Подобно своим руководителям, сионистские агенты так привыкли к
притворству перед другими, что иногда притворяются и перед собой.
Просвещая меня, западноберлинский сионист явно стремился доказать и
самому себе, что администрирование "расплевавшихся" с сионизмом
молодых йордим и йошрим не идет вразрез с сионистской идеологией.
И все же нетрудно было ощутить, что мой добровольный
"просветитель" скрывает от меня главное.
Да, при всей своей велеречивости он ничего нового мне,
собственно, не открыл. Я и раньше имел возможность убедиться, как
беззастенчиво и яростно охотится сионизм на молодые души. А
безостановочная и всевозрастающая в последние годы утечка молодых
людей из Израиля вызвала особенное усиление этой ожесточенной охоты.
За каждую "единицу" сионисты борются все изощренней и коварней.
Новостью для меня оказалось только то, что западноберлинская
еврейская община в погоне за молодежью начала амнистировать даже
"изменников". Ради молодежи западноберлинские сионисты привечают и
просочившуюся с ними "пыль".
Этому сначала трудно было поверить. Ведь в повседневной практике
сионистские службы обычно в грош не ставят семейные связи, безжалостно
разлучают ближайших родственников. Многочисленны случаи, когда в
Израиле молодых новоприбывших сразу же отделяют от родителей, загоняя
"бесперспективных стариков" в наиболее отдаленные и климатически
тяжелые пункты страны. А в Западном Берлине, удивился я, сионисты
установили свои, казалось бы, противоречащие директивам международного
сионизма порядки. И хотя знают, что затраченными денежками частично
оплачивают и "пыль", не останавливаются перед любой ценой.
Кстати, о розничных ценах на молодые души и о том, кто оплачивает
доставку "людского ресурса".
Бывший одессит явно пытался втереть мне очки, когда охал, что
продал "все, что на нем было и чего не было" для покрытия денежного
штрафа за незаконное проникновение с двумя сыновьями в Западный
Берлин. Нет, штраф за всю семью полностью уплатили местные сионисты. И
вдобавок почти целиком вернули отцу деньги, выкачанные из него
"шейлоками" дважды - в пункте отправления и в пункте назначения.
Причем сионисты не поскупились, как цинично признал все тот же
активный ловец молодых душ, на накладные расходы - заплатили и за
отца. Заплатили чистоганом за доставленный им "людской ресурс" и не
преминули намекнуть, что, возможно, и ему, песчинке "пыли", тоже
разрешат воспользоваться "родиной про запас".
Им нужны антисоветчики
Затянувшийся монолог изыскателя "людского ресурса" казался мне
нескончаемым.
Но я прервал его простым и недвусмысленным вопросом, естественно
вытекавшим из всего услышанного мной:
- Отныне, значит, еврейские общины других западных городов тоже
изменят отношение к молодым беженцам и простят им нежелание жить в
Израиле?
Самодовольный собеседник изменился в лице. Сразу утратил пыл
красноречия, стал заикаться, тщательно подбирать выражения. Чуть ли не
по десятку его бессвязных фраз мне удалось наконец уловить: о нет, не
во всех странах и городах, да и не любого антипатриота можно
амнистировать - все зависит от "конкретных обстоятельств".
Каковы же они, эти "конкретные обстоятельства"? По каким таким
причинам они проявились именно в Западном Берлине? Отчего как раз в
этом городе стали доброжелательно встречать тех самых молодых йордим и
йошрим, к которым враждебно относились и относятся еврейские общины и
сионистские организации по всей Западной Европе? Правда, баловнями
сионистов становятся считанные единицы. По всей видимости, они
обладают какими-то особыми приметами. Какими?
Всего этого мой собеседник не открыл мне. Точнее, не пожелал
открыть. Совсем точно: намеренно скрыл сугубо тайные корни
практикуемого в Западном Берлине новшества, весьма странного и
необычного для злопамятных и мстительных сионистов.
Но ответы на эти вопросы не могли долго оставаться секретом для
местных жителей еврейского происхождения, в том числе и тех, кто не
связан и не хочет связываться с сионизмом. Многое из сионистского
тайного стало явным и для журналистов.
Оказывается, местные сионисты и еврейская община раскрывают свои
объятия только тем молодым людям, в которых видят антисоветчиков. И
только из тех семей, где отец или мать, очутившись за пределами
Советского Союза, поспешили то ли тихо выдавить из себя, то ли
прокричать во все горло клеветническое антисоветское заявление.
Оных в Израиле величают "гарантиками": мол, публичное
антисоветское высказывание гарантирует, что бывший советский
гражданин, как бы худо ему ни было, не посмеет просить советские
государственные органы о возвращении в преданную им Советскую страну.
Западноберлинские сионисты рассудили так: пусть даже на "исторической
родине" и во время скитаний по белу свету парень из "гарантиков"
ругательски ругал сионистские идеалы, пусть никогда он не придет в
лоно еврейского буржуазного национализма - с такими потерями можно
примириться. Пойти на подобные уступки могли разрешить только
крупнейшие международные сионистские центры, только самые именитые
руководители израильского сионизма.
Откуда такая необычная мягкость? Такое странное всепрощение?
Такая неимоверная нежность к парню, категорически отказывающемуся жить
в Израиле и вообще якшаться с сионистами?
Ларчик открывается просто: этот парень из семьи "гарантиков" и
сам не скупился на антисоветские высказывания. Потеряв в нем
"патриота", можно сохранить его как антисоветчика. Больше того,
западноберлинские сионисты надеются воспитать из него антисоветского
служаку, функционера, эмиссара.
Зато уж любому "ненадежному", то есть активно не проявившему
своих антисоветских позиций молодому йордим или йошрим, наглухо
закрыли дорогу в Западный Берлин. Таких молодых людей сионистская
пропаганда именует "отравленными социализмом". Никому из "отравленных"
ни в Риме, ни в Вене, нигде не "дали понять", что они желанны
западноберлинской общине.
Уж очень неблаговидные сведения значились, например, в досье Лии
Неймарк. Оно составлено на основе донесений сионистских осведомителей,
действующих в любом пункте скопления беженцев. Подумать только,
девушка, очутившись в Австрии после бегства из Израиля, читала своим
товарищам по несчастью, да еще "с волнением в голосе", стихи Николая
Тихонова, Владимира Луговского и Николая Асеева из хранящегося у нее
стихотворного сборника "Кубок". А когда небольшой томик был по
нескольку раз перечитан, крамольница стала по памяти читать
обездоленным ровесникам стихи других советских поэтов.
Дальше - больше. Однажды на такую импровизированную читку
заглянул беженец из пожилых. Молча слушал он Лию, а затем и сам робко
начал вспоминать запомнившиеся ему в юности стихи. И молодые "бывшие"
услышали четверостишие Ицика Фефера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
притворству перед другими, что иногда притворяются и перед собой.
Просвещая меня, западноберлинский сионист явно стремился доказать и
самому себе, что администрирование "расплевавшихся" с сионизмом
молодых йордим и йошрим не идет вразрез с сионистской идеологией.
И все же нетрудно было ощутить, что мой добровольный
"просветитель" скрывает от меня главное.
Да, при всей своей велеречивости он ничего нового мне,
собственно, не открыл. Я и раньше имел возможность убедиться, как
беззастенчиво и яростно охотится сионизм на молодые души. А
безостановочная и всевозрастающая в последние годы утечка молодых
людей из Израиля вызвала особенное усиление этой ожесточенной охоты.
За каждую "единицу" сионисты борются все изощренней и коварней.
Новостью для меня оказалось только то, что западноберлинская
еврейская община в погоне за молодежью начала амнистировать даже
"изменников". Ради молодежи западноберлинские сионисты привечают и
просочившуюся с ними "пыль".
Этому сначала трудно было поверить. Ведь в повседневной практике
сионистские службы обычно в грош не ставят семейные связи, безжалостно
разлучают ближайших родственников. Многочисленны случаи, когда в
Израиле молодых новоприбывших сразу же отделяют от родителей, загоняя
"бесперспективных стариков" в наиболее отдаленные и климатически
тяжелые пункты страны. А в Западном Берлине, удивился я, сионисты
установили свои, казалось бы, противоречащие директивам международного
сионизма порядки. И хотя знают, что затраченными денежками частично
оплачивают и "пыль", не останавливаются перед любой ценой.
Кстати, о розничных ценах на молодые души и о том, кто оплачивает
доставку "людского ресурса".
Бывший одессит явно пытался втереть мне очки, когда охал, что
продал "все, что на нем было и чего не было" для покрытия денежного
штрафа за незаконное проникновение с двумя сыновьями в Западный
Берлин. Нет, штраф за всю семью полностью уплатили местные сионисты. И
вдобавок почти целиком вернули отцу деньги, выкачанные из него
"шейлоками" дважды - в пункте отправления и в пункте назначения.
Причем сионисты не поскупились, как цинично признал все тот же
активный ловец молодых душ, на накладные расходы - заплатили и за
отца. Заплатили чистоганом за доставленный им "людской ресурс" и не
преминули намекнуть, что, возможно, и ему, песчинке "пыли", тоже
разрешат воспользоваться "родиной про запас".
Им нужны антисоветчики
Затянувшийся монолог изыскателя "людского ресурса" казался мне
нескончаемым.
Но я прервал его простым и недвусмысленным вопросом, естественно
вытекавшим из всего услышанного мной:
- Отныне, значит, еврейские общины других западных городов тоже
изменят отношение к молодым беженцам и простят им нежелание жить в
Израиле?
Самодовольный собеседник изменился в лице. Сразу утратил пыл
красноречия, стал заикаться, тщательно подбирать выражения. Чуть ли не
по десятку его бессвязных фраз мне удалось наконец уловить: о нет, не
во всех странах и городах, да и не любого антипатриота можно
амнистировать - все зависит от "конкретных обстоятельств".
Каковы же они, эти "конкретные обстоятельства"? По каким таким
причинам они проявились именно в Западном Берлине? Отчего как раз в
этом городе стали доброжелательно встречать тех самых молодых йордим и
йошрим, к которым враждебно относились и относятся еврейские общины и
сионистские организации по всей Западной Европе? Правда, баловнями
сионистов становятся считанные единицы. По всей видимости, они
обладают какими-то особыми приметами. Какими?
Всего этого мой собеседник не открыл мне. Точнее, не пожелал
открыть. Совсем точно: намеренно скрыл сугубо тайные корни
практикуемого в Западном Берлине новшества, весьма странного и
необычного для злопамятных и мстительных сионистов.
Но ответы на эти вопросы не могли долго оставаться секретом для
местных жителей еврейского происхождения, в том числе и тех, кто не
связан и не хочет связываться с сионизмом. Многое из сионистского
тайного стало явным и для журналистов.
Оказывается, местные сионисты и еврейская община раскрывают свои
объятия только тем молодым людям, в которых видят антисоветчиков. И
только из тех семей, где отец или мать, очутившись за пределами
Советского Союза, поспешили то ли тихо выдавить из себя, то ли
прокричать во все горло клеветническое антисоветское заявление.
Оных в Израиле величают "гарантиками": мол, публичное
антисоветское высказывание гарантирует, что бывший советский
гражданин, как бы худо ему ни было, не посмеет просить советские
государственные органы о возвращении в преданную им Советскую страну.
Западноберлинские сионисты рассудили так: пусть даже на "исторической
родине" и во время скитаний по белу свету парень из "гарантиков"
ругательски ругал сионистские идеалы, пусть никогда он не придет в
лоно еврейского буржуазного национализма - с такими потерями можно
примириться. Пойти на подобные уступки могли разрешить только
крупнейшие международные сионистские центры, только самые именитые
руководители израильского сионизма.
Откуда такая необычная мягкость? Такое странное всепрощение?
Такая неимоверная нежность к парню, категорически отказывающемуся жить
в Израиле и вообще якшаться с сионистами?
Ларчик открывается просто: этот парень из семьи "гарантиков" и
сам не скупился на антисоветские высказывания. Потеряв в нем
"патриота", можно сохранить его как антисоветчика. Больше того,
западноберлинские сионисты надеются воспитать из него антисоветского
служаку, функционера, эмиссара.
Зато уж любому "ненадежному", то есть активно не проявившему
своих антисоветских позиций молодому йордим или йошрим, наглухо
закрыли дорогу в Западный Берлин. Таких молодых людей сионистская
пропаганда именует "отравленными социализмом". Никому из "отравленных"
ни в Риме, ни в Вене, нигде не "дали понять", что они желанны
западноберлинской общине.
Уж очень неблаговидные сведения значились, например, в досье Лии
Неймарк. Оно составлено на основе донесений сионистских осведомителей,
действующих в любом пункте скопления беженцев. Подумать только,
девушка, очутившись в Австрии после бегства из Израиля, читала своим
товарищам по несчастью, да еще "с волнением в голосе", стихи Николая
Тихонова, Владимира Луговского и Николая Асеева из хранящегося у нее
стихотворного сборника "Кубок". А когда небольшой томик был по
нескольку раз перечитан, крамольница стала по памяти читать
обездоленным ровесникам стихи других советских поэтов.
Дальше - больше. Однажды на такую импровизированную читку
заглянул беженец из пожилых. Молча слушал он Лию, а затем и сам робко
начал вспоминать запомнившиеся ему в юности стихи. И молодые "бывшие"
услышали четверостишие Ицика Фефера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90