-- А кто будет расплачиваться? -- возопил он. Наконец явился
милиционер.
-- Кто-то должен расплачиваться,-- спокойно, но строго сказал он.--
Придется тебе, Лаптев, платить. Больше некому. Сейчас вот составим
протокольчик, и...
-- Я его знаю,-- сказал разочарованный директор.-- У него нет ни гроша.
Дай ему пару раз по морде, чтобы неповадно было, и вышвырни вон.
-- Хватит и одной оплеухи,-- сказала подобревшая официантка.-- Он же ни
при чем, он же только что пришел.
ПОСЛАНИЕ БОГИНЕ
Любить тебя,
Пусть не любимым быть тобою,--
Вот мой теперь
Единственный завет.
Все остальное--
Суета сует.
Все остальное я сдаю без боя.
БОГ И ЦЕРКОВЬ
В нашем городе всего одна действующая церковь, а число людей,
обслуживающих ее и живущих за ее счет, не меньше, чем до револю-ции, когда в
городе было больше двадцати церквей. Действующих, разумеется, тогда
недействующих церквей не было. Есть даже епи-скоп, чего не было до
революции. Этот факт говорит о том, что в советских условиях даже церковь
существует как типичное совет-ское учреждение, по тем же общим социальным
правилам. Среди моих пациентов попадаются верующие люди и даже церковные
деятели (включая попов и самого епископа). Любопытно, советские церковные
начальники страдают теми же болезнями, что и советские партийные и
государственные чиновники, а также прочие лица, занимающие более или менее
высокие или выгодные посты (заведующие магазинами, например). Одного из
высших лиц местной церковной иерархии я лечил
от импотенции (зачем ему сексуальные способности?!), а друго-го-- от
хронического алкоголизма.
Но не это самое интересное в моих наблюдениях. Большинство моих
пациентов -- атеисты в традиционном смысле. Они не признают существо-вание
Бога, не посещают церковь, не соблюдают религиозные обряды. Но в моем смысле
они часто веруют сильнее, чем традиционно верующие. Они переживают состояние
веры. Они при этом верят в меня, как в Бога. Верующие в традиционном смысле
поддаются этому моему воздействию с трудом, с гораздо меньшей силой или
совсем не поддаются. У них состояние веры привычное, но слабое. Именно
потому, что привычное и постоянное. Мое открытие в этой связи состоит в
следующем. Современный человек, атеист по убеждениям, может развить в себе
способность приходить под влиянием таких людей, как я, или сам приводить
себя в состояние веры, причем более сильное, чем традицион-но верующие люди.
Лишь немногие религиозные фанатики прошлого могли достигать очень высокого
уровня состояния веры (одержимости). Я уверен в том, что очень многие люди
нашего времени, особенно высокообразованные и с тонким интеллектом, могут
при желании дости-гать этого уровня. В моей практике встречались случаи,
когда даже партийные работники высокого ранга приходили в состояние
исступлен-ной веры. Если бы можно было заснять на кинопленку и записать на
магнитофон то, что творилось с самим Сусликовым, когда я лечил его от
официально неизлечимой болезни, вы бы не поверили в реальность этого. Мне
приходилось даже сдерживать его. Он, например, хотел тайно окреститься. И
мне стоило труда отговорить его от этого.
С одним высокопоставленным попом у меня состоялся такой разго-вор после
сеанса. Он спросил меня, почему я, человек глубоко религи-озный (он в этом
уверен), не посещаю их церковь. Если я хочу, сказал он далее, он мог бы мне
устроить встречу с самим епископом.
-- Вы, конечно, читаете газеты и слушаете заграничные радиостан-ции,--
сказал я.-- И знаете, что наш Генсек, посетив одну европейскую страну,
отказался встретиться с руководителем компартии этой страны. "Левые" на
Западе возмущались. А напрасно. Негоже главе великого государства посещать
главу малюсенькой западной компартии, которая сходна с нашей компартией лишь
по названию. Я творец новой великой религии, и негоже мне делать визиты к
деятелям религии, лишь словесно сходной с моей.
Поп сказал, что я шизофреник и параноик. Я пожал плечами.
-- Ты, сын мой,-- сказал я, уходя,-- здоров. А кто есть я, не твоего
ума дело.
ИСКУШЕНИЕ
Бесконечная осень наводит тоску.
Дождь и снег. И не видно просвета.
Убежать бы, как деды, бывало, в Москву,
Чтоб погреться лучами прошедшего лета.
Однажды пригласили меня в одну компанию рассказать о моей системе
жизни. Среди собравшихся был серый (таким было мое вос-приятие его) человек.
Слушал он меня очень внимательно. После моей лекции он спросил разрешения
проводить меня.
-- Ты, парень,-- сказал он,-- цены себе не знаешь. Да с такими
способностями, как у тебя, деньги лопатой загребать можно. Только не
в этой провинциальной дыре. Тут дураков не так много осталось. Надо в
столицу подаваться. А там!..
Я сказал, что мне о столице и думать нечего, что я каждую минуту могу
быть изгнан и из этой "провинциальной дыры" куда-нибудь в еще большую глушь,
что у меня нет прописки, да и паспорта нет.
-- Вот и хорошо,-- сказал он.-- Паспорт твой мы выкупим, прописку
организуем, это пустяки. И командировку в столицу устроим. С научны-ми
целями. Не придерешься. В столице устроим временную прописку. Если не в
самой столице, так около нее. Это, конечно, недешево и непросто. Но нет
таких крепостей, которые большевики не могли бы взять. Ты пока погуляй тут.
А я наведу справки, прощупаю почву. И потом дам тебе знать. Будь готов в
любую минуту.
Предложение Серого привело меня в смятение. Христос ведь тоже появился
в провинции. Лишь в конце своего пути он подался в столи-цу-- в Иерусалим.
Он знал, чем это для него кончится. Но не уклонился от своей судьбы. Неужели
и мне суждено то же?! А если то же, уклонюсь ли я от этого пути? Не насилуй
судьбу-- таково мое правило. Но у меня есть и другое: не уклоняйся от своей
судьбы! Ясно, если Серый появится и его предложение окажется реальным, я
поеду в Москву. Только там мое учение может пробиться к свету. А здесь, в
нашем провинциальном болоте, оно обречено на прозябание, насмеш-ки и
забвение. Здесь я начинаю тупеть.
Хотел бы я знать, что думал и переживал Христос, принимая решение
двигаться в Иерусалим. Впрочем, ему было проще. Он уже имел за собою долгую
историческую традицию. Он следовал пророчествам Ста-рого завета, сознательно
направляя свою жизнь по этому руслу: ему нужно было, чтобы эти пророчества
сбылись. А я? Ничего аналогичного Старому завету у меня за спиною нет.
Никаких пророчеств, на которые я мог бы опереться психологически. Никаких
прецедентов, никаких образцов для подражания. Я сам должен все изобретать
заново.
Хотя о чем ты говоришь?! А разве Христос не есть для тебя образец для
подражания?! Разве твоя судьба не есть повторение его судьбы?! И разве ты не
знаешь заранее, чем кончится для тебя Москва?!
При встрече я рассказал Серому о моих сомнениях. Он рассмеялся.
-- Не берусь судить насчет пророчеств, ибо я книжек вообще не читаю,--
сказал он.-- Но что касается образцов для подражания и предшественников, то
тут ты глубоко заблуждаешься. Если бы ты узнал, сколько всякого рода жуликов
ежедневно вливается в Москву (в том числе учителей праведности вроде тебя),
ты бы немедленно отрекся от всех своих притязаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61