Почему
он повесился? А кто его знает! Может
быть, с перепою. Может быть, жена не дала рубль на похмелку, а другую
подходящую девочку не нашел. Может быть, ход событий был бы иным, попадись
на его пути другая девочка с зажатой в кулачок трешкой... Кто знает?!"
Я на время успокаивался. Все ясно! Человек есть изначальная гнусная
тварь, а религия -- опиум для народа. Только зачем эту тварь поить таким
утонченным и не очень-то дешевым напитком? И стала ли лучше эта тварь, когда
ее перестали поить этим напитком?
Я рассказал в своей группе об этом кошмарном случае. "Подумаешь, какое
дело,-- сказал один из моих товарищей.-- А вот у нас было дело, так дело!" И
он целый день рассказывал о "своем" кошмарном деле, гордился им, хвастался.
Ему, наверное, важно было затмить "мое" дело и быть в центре внимания.
"Родителей надо наказывать,-- сказал другой.-- Посылают детей одних в
магазин!.." "Милицию надо уси-лить,-- сказал третий.-- Народные дружины!
Поголовное участие насе-ления в охране порядка! Вспомните, чему нас учили
классики марксиз-ма!" И никто не подумал о том "некоем начале", которое я
заподозрил в изначально гнусной твари -- в человеке. "Все-таки чего-то не
хватает в людях,-- сказал я.-- И это "что-то" не заменишь борьбой с
пьян-ством, усилением милиции и поголовным вовлечением населения в ох-рану
порядка, изучением классиков марксизма..." "Чего?! Закуски,-- сказал мой
друг, сам большой любитель выпивки,-- закуски не хватает! Если бы мы
закусывали подобающим для человека двадцатого века образом, то, поверь мне,
число девочек, которых убивают за трешку, сократилось бы вдвое!" Как человек
советский, он мыслил масштабно.
Прошли годы. Теперь я знаю, чего именно нам не хватает. Я стал
специалистом по этому дефицитному элементу человеческой жизни --
специалистом по разговорам на тему о Душе, Вечности, Боге. Для меня никогда
не было проблемы, существует Он реально или нет. Я с некото-рых пор живу со
страстным желанием, чтобы Он был. Я понял очень простую истину: если многие
люди захотят, чтобы Он был, Он придет. Все дело не в Нем, а в нас. Он -- это
мы. Все остальное есть суета сует и всяческая суета. Это говорю вам я,
Учитель Праведности,-- так в шутку прозвали меня мои клиенты и собутыльники.
Прозвали не без оснований. У меня действительно уникальная про-фессия:
я учу людей тому, как научиться хорошо жить и хорошо закончить свою жизнь.
Делаю я это, разумеется, нелегально. Легально людей учат жить Партия и
Правительство, а в нашем городе -- лично товарищ Сусликов и прочие
руководители области. Но они учат людей жить для общества, на благо народа
(как народ может жить на благо народа?!), ради счастья будущих поколений. Я
же учу людей жить для самих себя. Учу, как быть красивым, здоровым, умным,
удачливым, молодым и счастливым. Я даю частные уроки и консультации. И беру
за них, как за уроки иностранного языка или за натаскивание школьников для
экзаменов в институты. Этим я тоже занимаюсь.
ЧТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК
У меня есть знакомый, который оспаривает любые мои утвержде-ния,-- мой
Антипод. Заикнулся я как-то о некоем врожденном "свя-том" начале в человеке.
Он усмехнулся и поволок меня в здание областного суда, где слушалось дело
группы рабочих с химического комбината. Эти рабочие в день получки
заманивали своих собратьев
в свой цех, обещая выпивку, убивали их, забирали деньги, а трупы
бросали в какую-то жидкость, в которой они растворялись бесследно, полностью
(вплоть до пуговиц, ключей и металлических зубов). Таким путем они отправили
на тот свет больше двадцати человек.
Разоблачили их случайно. "Обрати внимание,-- сказал Антипод,-- никакого
раскаяния, только сожаление, что попались из-за сущего пустяка. Где оно,
"святое начало"? Если тебе этого мало, я могу помочь тебе устроиться на
работу на химическом комбинате, а еще лучше-- в "Атоме" (так называется
секретное атомное предприятие в одном из районов области). Ты там такого
насмотришься, что концла-геря сталинских времен тебе покажутся гуманными
учреждениями". "Не надо,-- сказал я.-- Я верю тебе. Но если в человеке нет
святости от природы, ее нужно вселить в него извне. В этом задача Бога".
"Попробуй,-- усмехнулся Антипод.-- Когда тебе удастся это сделать хотя бы в
отношении одного человека, покажи мне его, и я дам тебе власть вселить
святость во все человечество".
О ПЬЯНСТВЕ
Пьянство не есть мое призвание. Это-- моя профессиональная обязанность.
Я на этот счет не есть исключение. Тот самый начальник милиции, о котором я
уже упоминал, жаловался мне, что не может ни дня обойтись без выпивки, хотя
водку ненавидит. А его подчиненные почти сплошь алкоголики. И ничего
недоделаешь. Без выпивки у нас ни одно дело не делается. Недавно было
совещание в обкоме по поводу борьбы с пьянством. Мириться с этим дальше
нельзя. На заводах иногда целые цеха простаивают из-за пьянства. Так, после
совещания добрая половина участников оказалась в бесчувственном состоянии в
вытрезвителе и в отделениях милиции. А ты говоришь! (Я, между прочим, как
раз молчал.) Начальник попросил меня научить, как пить, не пьянея и без
последствий для головы и желудка. Я сказал, что я лично отрыгиваю выпитое и
сплю, где свалюсь, и до тех пор, пока не очухаюсь естественным образом.
Начальник сказал, что спать на службе и на совещаниях ему никак нельзя.
Отрыгивание он отверг как бессмыс-ленный "перевод добра". Велел к следующему
разу (что он имел в виду?) придумать для него хотя бы средство, заглушающее
спиртной дух изо рта. Я ему это средство изобрел, не дожидаясь "следующего
раза". Как выяснили мои враги и разоблачители, регулярное употребле-ние
этого средства сокращает жизнь человека на десять лет. Это, однако, не
помешало ему овладеть городом в считанные дни. Теперь в городе не увидишь ни
одного трезвого шофера. А придраться не к чему. Не будешь же анализ крови
делать каждому! После нескольких смертных случаев и крупных автомобильных
катастроф "средство" как-то сошло на нет и забылось. Но начальник милиции
употребляет его до сих пор и чувствует себя превосходно. Он знает меру! А
то, что он не доживет десять лет,-- пустяк. Для русского человека лишние
десять лет жизни -- ничто.
НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕЛИГИЯ
Я, конечно, не сразу докатился до такого убогого состояния. Заметь-те:
убогое состояние у Бога! Но не буду вас утруждать лингвистическим анализом.
Сначала я был рядовым пьяницей. Из-за пьянства меня исключили из комсомола.
Из-за пьянства прервалась моя успешно
начатая научная карьера. Я был даже не столько пьяницей, сколько
инициатором и вдохновителем пьяных сборищ. И что особенно важно:
я был теоретиком и поэтом пьянства. Сочиненный мною гимн пьянству
приобрел общегородскую известность. Вся армия стукачей была броше-на на
поиски автора гимна: в это время началась антиалкогольная кампания, и гимн
сочли за вражескую идеологическую диверсию. После этого я все свои стихи
читал моим собутыльникам как услышанные от других. Хочу внести в связи с
этим коррективы к сказанному выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
он повесился? А кто его знает! Может
быть, с перепою. Может быть, жена не дала рубль на похмелку, а другую
подходящую девочку не нашел. Может быть, ход событий был бы иным, попадись
на его пути другая девочка с зажатой в кулачок трешкой... Кто знает?!"
Я на время успокаивался. Все ясно! Человек есть изначальная гнусная
тварь, а религия -- опиум для народа. Только зачем эту тварь поить таким
утонченным и не очень-то дешевым напитком? И стала ли лучше эта тварь, когда
ее перестали поить этим напитком?
Я рассказал в своей группе об этом кошмарном случае. "Подумаешь, какое
дело,-- сказал один из моих товарищей.-- А вот у нас было дело, так дело!" И
он целый день рассказывал о "своем" кошмарном деле, гордился им, хвастался.
Ему, наверное, важно было затмить "мое" дело и быть в центре внимания.
"Родителей надо наказывать,-- сказал другой.-- Посылают детей одних в
магазин!.." "Милицию надо уси-лить,-- сказал третий.-- Народные дружины!
Поголовное участие насе-ления в охране порядка! Вспомните, чему нас учили
классики марксиз-ма!" И никто не подумал о том "некоем начале", которое я
заподозрил в изначально гнусной твари -- в человеке. "Все-таки чего-то не
хватает в людях,-- сказал я.-- И это "что-то" не заменишь борьбой с
пьян-ством, усилением милиции и поголовным вовлечением населения в ох-рану
порядка, изучением классиков марксизма..." "Чего?! Закуски,-- сказал мой
друг, сам большой любитель выпивки,-- закуски не хватает! Если бы мы
закусывали подобающим для человека двадцатого века образом, то, поверь мне,
число девочек, которых убивают за трешку, сократилось бы вдвое!" Как человек
советский, он мыслил масштабно.
Прошли годы. Теперь я знаю, чего именно нам не хватает. Я стал
специалистом по этому дефицитному элементу человеческой жизни --
специалистом по разговорам на тему о Душе, Вечности, Боге. Для меня никогда
не было проблемы, существует Он реально или нет. Я с некото-рых пор живу со
страстным желанием, чтобы Он был. Я понял очень простую истину: если многие
люди захотят, чтобы Он был, Он придет. Все дело не в Нем, а в нас. Он -- это
мы. Все остальное есть суета сует и всяческая суета. Это говорю вам я,
Учитель Праведности,-- так в шутку прозвали меня мои клиенты и собутыльники.
Прозвали не без оснований. У меня действительно уникальная про-фессия:
я учу людей тому, как научиться хорошо жить и хорошо закончить свою жизнь.
Делаю я это, разумеется, нелегально. Легально людей учат жить Партия и
Правительство, а в нашем городе -- лично товарищ Сусликов и прочие
руководители области. Но они учат людей жить для общества, на благо народа
(как народ может жить на благо народа?!), ради счастья будущих поколений. Я
же учу людей жить для самих себя. Учу, как быть красивым, здоровым, умным,
удачливым, молодым и счастливым. Я даю частные уроки и консультации. И беру
за них, как за уроки иностранного языка или за натаскивание школьников для
экзаменов в институты. Этим я тоже занимаюсь.
ЧТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК
У меня есть знакомый, который оспаривает любые мои утвержде-ния,-- мой
Антипод. Заикнулся я как-то о некоем врожденном "свя-том" начале в человеке.
Он усмехнулся и поволок меня в здание областного суда, где слушалось дело
группы рабочих с химического комбината. Эти рабочие в день получки
заманивали своих собратьев
в свой цех, обещая выпивку, убивали их, забирали деньги, а трупы
бросали в какую-то жидкость, в которой они растворялись бесследно, полностью
(вплоть до пуговиц, ключей и металлических зубов). Таким путем они отправили
на тот свет больше двадцати человек.
Разоблачили их случайно. "Обрати внимание,-- сказал Антипод,-- никакого
раскаяния, только сожаление, что попались из-за сущего пустяка. Где оно,
"святое начало"? Если тебе этого мало, я могу помочь тебе устроиться на
работу на химическом комбинате, а еще лучше-- в "Атоме" (так называется
секретное атомное предприятие в одном из районов области). Ты там такого
насмотришься, что концла-геря сталинских времен тебе покажутся гуманными
учреждениями". "Не надо,-- сказал я.-- Я верю тебе. Но если в человеке нет
святости от природы, ее нужно вселить в него извне. В этом задача Бога".
"Попробуй,-- усмехнулся Антипод.-- Когда тебе удастся это сделать хотя бы в
отношении одного человека, покажи мне его, и я дам тебе власть вселить
святость во все человечество".
О ПЬЯНСТВЕ
Пьянство не есть мое призвание. Это-- моя профессиональная обязанность.
Я на этот счет не есть исключение. Тот самый начальник милиции, о котором я
уже упоминал, жаловался мне, что не может ни дня обойтись без выпивки, хотя
водку ненавидит. А его подчиненные почти сплошь алкоголики. И ничего
недоделаешь. Без выпивки у нас ни одно дело не делается. Недавно было
совещание в обкоме по поводу борьбы с пьянством. Мириться с этим дальше
нельзя. На заводах иногда целые цеха простаивают из-за пьянства. Так, после
совещания добрая половина участников оказалась в бесчувственном состоянии в
вытрезвителе и в отделениях милиции. А ты говоришь! (Я, между прочим, как
раз молчал.) Начальник попросил меня научить, как пить, не пьянея и без
последствий для головы и желудка. Я сказал, что я лично отрыгиваю выпитое и
сплю, где свалюсь, и до тех пор, пока не очухаюсь естественным образом.
Начальник сказал, что спать на службе и на совещаниях ему никак нельзя.
Отрыгивание он отверг как бессмыс-ленный "перевод добра". Велел к следующему
разу (что он имел в виду?) придумать для него хотя бы средство, заглушающее
спиртной дух изо рта. Я ему это средство изобрел, не дожидаясь "следующего
раза". Как выяснили мои враги и разоблачители, регулярное употребле-ние
этого средства сокращает жизнь человека на десять лет. Это, однако, не
помешало ему овладеть городом в считанные дни. Теперь в городе не увидишь ни
одного трезвого шофера. А придраться не к чему. Не будешь же анализ крови
делать каждому! После нескольких смертных случаев и крупных автомобильных
катастроф "средство" как-то сошло на нет и забылось. Но начальник милиции
употребляет его до сих пор и чувствует себя превосходно. Он знает меру! А
то, что он не доживет десять лет,-- пустяк. Для русского человека лишние
десять лет жизни -- ничто.
НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕЛИГИЯ
Я, конечно, не сразу докатился до такого убогого состояния. Заметь-те:
убогое состояние у Бога! Но не буду вас утруждать лингвистическим анализом.
Сначала я был рядовым пьяницей. Из-за пьянства меня исключили из комсомола.
Из-за пьянства прервалась моя успешно
начатая научная карьера. Я был даже не столько пьяницей, сколько
инициатором и вдохновителем пьяных сборищ. И что особенно важно:
я был теоретиком и поэтом пьянства. Сочиненный мною гимн пьянству
приобрел общегородскую известность. Вся армия стукачей была броше-на на
поиски автора гимна: в это время началась антиалкогольная кампания, и гимн
сочли за вражескую идеологическую диверсию. После этого я все свои стихи
читал моим собутыльникам как услышанные от других. Хочу внести в связи с
этим коррективы к сказанному выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61