Шопен посвятил Дельфине Потоцкоц Концерт фа минор, когда он вышел из печати в 1836 году (тот са­мый, вторая часть которого вдохновлена Констанцией Гладковской; в это время она была уже давно замужем), а затем и Шестой вальс (ре-бемоль мажор, ор. 64, № 1, 1846) - прелестную, очень изящную миниатюру с ее непрерывным кружением и стремительной полетно­стью. Этот вальс, светлый и мажорный от первого до по­следнего звука, Шопен очень любил играть в своих кон­цертах.
Встреча с родителями
Живя в Париже, Шопен тосковал по своей далекой родине, тосковал по родителям, которых не видел несколь­ко лет. И родители мечтали о встрече с сыном. Она со­стоялась в Карлсбаде (теперь чешский курорт Карловы Вары) в августе 1835 года. Рассказывая в письме в Вар­шаву к сестре Людвике об этом радостном событии, Фри­дерик Шопен писал: «Наша радость неописуема. Мы обни­маемся и обнимаемся - и что же можно еще? ...Пишу бестолково, но лучше сегодня ни о чем не думать: на­слаждаться счастьем, которого дождались. ...Об этом я всегда только мечтал - и вот оно осуществилось, это счастье, счастье и счастье». «Среди писем Шопена мы отыщем и грустные, и веселые, и ироничные, и горькие, и восхищенные, и содержательные, но счастливое только одно это» (Я.Ивашкевич).
Три недели в Карлсбаде пролетели быстро, и в начале сентября Шопены отправились к границе Чехии, где в городке Дечине остановились у друга их семьи графа Тун-Гогенштейна в его замке. Через неделю родители уехали в Варшаву, а Фридерик остался еще на несколько дней. Здесь он сочинил Второй вальс (ля-бемоль мажор, ор. 34, № 1, 1835), получивший, как и Первый, заголо­вок «Большой блестящий вальс». Оба они, действительно, близки друг другу радостно-приподнятым, празднично-танцевальным характером, причем Второй вальс являет­ся несомненным свидетельством счастливых дней, про­веденных Шопеном с родителями.
Композитор вписал Второй вальс (первоначальный набросок, естественно, впоследствии он был тщательно отработан) в альбом дочерей графа Тун-Гогенштейна Ан­ны и Йозефины. В печатном издании он посвящен Йозефине.
Мария Водзиньская
Покинув Дечин, Шопен по пути в Париж остановился на несколько дней в Дрездене, где случайно встретил на улице Феликса Водзиньского...
Семьи Шопенов и Водзиньских состояли в давней дружбе, еще с тех пор, как трое юношей, братья Феликс, Анатолий и Казимеж, были воспитанниками пансиона Миколая Шопена, отца композитора.
Летом 1825 года юный Фридерик проводил каникулы в семье Водзиньских, в их богатом имении в деревне Служеве. 15-летнему музыканту предоставили в старин­ном замке отдельную комнату с хорошим роялем и даже отрядили отдельного слугу.
Была в семье Водзиньских и маленькая дочь, шести­летняя Мария. Ей нравилось слушать, как Фридерик иг­рает на фортепиано, и она по-детски влюбилась в него.
Через пять лет, перед отъездом в 1830 году из Вар­шавы, Шопен мельком увидел Марию и был неприятно поражен происшедшей переменой: милый ребенок вырос в нескладную девочку-дурнушку с длинными руками и грубым голосом; прелестное дитя превратилось в «гадко­го утенка».
Прошло еще четыре года; Шопен был в Париже, а семья Водзиньских - в Женеве. От Феликса Водзиньского пришло Шопену письмо с приглашением посетить их семью; к письму было приложено послание от Марии: вальс ее сочинения. В ответ Шопен писал: «Твоя сестра была настолько любезна, что прислала мне свою компо­зицию. Это меня несказанно обрадовало, и в тот же вечер я импровизировал в одном из здешних салонов на ми­ленькую тему той Марыни, с которой мы в давние вре­мена бегали по комнатам... А ныне! Я беру на себя сме­лость послать моему уважаемому коллеге м-ль Марии маленький вальс, только что мною опубликованный». Это был Первый вальс - первое появление вальса Шопена в печати.
...И вот Фридерик Шопен идет по улицам Дрездена к Водзиньским. Ожидая встречи с Марысей, он смущен, ведь она осталась в его памяти дурнушкой, «гадким утенком». Однако очень скоро он раскаялся в своих опасениях: перед ним стояла 16-летняя стройная, с хо­рошим смуглым личиком девушка. В Марысе Шопена привлекла не только внешность, но и одаренность натуры. Она «хорошо знала литературу, владела несколькими языками, писала стихи, недурно пела и, не будучи кра­сивой в строгом смысле этого слова, была наделена обаянием» (И. Бэлза).
Фридерик Шопен влюбился... Они ежедневно встреча­ются, он много и охотно играет для нее, особенно час­то - Второй вальс, который Марии очень нравился. Наступил момент расставания, и оно было очень трога­тельным. Возможно, что это легенда, но она приводится во всех биографиях композитора: Мария взяла из стояв­шего на столе букета розу и протянула ее Шопену; глу­боко взволнованный, он сел за рояль и сымпровизировал вальс, который затем записал и преподнес девушке с надписью: «Для м-ль Марии, Дрезден, сентябрь 1835». Впоследствии этот вальс - Девятый (ля-бемоль мажор, ор.69, № 1) - нередко именовали «прощальным».
Девятый вальс - один из самых ласковых у Шопена; это уже совсем не танец, а лирическая поэма. Особенно хороша начальная часть вальса - основной музыкальный образ, весь сотканный из робких порывов и элегических вздохов. Ему контрастирует центральный эпизод, более оживленного характера. Но вряд ли можно увидеть в нем звукоизобразительную картинку с «боем часов близле­жащей церкви» и даже «шумом подъехавшего экипажа», который должен был увезти Шопена, как об этом писала сестра Марии Водзиньской Юзефа. Скорее следует гово­рить о том, что контрастность образов в этом вальсе - свидетельство сложности и богатства чувств.
Шопен возвратился в Париж, и целый год продолжа­лась его переписка с семьей Водзиньских. Летом 1836 го­да Шопен пробыл целый месяц с Марией и ее родными в Мариенбаде (теперь чешский курорт Марианске-Лазне), а затем несколько дней в Дрездене. Там Шопен сделал Марии официальное предложение, которое было ею принято.
Между обрученными состоялся своеобразный обмен портретами. Талантливость Марии проявлялась и в ее больших способностях к рисованию. В этот приезд Шопе­на она нарисовала его очень хороший акварельный порт­рет, который он с собой увез. А Шопен, работавший в это время над серией этюдов, создал в фа-минорном этюде (ор. 25, № 2) музыкальный портрет Марии. В его воздушно-легких пассажах и непрерывном кружении, отчасти близком к вальсу, рисуется «поэтический образ чуть легкомысленной мечтательности и неглубокой гру­сти» (Ю. Кремлев).
Подарил Шопен Марии и «обручальное кольцо» - необычное, даже несколько странное: вписал в ее альбом, где уже было несколько его произведений, новую, только что здесь, в Дрездене, сочиненную им песню «Колечко» на стихи того же Стефана Витвицкого. В этой песне, му­зыка которой полна глубокой печали, повествуется о юно­ше, подарившем своей возлюбленной серебряное колечко; много лет он хранил ей верность, ждал ее, а она вышла замуж за другого. Предчувствовал ли Шопен, напророчил ли он себе свою судьбу, но так и получилось. В семье Водзиньских постепенно охладели к мысли выдать Ма­рию замуж за Шопена, да и ее любовь была, вероятно, неглубокой. Письма Марии к Шопену становились все более сдержанными; затем их отношения и вовсе прекра­тились.
Шопен тяжело переживал этот разрыв. Однажды он собрал все письма Марии, присоединил к ним засохшую розу, когда-то ею подаренную, перевязал пакет ленточ­кой и написал на нем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37