https://www.dushevoi.ru/products/dushevye-ugolki/shirmy-dlya-vannoj/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

После соответствующей беседы с Валенти и Торнберри он стал выполнять обязанности военного адъютанта президента Джонсона.
А в это время Макхью, который понимал все это иначе, не переставал внутренне негодовать и возмущаться. Назревал непримиримый конфликт. С одной стороны, имелась группа приверженцев Кеннеди, считавших, что главным пассажиром на борту самолета является их павший вождь. Поскольку он был мертв и не мог отдавать им приказаний, они обращали свои взоры к госпоже Кеннеди, которая, разделяя их убеждение, что необходимо как можно скорей покинуть Даллас, недоумевала, чем вызвана задержка. С другой стороны, помощники Джонсона держались иного мнения. Его без обиняков высказал Янгблад. В самый разгар суматохи он отвел Лема Джонса в сторону и повелительным тоном сказал ему:
— Когда босс велит, тогда и полетим, только тогда.
Между тем Келлерман и Янгблад кончили пререкаться, и в это время Макхью уже в третий раз появился у кабины пилота. Но тут он заметил Килдафа и бросился к нему. Килдафу показалось, что он несся какими-то дикими скачками.
— Мы должны сию же минуту подняться в воздух, — раздраженна выпалил Макхью.
— Этого нельзя сделать, пока Джонсон не примет присягу, — ответил Килдаф.
— Никакого Джонсона здесь нет. Он на втором самолете.
— Тогда ступайте и скажите этому шестифутовому техасцу, что он не Линдон Джонсон, — продолжал Килдаф и опять повторил: — Мы не полетим в Эндрюс, пока президент не примет присягу.
— Я знаю только одного президента, он лежит там! — воскликнул Макхью, показывая рукой в направлении хвостового отсека, где стоял гроб Кеннеди. Лицо его налилось кровью.
Эти слова прозвучали весьма драматически, а самолет был достаточно тесен. Поэтому замечание Макхью стало достоянием всех находившихся на борту самолета еще до того, как «ВВС-1» приземлился в столице. Кен О’Доннел, узнав, что сказал Макхью, проникся чувством гордости за генерала.
— Утром ты был еще вот такой, — сказал он Макхью, показав рукой расстояние в несколько дюймов от пола. — А теперь ты вот какой высокий, — добавил он, подняв руку над головой, насколько позволяла ее длина.
Однако и у Джонсона были уши. Эта короткая сценка в радиорубке изменила судьбы обоих этих людей. Килдаф, исключенный О’Доннелом из числа людей, близких Кеннеди, рассчитывал на неплохую карьеру при новом президенте, а генерал Макхью лишился всякой надежды на еще одну звезду на погонах. Мало того, дни его службы в армии были сочтены.
Новый президент сменил сорочку и тщательно причесался. После этого сержант Джо Айрес вынул несколько свежих голубых полотенец с эмблемой президентского самолета «ВВС-1» для Жаклин Кеннеди. Поблагодарив его, Жаклин вошла в спальню. Вслед за ней вошли супруги Джонсон, чтобы выразить ей свои соболезнования. Новый президент понимал, что никакие слова не могут быть до-статочными. Он произнес только «милая», обнял Жаклин и покачал головой. Словесное выражение соболезнования он предоставил своей супруге. Госпожа Джонсон была женщиной и пользовалась расположением Жаклин Кеннеди.
Заливаясь слезами, новая первая леди сказала:
— О Джекки, вы же знаете, мы никогда не стремились стать даже вице-президентом, и, боже, вот что теперь получилось!
— Но что было бы, если бы я не была там! — ответила Жаклин. — Какое счастье, что я была в эту минуту с ним.
Интуиция Джонсона не обманула его. Слова были здесь действительно просто неуместны. Однако Леди Бэрд с ее врожденным чувством такта на этот раз допустила промах.
— Ах, не знаю, что и говорить, — произнесла она, всхлипывая, и неожиданно добавила — Больше всего меня ранит то, что это произошло в моем любимом штате Техас.
Не успела она закончить фразу, как поняла, что явно сказала лишнее. «Я тут же пожалела о сказанном», — вспоминала она позднее. Техасский шовинизм был более чем неуместен в этот день. Ей больше пристало печалиться о гибели Кеннеди. Леди Бэрд в замешательстве опустила глаза и увидела перчатку Жаклин, всю в пятнах крови. Леди Бэрд всегда завидовала тому, как элегантно Джекки носила перчатки. Сама она чувствовала себя в перчатках неловко и при первой же возможности избавлялась от них. Как всегда, и на этот раз перчатка Джекки казалась неотъемлемой ее частью. Но она вся была залита кровью ее мужа. Леди Бэрд овладела собой и спросила:
— Не позвать ли кого-нибудь помочь вам переодеться?
— О нет, благодарю вас, — ответила Жаклин. — Может быть, позже я попрошу Мэри Галлахер помочь мне. Но только не сейчас.
Они сидели втроем на кровати, Жаклин Кеннеди посередине. Последовала небольшая пауза. Затем Джонсон неуверенно промолвил:
— Ну, так вот, относительно присяги…
— Линдон, — начала было Жаклин и тут же остановилась. Из всех, кто окружал ее мужа, она первой смогла примириться с грядущим. — Ради бога, извините меня. Я никогда больше не буду называть вас так, — продолжала она. — Я хотела сказать: мистер президент.
— Милая моя, я надеюсь, что вы всю жизнь будете называть меня так, — ответил он.
Она молчала. Ей тоже было трудно подыскать нужные слова. Перед ней был человек, который только что стал главой государства, и она твердо решила никогда больше не обращаться к нему по имени.
— Так вот, относительно присяги, — повторил Джонсон, пытаясь восстановить порвавшуюся нить беседы.
— О да, я знаю, знаю, — поспешно проговорила Жаклин. Она думала, что знает, о чем идет речь. Ей также приходилось видеть старинные гравюры, и она вспомнила, что во время подготовки телевизионного репортажа о Белом доме, передававшегося компанией «Коламбиа бродкастинг систем», она, выступая в качестве гида, рассказывала, как президент США Розерфорд Б. Хейс (1877 — 1881 гг.) принимал присягу в воскресенье, причем церемония состоялась в Красном зале Белого дома. Для президента было совершенно не обязательно принимать присягу на ступенях Капитолия, обращенных к востоку. Ее можно было проводить где угодно. Можно было сделать это даже здесь. Да, судя по всему, это должно было произойти именно здесь.
Она сказала:
— Да. Так как же все это будет?
— Я попросил судью — моего старого друга судью Хьюз — приехать сюда, — ответил он. — Она будет примерно через час. Почему бы вам не прилечь, не отдохнуть немножко? Мы не будем вам мешать.
— Хорошо, — сказала она, думая совершенно о другом. Джонсоны вышли из спальни, закрыв за собой дверь.
Оставшись одна, она закурила сигарету и рассеянным взором уставилась в пространство. Внезапно до нее дошел смысл сказанного. «Целый час, — подумала она. — Боже мой, неужели мне придется ждать еще целый час?»
Тем временем в салоне Джонсону вручили ожидавшую, его записку;
«Господин президент, если я могу быть чем-либо вам полезен, — я здесь. Мойерс». Билл Мойерс был весьма полезен. Техасец и к тому же еще друг семейства Кеннеди был как нельзя кстати, и Джонсон тут же послал за ним. Моейрс вошел в кабину. Новый президент приветствовал его еле заметным кивком головы. Ни тот ни другой не произнесли и слова. Президент был бледен и казался измученным. У него был отсутствующий взгляд, он выглядел подавленным, что было ему не свойственно.. Таким увидел Джонсона Билл Мойерс. Его поведение, согласно характеристике Мойерса, весьма походило на рассказы тех, кто находился с Джонсоном в палате № 13.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
 https://sdvk.ru/Mebel_dlya_vannih_komnat/Akvaton/ 

 Реалонда Керамика Kimono