживающего Рокфеллер-центр. Он предложил приобрести билет на очередной тур осмотра центра с группой туристов и гидом. Там, где туристы собирались перед началом поездки, как полагается, помещалось бюро находок. Рассеянные здесь найдут по окончании тура забытые в автобусе перчатки, зонтики, фотоаппараты. В углу сиротливо ожидала кого-то даже детская коляска. «У пас царит честность, в которую верит и сам Рокфеллер»,— торжественно объявила служительница пункта, возвращая юноше забытый им фотоаппарат.
Посмотрев на лежащие в витрине бюро находок уже далеко не новые женские перчатки, я вспомнил киоск со слепым продавцом, которого никто не обманывал, прочитанную в газете победную заметку о выплаченном долге двухсотлетней давности, и в памяти всплыла нашумевшая в Америке история негра Дугласа Джонсона из Калифорнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78