Комитет пришел также к выводу, что не в американских интересах изменять статус кво; следует отложить дело до просьб Советского Союза относительно расширения прав на проход по Кильскому каналу. Вообще говоря, не в интересах Америки поощрять изменения турецкого статуса. Америке следует забыть об обещаниях данных в Ялте. Делегация Соединенных Штатов именно этой линии придерживалась в ходе всей Потсдамской конференции.
23 июля советская делегация распространила ноту, предлагающую прямые двусторонние переговоры между Турецкой республикой и СССР для модификации Конвенции Монтрё. Предлагалось создать совместные базы в черноморских проливах. Объясняясь с Черчиллем, Молотов указал, что турки первыми подняли данный вопрос, что СССР согласен на участие в переговорах других черноморских держав, таких как Болгария и Румыния. На следующий день Сталин постарался снять страхи Черчилля, касающиеся возможности советского вторжения на турецкую территорию. Трумэн выступил с впоследствии часто цитировавшимся предложением интернационализировать все водные пути. (24 июля адмирал Леги, —советник президента — довольно ясно обозначил цель Соединенных Штатов: интернационализировать вход в Черное море. В тот день конференция обсуждала эту проблему в последний раз. Трумэн выступил за создание международной организации, целью которой был бы контроль над Черноморскими проливами. Молотов спросил Черчилля, человека, который обещал России пересмотреть Конвенцию Монтрё, готов ли тот гарантировать подобные же права Суэцкому каналу. После того, как Черчилль отверг это предложение, Сталин предложил оставить эту проблему. Было достаточно очевидно, что Сталин предпочитал существующий режим вмешательству других великих держав.
Финальный протокол Потсдамской конференции говорит только о том, что три великие державы «признают необходимость ревизии Конвенции о проливах» посредством переговоров между этими тремя великими державами и турецкими представителями; никаких более точных указаний такого рода — необходима ревизия — в документе не содержится. Американцы и англичане за спиной России информировали турок, требовали «держаться». В Турции у власти находились чрезвычайные противники России. Особенностью американской и британской позиции было то, что они требовали от Анкары «несгибаемой жесткости» в отношении СССР. Такую позицию заняли страны, которые в годы войны, обещали пересмотреть «конвенцию Монтрё» в пользу Советской России.
Особая ситуация сложилась вокруг Испании, чьи войска («Голубая дивизия») воевали против Советской армии под Сталинградом. Можно себе представить, какой была бы позиция США, если бы дивизии Франко воевали бы против американцев вместе с Гитлером или микадо. В первый же день Потсдамской конференции Сталин дал понять, что он поднимет вопрос о ликвидации фашистского режима Испании. Через два дня советская делегация Советская Россия официально предложила осудить франкистский режим как недемократический, как продукт вмешательства в испанские дела фашистской Италии и нацистской Германии. Прекрасный случай проверить приверженность англо-американцев демократическим ценностям, идеалам свободы в Западной и Восточной Европе. Черчилль тут же привлек Хартию Организации Объединенных наций, не позволяющую вмешиваться во внутренние дела суверенных стран. Британский премьер предостерег от возобновления гражданской войны в Испании. Той же позиции придерживался и президент Трумэн.
Сталин ответил, что речь идет не о внутренних делах, а о режиме, который Гитлер и Муссолини незаконно навязали Испанской республике. Речь не идет о возобновлении гражданской войны, а о международном осуждении авторитарного режима. Народ Испании должен знать, что он может рассчитывать на симпатию и помощь трех великих держав, если решит реализовать демократические чаяния. В последовавшей дискуссии Трумэн и Черчилль прочно оседлали тему неприкосновенности внутренних порядков и желательности сохранить испанский статус кво. Западные державы высоко отозвались о «ценных торговых отношениях, которые Британия поддерживает с Испанией». Черчилль высоко отозвался и о соседней португальской диктатуре. США категорически отказались прервать дипломатические отношения с Мадридом. Жесты франкистского правительства, готового предоставить Соединенным Штатам транспортные и прочие базы на испанской территории укрепили решимость Вашингтона не подрывать основ франкистского режима. Американский посол в Испании Карлтон Хейс, а затем посол Норман Армор предупреждали от «коммунистического проникновения и нескрупулезного использования национальных чувств в Марокко, способных ослабить режим Франко: „Это будет способствовать мировой нестабильности во времена, когда именно стабильность становится главной ценностью“.
Примечательно отношение западных союзников к вопросу о подмандатных территориях и бывших колониях стран «оси». Вопрос об опеке занял значительное место в переговорах Америки с Британией, но с Советским Союзом эта тема не обсуждалась никогда. Поразительно то, что англичане намекнули на возможность для Италии снова получить Ливию и Триполи в качестве подмандатной территории уже в октябре 1944 г. Несколько позже и американцы, всячески стремившиеся укрепиться в Италии, также стали намекать на возможность сохранения Римом своих колоний и подмандатных территорий. Во время Сан-Францисской конференции советский представитель А.А. Громыко информировал американскую делегацию, что Россия хотела бы получить некоторые подопечные территории. Пусть эти территории получат страны в соответствии с вкладом, который они внесли в общую победу.
Первой своего рода спорной территорией стал Танжер. Напомним, что после поражения Франции в июне 1940 г. Мадрид послал войска в эту французскую колонию. Понятное дело, весной 1945 г. испанские войска были готовы покинуть Танжер. Дело обсуждалось в Париже 3 июля 1945 г. всеми, кроме тех, кто фактически вернул Франции Танжер — кроме Советского Союза. Хотя США не принимали участия в решении судьбы Танжера в 1923 г., государственный департамент США в 1945 г. заявил, что «лидирующая роль, которую Соединенные Штаты приняли на себя в мировых делах в результате войны… делает логичным принятие нами особой позиции в Международной Зоне Танжера, позиции, сопоставимой с нашей мощью и престижем». В то же время британское. Французское и испанское правительства категорически воспротивились участию России в решении этой проблемы. Американцы сообщили Москве, что они готовы информировать ее о происходящих переговорах при условии, что Россия не проявит к Танжеру никакого интереса.
Участники конференции сообщили России о созыве всего лишь за три дня до начала ее работы. 2 июля 1945 г. удивленные русские выслали ноты протеста своим союзникам. Громыко выразил Джозефу Грю особо отчетливо выраженный протест. Американцы оправдывались тем, что не представляли, что дело привлекает интерес России. Теперь интерес России к Средиземноморью был продемонстрирован. Госдепартамент и Форин Оффис несколько дней искали благовидное объяснение игнорирования России. Выбор был между общим резким расширением круга приглашенных, или приглашением России в качестве наблюдателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
23 июля советская делегация распространила ноту, предлагающую прямые двусторонние переговоры между Турецкой республикой и СССР для модификации Конвенции Монтрё. Предлагалось создать совместные базы в черноморских проливах. Объясняясь с Черчиллем, Молотов указал, что турки первыми подняли данный вопрос, что СССР согласен на участие в переговорах других черноморских держав, таких как Болгария и Румыния. На следующий день Сталин постарался снять страхи Черчилля, касающиеся возможности советского вторжения на турецкую территорию. Трумэн выступил с впоследствии часто цитировавшимся предложением интернационализировать все водные пути. (24 июля адмирал Леги, —советник президента — довольно ясно обозначил цель Соединенных Штатов: интернационализировать вход в Черное море. В тот день конференция обсуждала эту проблему в последний раз. Трумэн выступил за создание международной организации, целью которой был бы контроль над Черноморскими проливами. Молотов спросил Черчилля, человека, который обещал России пересмотреть Конвенцию Монтрё, готов ли тот гарантировать подобные же права Суэцкому каналу. После того, как Черчилль отверг это предложение, Сталин предложил оставить эту проблему. Было достаточно очевидно, что Сталин предпочитал существующий режим вмешательству других великих держав.
Финальный протокол Потсдамской конференции говорит только о том, что три великие державы «признают необходимость ревизии Конвенции о проливах» посредством переговоров между этими тремя великими державами и турецкими представителями; никаких более точных указаний такого рода — необходима ревизия — в документе не содержится. Американцы и англичане за спиной России информировали турок, требовали «держаться». В Турции у власти находились чрезвычайные противники России. Особенностью американской и британской позиции было то, что они требовали от Анкары «несгибаемой жесткости» в отношении СССР. Такую позицию заняли страны, которые в годы войны, обещали пересмотреть «конвенцию Монтрё» в пользу Советской России.
Особая ситуация сложилась вокруг Испании, чьи войска («Голубая дивизия») воевали против Советской армии под Сталинградом. Можно себе представить, какой была бы позиция США, если бы дивизии Франко воевали бы против американцев вместе с Гитлером или микадо. В первый же день Потсдамской конференции Сталин дал понять, что он поднимет вопрос о ликвидации фашистского режима Испании. Через два дня советская делегация Советская Россия официально предложила осудить франкистский режим как недемократический, как продукт вмешательства в испанские дела фашистской Италии и нацистской Германии. Прекрасный случай проверить приверженность англо-американцев демократическим ценностям, идеалам свободы в Западной и Восточной Европе. Черчилль тут же привлек Хартию Организации Объединенных наций, не позволяющую вмешиваться во внутренние дела суверенных стран. Британский премьер предостерег от возобновления гражданской войны в Испании. Той же позиции придерживался и президент Трумэн.
Сталин ответил, что речь идет не о внутренних делах, а о режиме, который Гитлер и Муссолини незаконно навязали Испанской республике. Речь не идет о возобновлении гражданской войны, а о международном осуждении авторитарного режима. Народ Испании должен знать, что он может рассчитывать на симпатию и помощь трех великих держав, если решит реализовать демократические чаяния. В последовавшей дискуссии Трумэн и Черчилль прочно оседлали тему неприкосновенности внутренних порядков и желательности сохранить испанский статус кво. Западные державы высоко отозвались о «ценных торговых отношениях, которые Британия поддерживает с Испанией». Черчилль высоко отозвался и о соседней португальской диктатуре. США категорически отказались прервать дипломатические отношения с Мадридом. Жесты франкистского правительства, готового предоставить Соединенным Штатам транспортные и прочие базы на испанской территории укрепили решимость Вашингтона не подрывать основ франкистского режима. Американский посол в Испании Карлтон Хейс, а затем посол Норман Армор предупреждали от «коммунистического проникновения и нескрупулезного использования национальных чувств в Марокко, способных ослабить режим Франко: „Это будет способствовать мировой нестабильности во времена, когда именно стабильность становится главной ценностью“.
Примечательно отношение западных союзников к вопросу о подмандатных территориях и бывших колониях стран «оси». Вопрос об опеке занял значительное место в переговорах Америки с Британией, но с Советским Союзом эта тема не обсуждалась никогда. Поразительно то, что англичане намекнули на возможность для Италии снова получить Ливию и Триполи в качестве подмандатной территории уже в октябре 1944 г. Несколько позже и американцы, всячески стремившиеся укрепиться в Италии, также стали намекать на возможность сохранения Римом своих колоний и подмандатных территорий. Во время Сан-Францисской конференции советский представитель А.А. Громыко информировал американскую делегацию, что Россия хотела бы получить некоторые подопечные территории. Пусть эти территории получат страны в соответствии с вкладом, который они внесли в общую победу.
Первой своего рода спорной территорией стал Танжер. Напомним, что после поражения Франции в июне 1940 г. Мадрид послал войска в эту французскую колонию. Понятное дело, весной 1945 г. испанские войска были готовы покинуть Танжер. Дело обсуждалось в Париже 3 июля 1945 г. всеми, кроме тех, кто фактически вернул Франции Танжер — кроме Советского Союза. Хотя США не принимали участия в решении судьбы Танжера в 1923 г., государственный департамент США в 1945 г. заявил, что «лидирующая роль, которую Соединенные Штаты приняли на себя в мировых делах в результате войны… делает логичным принятие нами особой позиции в Международной Зоне Танжера, позиции, сопоставимой с нашей мощью и престижем». В то же время британское. Французское и испанское правительства категорически воспротивились участию России в решении этой проблемы. Американцы сообщили Москве, что они готовы информировать ее о происходящих переговорах при условии, что Россия не проявит к Танжеру никакого интереса.
Участники конференции сообщили России о созыве всего лишь за три дня до начала ее работы. 2 июля 1945 г. удивленные русские выслали ноты протеста своим союзникам. Громыко выразил Джозефу Грю особо отчетливо выраженный протест. Американцы оправдывались тем, что не представляли, что дело привлекает интерес России. Теперь интерес России к Средиземноморью был продемонстрирован. Госдепартамент и Форин Оффис несколько дней искали благовидное объяснение игнорирования России. Выбор был между общим резким расширением круга приглашенных, или приглашением России в качестве наблюдателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219