..
Я закрыл за собой внешнюю дверь.
Передняя была пуста, но в ней отчетливо различался
чрезвычайно настойчивый, металлический звук, раздающийся в
тишине.
Я распахнул дверь в ванную, вдохнул, задохнулся и замер.
Он лежал в заполненной водой ванне нагой, с перерезанным
горлом.
Намокшие волосы стали единой поблескивающей массой,
беловатой на висках от седины, поскольку голова его была
вывернута набок, к выложенной кафелем стене, лицо его было
погружено в воду, а сжатая, сведенная судорогой рука все еще
держала бритву.
Кровь вытекала из ужасной раны в воду и смешивалась с
ней, но не полностью - в глубину уходили темные изгибы и полосы.
Я закрыл дверь на защелку, чтобы остаться с ним наедине,
и подошел к ванне, но даже тогда я не увидел его лица, так как в
последнее мгновение он отвернулся, словно испугался бритвы,
словно не хотел ее видеть, или же будто бы пытался спрятаться от
меня даже тогда, когда я его найду.
Я понял, что он просто обязан был так с собой поступить.
Поскольку что бы он ни говорил, как бы ни клялся, я все
равно бы ему не поверил.
Только так он мог показать, что ничего от меня не хочет и
ничего от меня не требует, что ничем он мне не грозил и ни в чем
не лгал - лишь умирая он доказывал, что это так, и это было все,
что он мог для меня сделать.
Я оглядел ванную. Одежда лежала под умывальником,
аккуратно сложенная, вдали от ванны, словно он не желал, чтобы
она оказалась запачканной кровью.
Если бы он оставил какой-нибудь знак, что-то написанное,
какое-нибудь послание, последнюю волю, предостережение, наказ, я
бы снова насторожился.
Он знал об этом и оставил только это нагое тело, словно
желая обнаженностью своей смерти уверить меня, что не во всем я
окружен изменой, что есть ведь что-то последнее, окончательное,
имеющее такое значение, которого никакие уловки уже не изменят.
И убивая таким образом себя ради меня - он и сам
спасался.
Я осторожно наклонился над ванной.
Почему он в последнюю минуту отвернулся?
Большие капли воды собирались у среза крана, разбивались
о поверхность воды, которая становилась все краснее, и
расходились по ней кругами - ужасный, истязающий уши звук.
Мне надо было иметь уверенность. Я приподнял его за
холодный затылок. Он от этого весь повернулся, как деревянная
колода, и из воды вынырнуло его лицо, залитое, словно слезами,
водой, которая заполнила ему глаза и дрожала в щетине на щеках.
Мне надо было иметь уверенность. Бритва? Я не мог вынуть ее из
оледеневшей руки. Почему он сжимает ее так крепко? Разве сжатые
пальцы не должны были расслабиться с последними ударами сердца?
Почему он не отпускает ее, хотя я с такой силой ее выламываю?
Почему глаза его полны фальшивых слез? Почему он лежит не как
придется, а так величественно, словно изваяние? Почему он
спрятал лицо? Почему в водопроводных трубах раздался вдруг рев,
вой и клокотание? Почему?
- Отдай бритву, провокатор! - дико закричал я.- Сволочь!
Мерзавец! Отдай бритву!!!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Я закрыл за собой внешнюю дверь.
Передняя была пуста, но в ней отчетливо различался
чрезвычайно настойчивый, металлический звук, раздающийся в
тишине.
Я распахнул дверь в ванную, вдохнул, задохнулся и замер.
Он лежал в заполненной водой ванне нагой, с перерезанным
горлом.
Намокшие волосы стали единой поблескивающей массой,
беловатой на висках от седины, поскольку голова его была
вывернута набок, к выложенной кафелем стене, лицо его было
погружено в воду, а сжатая, сведенная судорогой рука все еще
держала бритву.
Кровь вытекала из ужасной раны в воду и смешивалась с
ней, но не полностью - в глубину уходили темные изгибы и полосы.
Я закрыл дверь на защелку, чтобы остаться с ним наедине,
и подошел к ванне, но даже тогда я не увидел его лица, так как в
последнее мгновение он отвернулся, словно испугался бритвы,
словно не хотел ее видеть, или же будто бы пытался спрятаться от
меня даже тогда, когда я его найду.
Я понял, что он просто обязан был так с собой поступить.
Поскольку что бы он ни говорил, как бы ни клялся, я все
равно бы ему не поверил.
Только так он мог показать, что ничего от меня не хочет и
ничего от меня не требует, что ничем он мне не грозил и ни в чем
не лгал - лишь умирая он доказывал, что это так, и это было все,
что он мог для меня сделать.
Я оглядел ванную. Одежда лежала под умывальником,
аккуратно сложенная, вдали от ванны, словно он не желал, чтобы
она оказалась запачканной кровью.
Если бы он оставил какой-нибудь знак, что-то написанное,
какое-нибудь послание, последнюю волю, предостережение, наказ, я
бы снова насторожился.
Он знал об этом и оставил только это нагое тело, словно
желая обнаженностью своей смерти уверить меня, что не во всем я
окружен изменой, что есть ведь что-то последнее, окончательное,
имеющее такое значение, которого никакие уловки уже не изменят.
И убивая таким образом себя ради меня - он и сам
спасался.
Я осторожно наклонился над ванной.
Почему он в последнюю минуту отвернулся?
Большие капли воды собирались у среза крана, разбивались
о поверхность воды, которая становилась все краснее, и
расходились по ней кругами - ужасный, истязающий уши звук.
Мне надо было иметь уверенность. Я приподнял его за
холодный затылок. Он от этого весь повернулся, как деревянная
колода, и из воды вынырнуло его лицо, залитое, словно слезами,
водой, которая заполнила ему глаза и дрожала в щетине на щеках.
Мне надо было иметь уверенность. Бритва? Я не мог вынуть ее из
оледеневшей руки. Почему он сжимает ее так крепко? Разве сжатые
пальцы не должны были расслабиться с последними ударами сердца?
Почему он не отпускает ее, хотя я с такой силой ее выламываю?
Почему глаза его полны фальшивых слез? Почему он лежит не как
придется, а так величественно, словно изваяние? Почему он
спрятал лицо? Почему в водопроводных трубах раздался вдруг рев,
вой и клокотание? Почему?
- Отдай бритву, провокатор! - дико закричал я.- Сволочь!
Мерзавец! Отдай бритву!!!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60