Госдеп получил превосходное оправдание своей тактики и своих предложений.
Посмотрим на доклад из исторического отстояния. Советская Россия категорически нуждалась в прикрытии, это прикрытие могло восприниматься как зона влияния. А на кого должен был полагаться СССР? На проамериканскую ООН? Положиться на США? Когда президентом был Рузвельт, это виделось возможным. Но новый президент жестко держался за атомную монополию. Оставалась автаркическая альтернатива.
Бирнс решил не публиковать доклад, который углублял пропасть. Это могло вызвать общественный взрыв и сокрушить карьеру Бирнса как миротворца.
Итак, русские следовали автаркической оборонительной политике, которая воспринималась американскими сторонниками вильсоновских универсальных принципов как агрессивная и потенциально опасная.
Посол Гарриман 15 ноября 1945 г. шлет Бирнсу свое объяснение происходящего. «Нужно иметь в виду, что высшее советское руководство прожило свою жизнь в обстановке страха или напряжения, начиная с дней конспирации и революционной борьбы. Они боялись капиталистического окружения и раскола во внутренних рядах партии, что привело к двум ужасающим чисткам… Германское вторжение почти уничтожило их. Они должны ныне испытывать чувство огромного облегчения — теперь, когда начался прилив. С победой пришла уверенность в Красной армии и в контроле над внутренним развитием, что дало им впервые чувство безопасности для себя лично и для их революции, такого чувства они еще не испытывали. И здесь возникает атомная бомба, лишающая их чувства безопасности… Русский народ снова вернулся к мысли, что перед ним враждебный мир. Американский империализм стал угрозой России».
Даже если бы советские цели ограничивались Восточной Европой в духе процентного соглашения Сталина с Черчиллем от октября 1944 г., американская сторона отныне не была намерена мириться с подобным отходом от глобальных принципов. Но русские не собирались обращаться в новый вильсонизм «демократии и открытости по всем азимутам». Нужды их безопасности были выше любых благих пожеланий. К тому же у победоносной России были силы защитить себя и свой, воспринимаемый как оптимальный, курс. Восточная Европа была рядом и американское вмешательство вызывало разочарование вплоть до ярости. Разве позволяет Америка кому-нибудь вмешиваться в «доктрину Монро»?
Сталин говорит сыну Чан Кайши в январе 1946 г., что его (Сталина) намерением является укрепить позиции своей страны повсюду, где это возможно — в Восточной Европе и в других регионах. Говоря о Дальнем Востоке, Сталин поделился советскими планами индустриализовать Сибирь в течение следующих пятидесяти лет. «Он полагал, что в течение этого времени соединенные Штаты не прибегнут к войне и это позволит ему укрепить советские позиции на Востоке. Он сказал, что Китай и Советский Союз должны работать вместе, и что промышленность Маньчжурии жизненно важна для индустриализации Сибири».
Спустя десятилетия видно, что государственный департамент и посланцы типа Этриджа, не видели мировой картины полностью; они решительно отмежевывались от любой оценки в духе того, что Соединенные Штаты сами создают собственную огромную зону влияния. Через три десятилетия Сирил Блэк напишет, что «на большой арене мировой политики Соединенные Штаты в реальности обменивали влияние в Болгарии (а также в Румынии и Венгрии) на доминирующую роль в Италии и Японии».
Но престиж Бирнса по-прежнему был под угрозой. Одиноко сидел он в госдепартаменте, пытаясь найти выход. Если Советский Союз не войдет в Комиссию ООН по атомной энергии, то сама ООН может потерять всякий смысл. Многое стояло на карте. Что можно было назвать позитивным? В Лондоне он пытался выйти непосредственно на Сталина.
2. И он предпринял еще одну попытку сближения. Может быть больший эффект будут иметь встречи в более узком кругу — США, СССР, Британия? Бирнс 23 ноября 1945 г. попросил Гарримана уговорить Молотова собрать в Москве совещание «тройки» Бирнс-Молотов-Бевин. Бирнс прибыл в пургу 14 декабря в заснеженную Москву.
Повторить ход Рузвельта, сузить круг обсуждающих. А может абстрагироваться даже от англичан? Они встретятся в Москве. Рядом с ним будет сравнительно небольшая делегация, они отгородятся от зловредной прессы. Он обойдет упрямого Молотова и встретится непосредственно со Сталиным. В 5 часов вечера 15 декабря в особняке на Спиридоновке началась сессия. Первоначальное продвижение было медленным. Эта конференция началась немалыми сложностями. Русская метель закрыла поле видимости и пилот посадил Бирнса на далекий от желаемого аэродром. Но еще сложнее было для американцев приспособиться к расписанию Сталина, спавшего днем и работавшего ночью. Это буквально выматывало американцев и англичан.
Бирнс с самого начала постарался «купить» Сталина. Он сказал ему, что русские зря обвиняют американцев в блокировании с англичанами — те не были даже оповещены об изменении формата встречи. У Сталина это не вызвало оживления: «Это просто еще одна завеса прикрыть реальности блока».
А приверженцы жесткого подхода уже концентрировали силы, опасаясь «излишней» примирительности Бирнса. Будучи членом делегации Джордж Кеннан пишет, что Бирнс — еще один ненадежный «ирландский петушок». Он желает договориться с русскими неважно за какую цену. А почему бы и не договориться жертвуя интересами каких-то корейцев, румын и иранцев? Так в изображении Кеннана размышляет Бирнс, ничего о них не знающий. «За поверхностный успех он заплатит реальную — и немалую цену».
На этот раз Кеннан ошибался. Ирландский «петушок» Бирнс, мобилизовав добрую волю, добился реального успеха. Правда, начало было трудным, необычная прежде язвительность уже стала признаком когда-то гораздо более сердечного общения. Когда Бирнс спросил впервые за несколько лет отдыхавшего Сталина, что тот делал в дни отпуска, Сталин ответил: «Читал ваши речи». Бирнс поздравил Сталина с превосходным вкусом, а тот ответил, что для него «чтение этих речей абсолютно обязательно».
Бевин жаловался Бирнсу, что русские «пытаются подорвать британские позиции на Ближнем Востоке… Точно как британский адмирал, который, когда видит остров, инстинктивно стремится захватить его… Мир, кажется, стремится к позициям трех „доктрин Монро“. Соединенные Штаты уже имеют свою зону „Монро“ на американском континенте и расширяют ее на Тихий океан». Бирнс попросил вычеркнуть последнюю фразу, но Бевин отказался сделать это. Молотов спросил Бирнса, когда американцы выведут войска из Китая. Бирнс ответил, что Молотов задает вопрос только для того, чтобы услышать тембр его голоса. Молотов ответил, что у Бирнса очень приятный голос, «но самым приятным было бы услышать решение о выводе войск из Китая».
И все же Московская конференция была своего рода светлым пятном. Был в значительной мере преодолен лондонский балканский тупик, было достигнуто соглашение о процедуре мирной конференции по формированию послевоенных договоров. Советское правительство «посоветовало» болгарскому правительству включить в свой состав двух некоммунистов. Послы Гарриман и Кларк Керр отныне должны были присоединиться Вышинскому, образуя таким образом состав комиссии, которая обязана была отправиться в Румынию для наблюдения за включением в румынское правительство двух некоммунистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
Посмотрим на доклад из исторического отстояния. Советская Россия категорически нуждалась в прикрытии, это прикрытие могло восприниматься как зона влияния. А на кого должен был полагаться СССР? На проамериканскую ООН? Положиться на США? Когда президентом был Рузвельт, это виделось возможным. Но новый президент жестко держался за атомную монополию. Оставалась автаркическая альтернатива.
Бирнс решил не публиковать доклад, который углублял пропасть. Это могло вызвать общественный взрыв и сокрушить карьеру Бирнса как миротворца.
Итак, русские следовали автаркической оборонительной политике, которая воспринималась американскими сторонниками вильсоновских универсальных принципов как агрессивная и потенциально опасная.
Посол Гарриман 15 ноября 1945 г. шлет Бирнсу свое объяснение происходящего. «Нужно иметь в виду, что высшее советское руководство прожило свою жизнь в обстановке страха или напряжения, начиная с дней конспирации и революционной борьбы. Они боялись капиталистического окружения и раскола во внутренних рядах партии, что привело к двум ужасающим чисткам… Германское вторжение почти уничтожило их. Они должны ныне испытывать чувство огромного облегчения — теперь, когда начался прилив. С победой пришла уверенность в Красной армии и в контроле над внутренним развитием, что дало им впервые чувство безопасности для себя лично и для их революции, такого чувства они еще не испытывали. И здесь возникает атомная бомба, лишающая их чувства безопасности… Русский народ снова вернулся к мысли, что перед ним враждебный мир. Американский империализм стал угрозой России».
Даже если бы советские цели ограничивались Восточной Европой в духе процентного соглашения Сталина с Черчиллем от октября 1944 г., американская сторона отныне не была намерена мириться с подобным отходом от глобальных принципов. Но русские не собирались обращаться в новый вильсонизм «демократии и открытости по всем азимутам». Нужды их безопасности были выше любых благих пожеланий. К тому же у победоносной России были силы защитить себя и свой, воспринимаемый как оптимальный, курс. Восточная Европа была рядом и американское вмешательство вызывало разочарование вплоть до ярости. Разве позволяет Америка кому-нибудь вмешиваться в «доктрину Монро»?
Сталин говорит сыну Чан Кайши в январе 1946 г., что его (Сталина) намерением является укрепить позиции своей страны повсюду, где это возможно — в Восточной Европе и в других регионах. Говоря о Дальнем Востоке, Сталин поделился советскими планами индустриализовать Сибирь в течение следующих пятидесяти лет. «Он полагал, что в течение этого времени соединенные Штаты не прибегнут к войне и это позволит ему укрепить советские позиции на Востоке. Он сказал, что Китай и Советский Союз должны работать вместе, и что промышленность Маньчжурии жизненно важна для индустриализации Сибири».
Спустя десятилетия видно, что государственный департамент и посланцы типа Этриджа, не видели мировой картины полностью; они решительно отмежевывались от любой оценки в духе того, что Соединенные Штаты сами создают собственную огромную зону влияния. Через три десятилетия Сирил Блэк напишет, что «на большой арене мировой политики Соединенные Штаты в реальности обменивали влияние в Болгарии (а также в Румынии и Венгрии) на доминирующую роль в Италии и Японии».
Но престиж Бирнса по-прежнему был под угрозой. Одиноко сидел он в госдепартаменте, пытаясь найти выход. Если Советский Союз не войдет в Комиссию ООН по атомной энергии, то сама ООН может потерять всякий смысл. Многое стояло на карте. Что можно было назвать позитивным? В Лондоне он пытался выйти непосредственно на Сталина.
2. И он предпринял еще одну попытку сближения. Может быть больший эффект будут иметь встречи в более узком кругу — США, СССР, Британия? Бирнс 23 ноября 1945 г. попросил Гарримана уговорить Молотова собрать в Москве совещание «тройки» Бирнс-Молотов-Бевин. Бирнс прибыл в пургу 14 декабря в заснеженную Москву.
Повторить ход Рузвельта, сузить круг обсуждающих. А может абстрагироваться даже от англичан? Они встретятся в Москве. Рядом с ним будет сравнительно небольшая делегация, они отгородятся от зловредной прессы. Он обойдет упрямого Молотова и встретится непосредственно со Сталиным. В 5 часов вечера 15 декабря в особняке на Спиридоновке началась сессия. Первоначальное продвижение было медленным. Эта конференция началась немалыми сложностями. Русская метель закрыла поле видимости и пилот посадил Бирнса на далекий от желаемого аэродром. Но еще сложнее было для американцев приспособиться к расписанию Сталина, спавшего днем и работавшего ночью. Это буквально выматывало американцев и англичан.
Бирнс с самого начала постарался «купить» Сталина. Он сказал ему, что русские зря обвиняют американцев в блокировании с англичанами — те не были даже оповещены об изменении формата встречи. У Сталина это не вызвало оживления: «Это просто еще одна завеса прикрыть реальности блока».
А приверженцы жесткого подхода уже концентрировали силы, опасаясь «излишней» примирительности Бирнса. Будучи членом делегации Джордж Кеннан пишет, что Бирнс — еще один ненадежный «ирландский петушок». Он желает договориться с русскими неважно за какую цену. А почему бы и не договориться жертвуя интересами каких-то корейцев, румын и иранцев? Так в изображении Кеннана размышляет Бирнс, ничего о них не знающий. «За поверхностный успех он заплатит реальную — и немалую цену».
На этот раз Кеннан ошибался. Ирландский «петушок» Бирнс, мобилизовав добрую волю, добился реального успеха. Правда, начало было трудным, необычная прежде язвительность уже стала признаком когда-то гораздо более сердечного общения. Когда Бирнс спросил впервые за несколько лет отдыхавшего Сталина, что тот делал в дни отпуска, Сталин ответил: «Читал ваши речи». Бирнс поздравил Сталина с превосходным вкусом, а тот ответил, что для него «чтение этих речей абсолютно обязательно».
Бевин жаловался Бирнсу, что русские «пытаются подорвать британские позиции на Ближнем Востоке… Точно как британский адмирал, который, когда видит остров, инстинктивно стремится захватить его… Мир, кажется, стремится к позициям трех „доктрин Монро“. Соединенные Штаты уже имеют свою зону „Монро“ на американском континенте и расширяют ее на Тихий океан». Бирнс попросил вычеркнуть последнюю фразу, но Бевин отказался сделать это. Молотов спросил Бирнса, когда американцы выведут войска из Китая. Бирнс ответил, что Молотов задает вопрос только для того, чтобы услышать тембр его голоса. Молотов ответил, что у Бирнса очень приятный голос, «но самым приятным было бы услышать решение о выводе войск из Китая».
И все же Московская конференция была своего рода светлым пятном. Был в значительной мере преодолен лондонский балканский тупик, было достигнуто соглашение о процедуре мирной конференции по формированию послевоенных договоров. Советское правительство «посоветовало» болгарскому правительству включить в свой состав двух некоммунистов. Послы Гарриман и Кларк Керр отныне должны были присоединиться Вышинскому, образуя таким образом состав комиссии, которая обязана была отправиться в Румынию для наблюдения за включением в румынское правительство двух некоммунистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219