Короче, от... сионистского функционера.
Людской "ресурс" и людская "пыль"
Странно, правда?
"Но жизнь - я убеждался в этом неоднократно - очень грубый
драматург, чрезвычайно приверженный к приемам совпадений и всем тем
натяжкам, нарочитостям, которых, по мнению театральных критиков, "не
бывает в жизни". Это меткое наблюдение Юрия Нагибина (из его очерков о
путешествии по Америке "Летающие тарелочки") я неизменно вспоминаю,
когда удачное совпадение помогает мне, как принято говорить,
неожиданно войти в контакт с кем-либо из сионистских функционеров,
обычно не рвущихся беседовать с советским литератором.
В тот день у подъезда шикарного особняка западноберлинской
еврейской общины в доме № 79-80 на Фазанерштрассе, как раз и
получилась такая благоприятная "натяжка".
Экспансивный и вместе с тем вполне солидный, приземистый человек
с длиннющим зонтиком и узкополой шляпы не вполне современной
конфигурации, часом ранее видевший, как в кабинет господина Галински
понесли для двух гостей чай, да еще с печеньем, выходя из правления
общины, в вестибюле приметил, как меня и переводчика Хейнц Галински
любезно провожал к выходу.
Мы вышли на улицу. Переводчик уехал. Я же задержался на
ступеньках портала. Хотел справиться у дежурившего полицейского, как
пройти к городскому информационному центру. И человек со старомодным
зонтиком и узкополой черной шляпой счел своим долгом прийти мне на
помощь.
Мы пошли вместе. Только спустились на тротуар, с моим спутником
подобострастно поздоровались два пожилых человека. Холодно ответив на
их приветствия, он сообщнически подмигнул мне:
- Из новых, из "фальшаков"! Вас, возможно, удивляет, почему мы не
поворачиваемся спиной к этим шнорерам. - Таким словцом выражаются на
идиш о проходимцах, мелких людишках, ловкачах. - И я могу-таки понять
вас. Но и вы можете мне поверить, что еще несколько месяцев назад я бы
лишний раз не плюнул в их сторону. Вот из этих двоих проходимцев один
относится к йордим, другой - к йошрим. Тот, что в темном макинтоше,
тайком убежал из Хайфы, а второй паршивец расплевался с Эрец-Исроэл,
не соизволив пробыть там ни одного дня. И вот с такими "патриотами"
приходится цацкаться, беседовать с ними как с настоящими евреями, хотя
у них на лбу написано, что они "вус ун дер курт". - Такая идиома на
идиш имеет в виду самых отпетых, способных на все.
Мой разгорячившийся собеседник шумно вздохнул и сделал паузу, как
бы ожидая от меня слов сочувствия. Таковых не последовало, и он
продолжал:
- Что поделаешь! Мы идем на это ради молодежи. Может быть, вы это
уже сами заметили. А если помогаем превратиться в "фольксдойче"
старому мошеннику, то лишь такому, кто, на свое счастье, притащился
сюда с сыновьями или хотя бы с дочками. Ради них мы и со стариками
возимся. Пренебрегать сегодня молодежью, даже если она палец о палец
не хочет ударить ради нас, мы не имеем права, не так ее много у нас.
Из Эрец-Исроэл она бежит, как от чумы... Вы, наверное, заметили, как
сегодня расстроен господин Галински? А почему? Он утром информировал
своих сотрудников о паршивых делах в Эрец-Исроэл, недавно вернулся
оттуда. Можете себе представить, как его огорчило, что за полгода туда
не вернулись из командировок, с учебы, из путешествий больше тридцати
тысяч мерзавцев! Самое печальное - большинство молодых. Как же после
этого мы можем не оставить здесь у себя и не поддержать молодого бугая
или молодую кобылу, даже если нам хорошо известно, что жизнь в Израиле
для них хуже горькой редьки.
Настало время принести читателям искренние извинения за то, что я
вынужден иногда дословно приводить базарные речения и пошлые словеса
моего развязанного собеседника. Но я, поймите, действительно вынужден
пойти на это, дабы читатели могли воочию убедиться, насколько
сионистский "покровитель молодежи" в душе презирает, третирует тех,
чьи фальшивые документы он в интересах сионистских служб выдает
местным властям за подлинные, чьи судьбы "великодушно" устраивает в
Западном Берлине. Впрочем, извиниться мне следует за неприятный
речевой колорит, присущий высказываниям и некоторых других, о ком
говориться в моих записях.
- Но потеряны ли они для нас насовсем, навсегда? - возвращается
сионистский филантроп к судьбе "облагодетельствованных" им молодых
людей. - Надеемся, нет. Знаете, почему прежде всего? Благодаря пожилым
родственникам. Те будут долбить молодому, что если хочешь кушать, то
не противься общине, не восстанавливай ее против себя. И парень
начинает понемногу понимать, что не за красивые глаза его признали и
городские власти, и военная администрация англичан, французов и, самое
главное, американцев. А уж если мы очень постараемся, то на молодых
"фальшаков" посмотрят сквозь пальцы и в Шенебергской ратуше.
Человек со старомодным зонтиком испытующе поглядел на меня сбоку,
словно хотел убедиться, какое впечатление на меня произвело небрежное
упоминание резиденции сената Западного Берлина, и продолжал:
- А если парень все-таки отобьется от стада и поведет себя не как
настоящий еврей, - в медоточивом голосе впервые зазвенел металл, - так
это не понравится не только нам, но и, наверно, американской
администрации - ведь подыскать ему гешефт мы сможем скорее всего в
американском секторе. И уж как-нибудь с помощью американцев мы
устроим, чтобы строптивого бугая вышвырнули не в Ган-Эйдем! - Мой
собеседник имел в виду библейский рай - Эдемский сад.
- И уж, конечно, заставим убраться отсюда их папочек и мамочек.
Мы же потратили на них средства. Вы можете сказать, что за
какую-нибудь мамуню со вставленными зубами и лысого папуню с сотней
болячек и прямой дорогой на биржу труда нет смысла выкладывать и пять
марок. Но если такая парочка привозит вам первоклассный, как бы вам
сказать... - мне показалось, что я услышу "товар", - ...первоклассный
людской ресурс, то не переживайте, будьте любезны, из-за лишней тысячи
марок! Пусть уже ими подавятся дряхлые беженцы из Эрец-Исроэл!
Не могу забыть, с какой гримасой отвращения и каким презрительным
тоном произносились эти сентенции о ненужных сионизму старых и больных
людях. Что ж, такова сионистская традиция. Еще в годы кровавого
разгула гитлеровского антисемитизма, когда сионизм договаривался с
нацистскими главарями о вывозе в Палестину нужного ему для выселения
арабов "людского ресурса", прозвучало бесчеловечное заявление
тогдашнего руководителя всемирной сионистской организации Хаима
Вейцмана: "Из бездны трагедии я хочу спасти два миллиона молодежи.
Старики должны исчезнуть. Они - пыль, экономическая и моральная пыль".
И почти полвека спустя рядовой сионистский функционер из Западного
Берлина говорит почти теми же словами, демонстрируя во всей ее
неприглядности сионистскую мораль.
Рассуждения не расходятся с делами. В этом я убедился через
несколько дней, узнав о трагической судьбе оказавшихся в Западном
Берлине двух старух. Им за семьдесят - Циле Яковлевне Кигель и Марии
Яковлевне Моисеевой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90