Когда мальчику купили детскую скрип­ку, он быстро научился играть на ней и нередко подса­живался в кабачке к музыкантам, подыгрывая популярные мелодии. Но отец хотел, чтобы сын овладел какой-либо профессией мастерового, и отдал его на обучение к зна­комому переплетчику. Учеба оказалась очень тяжелой, мальчик не выдержал, сбежал от хозяина, но и домой не возвратился, боясь отцовского гнева. Лишь случай­ная встреча со скрипачом Полишанским, знакомым Фран­ца Штрауса, привела к возвращению беглеца в семью. Полишанский распознал музыкальные способности юного Штрауса, настоял на том, чтобы мальчику разрешили учиться играть на скрипке, и стал его учителем. В 12 лет Иоганн Штраус остался круглым сиротой, надо было ду­мать о заработке, и Полишанский привел юношу все к тому же Игнацу Памеру, где и встретились Ланнер и Штраус, ставшие неразлучными друзьями.
Несколько лет работы у Памера были хорошей про­фессиональной школой. Но пришел момент, когда друзья почувствовали, что работать с капризным, грубоватым Памером трудно, да и «музыкальных сил» у них приба­вилось, чтобы затеять самостоятельное дело. Так возник «шрамель» Ланнера, Штрауса и братьев Драханек. Они играли не только танцевальную музыку, но и произведе­ния великих венцев Моцарта и Гайдна, Бетховена и Шу­берта, однако особенно преуспели в исполнении вальсов и полек, маршей и кадрилей. Руководителем «шрамеля» был Ланнер, довольно рано начавший сочинять музыку. Уже его ранние вальсы привлекли внимание своим изя­ществом и легкостью, поэтичностью и тонким вкусом.
Ансамбль Ланнера пользовался большим успехом, при­глашений на концерты и танцевальные вечера было много. Количество музыкантов в ансамбле постепенно увеличи­валось, он превратился в оркестр из двадцати артистов. И настал момент, когда Ланнер, чтобы удовлетворить в один вечер двух заказчиков, разделил свою капеллу на две части: с одной выступил сам, а во главе другой по­ставил Штрауса. Опыт оказался удачным, и вскоре ут­вердилась практика, что Ланнер с основным коллективом постоянно играет в трактире «Черный козел», а Штраус со вторым составом выступает «У пылающего петуха» - в Вене, как известно, любили подобные забавные назва­ния. Для своего ансамбля Штраус, чей композиторский дар к этому времени тоже определился, стал сочинять ори­гинальные вальсы - и любители музыки, посещавшие оба трактира, заметили вскоре разницу в характере вальсов и в дирижерской манере обоих молодых композиторов: тонкий, лиричный Ланнер и пылкий, огненный Штраус. «Если Ланнер - ровное тепло камина, то Штраус - нестерпимый жар костра... Ланнер очаровывает, Штраус покоряет... Ланнер - ангел вальса, Штраус - его де­мон...» - так говорили о двух музыкантах.
Однако сотрудничество Ланнера и Штрауса вскоре перешло в соперничество и закончилось ссорой, превра­тившей друзей в непримиримых врагов. А Вена обрела две популярные музыкальные капеллы, ставшие досто­примечательностью австрийской столицы. Приехать в Вену и не побывать на концертах Ланнера и Штрауса бы­ло так же непростительно, как не посетить собор св. Сте­фана или Пратер. Когда молодой Глинка, возвращаясь летом 1833 года из Италии в Россию, провел три месяца в Вене, то много раз присутствовал на концертах обеих капелл. Впоследствии он писал: «Я часто и с удовольст­вием слышал оркестры Ланнера и Штрауса».
Двух композиторов в пору их творческой зрелости раз­делила не только личная вражда. Отличались они и твор­ческими индивидуальностями, различными были и мас­штабы их дарования. Однако время рассудило по-друго­му, признав ценность того, что их объединяло, а не раз­деляло. Объединяло же их то, что Лайнер, сочинивший более ста вальсов, и Штраус, автор более ста пятидесяти вальсов, явились создателями нового танцевального жанра - венского вальса. Подавляющее большинство этих двухсот пятидесяти вальсов написано по единой схеме.
Схема эта такова. Начинается вальс интродукцией, большим развитым вступлением; музыка его, как прави­ло, не вальсовая, а иного характера, иногда подсказанно­го названием вальса, его поэтической идеей. Это может быть музыка маршевая, пасторальная, живописно-изо­бразительная либо просто лирического или патетического характера, предвосхищающего господствующее настрое­ние всего вальса. Порою в интродукции звучит будущая тема первого вальса, но чаще всего лишь как намек, пред­вестник.
За интродукцией следует основной танцевальный раз­дел пьесы - цепочка из пяти небольших вальсов, каждый из которых вполне закончен по форме и четко отграни­чен от других. Особое значение имеет первый вальс, за­дающий тон всей композиции, предопределяющий весь ход дальнейшего развития. Все пять вальсов контрасти­руют друг с другом по оттенкам настроения (если вся пьеса в целом мажорна, то один-два вальса минорны, и наоборот), по ритму и темпу, давая возможность танцую­щим использовать различные фигуры танца.
После пятого вальса следует заключение, в котором звучит тема первого вальса, нередко в более пышном из­ложении, как кульминация всей пьесы. Последний эпизод заключения идет чаще всего в убыстренном темпе, давая возможность танцующим еще больше взвихрить вальс, прежде чем с ним распрощаться.
Существенно изменился в вальсах Ланнера и Штрауса также мелодический строй музыки. Вальсовый аккомпане­мент по формуле «раз - два - три, бас - аккорд - ак­корд», занимавший в лендлере значительное, но еще не главное положение (даже в вальсах Шуберта он нередко соседствует с аккомпанементом, подчиненным другим формулам), здесь становится абсолютно господствующим. А на эту ниточку аккомпанемента нанизываются краткие мелодические попевки, сообщающие музыке вальса боль­ше подвижности, оживленности, ритмического разнооб­разия. Плавное и медлительное вращение лендлера прев­ратилось в стремительное и полетное вращение, вальса.
Соперничество Ланнера и Штрауса окончилось явной победой последнего. Правда, вальсы Ланнера венцы очень любили, а самого композитора называли «Моцартом танцевальной музыки», зато Штраус был коронован титу­лом «король вальса».
Свои лучшие вальсы Йозеф Ланнер написал в 30- 40-е годы. Один из них - знаменитые «Пештские валь­сы». Музыка вступления - маршевого характера; звучит отдаленный сигнал «почтового рожка» - словно друзья отправляются в дальний путь, из Австрии в Венгрию, из Вены в Будапешт. Следует традиционная цепочка из пяти вальсов, где музыка первого вальса - есть в ней славянский колорит - трогательно минорна (грусть рас­ставания!), а в последующих вальсах, где порой встреча­ются характерные венгерские интонации, господствует светлый мажор (радость встречи с новыми друзьями!). В заключительном разделе звучит славянская мелодия, как одна из основных поэтических идей вальса.
Большой популярностью пользовались и другие вальсы Ланнера: «Вербовщики», «Лучи надежды», «Пловцы», «Вечерняя звезда», «Танцы Шенбрунна», «Штирийские танцы». Последний вальс - один из немногих у Ланнера, построенных не по традиционной схеме; здесь нет вступ­ления и заключения, нет и нумерации пяти вальсов: му­зыка развертывается единым потоком, хотя и состоит из различных эпизодов. Композитор использовал в вальсе некоторые характерные признаки народных танцевальных мелодий Штирии - одной из областей Австрии в Восточ­ных Альпах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37