В Моравии очень дорожили дружбой с Двор­жаком, ценили внимание композитора к их народ­ной музыка. «Моравские дуэты» не уходили из программ. Дворжак, в свою очередь, очень благо­дарен был Яначку за постоянную и широкую про­паганду его произведений - на концерты морав­ских музыкальных обществ обычно съезжались люди со всего края. Кроме того, Дворжак отмечал исключительно высокий художественный уровень моравских музыкальных коллективов. Присутствуя позже в Англии и Америке на исполнении своих хоровых произведений, он неизменно вспоминал, как звучало это в Кромержиже и Оломоуце, слов­но это был своего рода эталон.
Лето теперь Дворжак тоже старался проводить не в Праге. Иногда он жил с семьей в Высокой. То было расположенное у деревни Высокой, недалеко от Праги, имение графа Вацлава Коуница, за ко­торого вышла замуж разборчивая Йозефина Чермакова. Теперь она приходилась Дворжаку свояче­ницей, и он называл ее просто Пепичка, но должен был соблюдать определенную дистанцию в отноше­ниях, ибо в среде богатой знати, к которой принад­лежал ее муж, господствовали еще традиции, в силу которых на музыканта смотрели как на суще­ство низшее, недостойное сидеть с ними за одним столом.
В поместье графа Коуница за его виллой в лесу находился каменный сарай, в котором обычно стоя­ли кареты. Вот этот сарай и отводился знатными родственниками Дворжаку и его семье на лето. Ка­реты оттуда выкатывали, ставили под навес. Сарай чистили, мыли, превращая насколько возможно в жилое помещение. Дворжак привозил туда уже не прокатный, а свой собственный, недавно купленный инструмент и обосновывался там на лето. Он не был очень раним, но все же мирился с таким поло­жением нелегко, и потому пользовался каждым слу­чаем, чтобы провести лето где-нибудь в другом месте.
Охотно он ездил, например, в Сихров к Алоису Гёблу, с которым познакомился в Праге еще в те годы, когда работал альтистом театра. Хороший человек, сведущий музыкант и певец, Алоис Гёбл сумел найти путь к сердцу Дворжака и стал ему настоящим другом на всю жизнь. Зимой друзья ви­делись в Праге, куда Гёбл приезжал с князем Роганом, у которого служил секретарем. А летом Дворжак не ленился съездить в княжеское имение в Сихров у Турнова, чтобы обнять дорогого, высокоценимого Гёбла, поделиться с ним своими радо­стями и горестями. Дом, где они встречались и где композитор проводил иногда значительную часть лета, так называемая служебная пристройка замка в Сихрове, украшен теперь мемориальной доской. Дворжак регулярно писал Гёблу во время поездок, даже если бывал очень занят, подбирал ему и вы­сылал вырезки из прессы, освещавшей его пребы­вание за рубежом.
Однажды летом Дворжак поехал в Сихров с семьей, и всеведущие журналисты сообщили, что композитор намерен там работать над большим скрипичным концертом для Иоахима. Это была правда. Прославленный венгерский скрипач Йозеф Иоахим с первого знакомства стал проявлять боль­шой интерес к сочинениям Дворжака. Может быть, здесь сказалось и отношение к Дворжаку Брамса, с которым Иоахим был очень дружен. Все новые камерные произведения Дворжака Иоахим внима­тельно изучал и не переставал ими восхищаться. прокатный, а свой собственный, недавно купленный инструмент и обосновывался там на лето. Он не был очень раним, но все же мирился с таким поло­жением нелегко, и потому пользовался каждым слу­чаем, чтобы провести лето где-нибудь в другом месте.
Охотно он ездил, например, в Сихров к Алоису Гёблу, с которым познакомился в Праге еще в те годы, когда работал альтистом театра. Хороший человек, сведущий музыкант и певец, Алоис Гёбл сумел найти путь к сердцу Дворжака и стал ему настоящим другом на всю жизнь. Зимой друзья ви­делись в Праге, куда Гёбл приезжал с князем Ро-ганом, у которого служил секретарем. А летом Дворжак не ленился съездить в княжеское имение в Сихров у Турнова, чтобы обнять дорогого, высо-коценимого Гёбла, поделиться с ним своими радо­стями и горестями. Дом, где они встречались и где композитор проводил иногда значительную часть лета, так называемая служебная пристройка замка в Сихрове, украшен теперь мемориальной доской. Дворжак регулярно писал Гёблу во время поездок, даже если бывал очень занят, подбирал ему и вы­сылал вырезки из прессы, освещавшей его пребы­вание за рубежом.
Однажды летом Дворжак поехал в Сихров с семьей, и всеведущие журналисты сообщили, что композитор намерен там работать над большим скрипичным концертом для Иоахима. Это была правда. Прославленный венгерский скрипач Йозеф Иоахим с первого знакомства стал проявлять боль­шой интерес к сочинениям Дворжака. Может быть, здесь сказалось и отношение к Дворжаку Брамса, с которым Иоахим был очень дружен. Все новые камерные произведения Дворжака Иоахим внима­тельно изучал и не переставал ими восхищаться. Ему нравилась радостная приподнятость музыки Дворжака, славянская широта мелодий, привлека­ла новизна формы, почерпнутая из народного творчерства, например полюбившаяся Дворжаку думка. Иоахим не скупился на похвалы Дворжаку. Ля-ма­жорный секстет для двух скрипок, двух альтов и двух виолончелей, в исполнении которого Иоахим принимал участие, он считал гениальным. Конечно, неплохо было получить скрипичный концерт от та­кого самобытного композитора. Однажды он это и высказал Дворжаку, а того не нужно было долго уговаривать.
В Сихрове работалось легко. Гёбл окружал Дворжака всяческим вниманием, заботился о нем, не обременял своим присутствием, но умел по­явиться в нужную минуту, чтобы помочь проиграть какой-то отрывок и рассеять сомнения. Вернувшись в Прагу, Дворжак скоро закончил сочинение, и в декабре Иоахим уже получил для просмотра гото­вый концерт. А затем и сам Дворжак приехал в Берлин, чтобы услышать и обсудить возможные за­мечания. К огорчению Дворжака, замечания были настолько серьезными, что весь концерт пришлось радикально переделывать. На это ушло несколько месяцев. И снова рукопись была отправлена Иоахи­му. Но теперь Иоахим не спешил заняться ею - очевидно, интерес к концерту у него пропал. Про­шло, два года, прежде чем он нашел время раскрыть рукопись Дворжака и опять остался многим недо­волен. Дворжаку он написал, что в сольной партии есть места неудобные для исполнения, видно, что автор хорошо знает скрипку, но давно не брал ее в руки. Инструментовку следовало бы сделать бо­лее прозрачной. В очередной приезд Дворжака в Берлин они проигрывали концерт дважды. Потом была устроена репетиция с оркестром, чтобы лучше представить себе, где нужно «осветлить» или. «утя­желить» инструментовку, где выделить, сольную партию.
На этом участие Иоахима в жизни скрипичного концерта Дворжака закончилось. Хотя сочинение это писалось для него и было ему посвящено, Иоахим так никогда его и не сыграл. Следует от­метить, что в эти годы Иоахим вообще уже редко и неохотно разучивал новые сольные произведении. Он участвовал в созданном им квартете. Ансамбль этот играл квартет Дворжака ми-бемоль мажор (ор. 51), в Германии и Англии впервые исполнил его секстет. Много времени Иоахим отдавал руко­водству Берлинской консерваторией, а в сольных выступлениях в основном пользовался своим ста­рым репертуаром.
Концерт Дворжака, хотя и получился красивый, богатый мыслями, интересный музыкальными на­ходками, по мнению Иоахима имел мало выигрыш­ную сольную партию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47