известный «собачий вальс», предназначен­ный «для пианистов, умеющих играть только одним пальцем каж­дой руки». Прошло немало лет, но «собачий вальс» и ныне в ходу у пианистов, играющих одним пальцем.

«Вальс-фантазия»
Прелюдия
Аннушку Полторацкую, красивую 16-летнюю девушку, выдали замуж - в январе 1817 года - за 52-летнего ге­нерала Ермолая Федоровича Керна. Родители радова­лись: дочь - генеральша! Но Анна Петровна Керн сча­стья не познала: ее муж мало того, что был старше на 36 лет, отличался грубым нравом и ограниченностью ин­тересов.
Через два года после замужества Анна Керн, будучи в Петербурге, встретилась у своей родственницы Е. М. Олениной с молодым поэтом Александром Сергееви­чем Пушкиным. Эта мимолетная встреча не прошла бес­следно; стихи поэта, его личность заинтересовали Анну Петровну. Летом 1825 года она приехала погостить к своей тетке П. А. Осиповой в село Тригорское, что на Псковщине, где снова увиделась с Пушкиным; он жил в ссылке в селе Михайловском и часто посещал Осиповых. В последнее их свидание, когда Анна Керн покидала Тригорское, Пушкин подарил ей только что вышедшую из печати первую главу «Евгения Онегина». Между не­разрезанных страниц романа был вложен листок со сти­хами:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В 1826 году Анна Керн, оставив нелюбимого мужа, поселилась с отцом и двумя дочерьми - восьмилетней Катенькой и пятилетней Аннушкой - в Петербурге; девочки были отданы на воспитание в Смольный инсти­тут. У Анны Петровны заводится новый круг знакомств: Лев Сергеевич Пушкин, Дельвиг, Вяземский, Крылов, Жуковский, польский поэт Мицкевич. Вскоре в этом списке появилось новое имя; А. П. Керн пишет в своих « Воспоминаниях»:
«...еще одна симпатичная личность влечет к себе мои воспоминания. Это наш поэт-музыкант Глинка; я позна­комилась с ним в 1826 году.
Впоследствии Глинка бывал у меня часто; его прият­ный характер, в котором просвечивалась добрая, чувст­вительная душа нашего милого музыканта, произвел на меня такое же глубокое и приятное впечатление, как и музыкальный талант его, которому равного до сих пор я не встречала...
Глинка был чрезвычайно нервный, чувствительный человек, и ему было всегда то холодно, то жарко, чаще всего грустно, так что маленькая дочь моя Катенька ина­че не называла его, как «Миша Глинка, которому груст­но».
А. П. Керн, Глинка, Дельвиг и их друзья совершили несколько совместных поездок: к водопаду Иматра в Финляндии, в Ораниенбаум. Но в 1830 году жизненные пути Керн и Глинки разошлись, чтобы еще раз скре­ститься лишь через восемь лет.
В биографии Глинки это был период расцвета его ге­ния. Четыре года он провел за границей (Италия, Гер­мания), а по возвращении в 1834 году в Петербург при­ступил к работе над оперой «Иван Сусанин»; ее премьера в ноябре 1836 года - одна из великих вех в истории рус­ского искусства. Вслед за «Иваном Сусаниным» Глинка принялся за вторую оперу - «Руслан и Людмила», по Пушкину; пишет музыку к трагедии «Князь Холмский» Н. Кукольника, создает некоторые лучшие свои романсы.
В 1835 году Глинка женился на М. П. Ивановой. Брак оказался неудачным; после четырех лет семейной жизни композитор вынужден был оставить жену и возбудить дело о разводе. Несколько лет скитался Глинка по друзьям, не имея своего постоянного пристанища.
В 1838 году произошла встреча, оставившая заметный след в жизни и творчестве Глинки. Его сестра Марья Ивановна была замужем за Д. Стунеевым, служившим в Смольном институте; там они имели и квартиру, где Глинка часто бывал. Об этом он пишет в своих «Запис­ках»:
«Зимою с 1838 на 1839 год я довольно часто посещал их. Они жили очень весело; иногда по вечерам инспект­рисы брали с собой несколько воспитанниц, приходило несколько классных дам... Я и теперь еще ясно помню, как я охотно, от души певал на этих вечерах, как я усердно отличался в контраданцах и вальсах, как, одним словом, от искреннего сердца веселился».
В один из таких вечеров Глинка встретился с Екате­риной Ермолаевной Керн. Когда-то он знал маленькую девочку Катеньку, дочь А. П. Керн, теперь он встретил 20-летнюю барышню, уже окончившую Смольный институт и служившую там воспитательницей, классной дамой. Об этой первой встрече Глинка пишет:
«Там я увидел в первый раз Е. К. Она была нехо­роша, даже нечто страдальческое выражалось на ее бледном лице... мой взор невольно останавливался на ней: ее ясные выразительные глаза, необыкновенно строй­ный стан и особенного рода прелесть и достоинство, разлитые во всей ее особе, все более и более меня при­влекали... я нашел способ побеседовать с этой милой девицей и, как теперь помню, чрезвычайно ловко выска­зал тогдашние мои чувства».
Глинка увлекся Екатериной Керн; чтобы иметь воз­можность чаще бывать в Смольном и встречаться с де­вушкой, он взял на себя обязанности руководителя ин­ститутских хора и оркестра. Хотя состав музыкантов оркестра оказался недостаточным, Глинка сумел разучить с ним ряд пьес, сделав переложения некоторых своих и чужих произведений. Среди них были и два вальса: один - самого Глинки (написанный для Екатерины Керн), другой - чешского композитора Иосифа Лабицкого, выступавшего тогда в Петербурге.
Частые встречи Глинки с Екатериной Керн сблизили их, горячая и искренняя любовь композитора отнюдь не осталась безответной. Глинка пишет:
«Мне гадко было у себя дома, зато сколько жизни и наслаждений с другой стороны: пламенные поэтические чувства к Е. К., которые она вполне понимала и разде­ляла».
Об этом же говорит и Анна Петровна Керн, с пони­манием относившаяся к серьезным намерениям Глинки, высоко ценившая его артистическую натуру:
«...Глинка был несчастлив... грустнее прежнего, он искал отрады в музыке и в дивных ее вдохновениях. Тяжелая пора страданий сменилась порою любви к одной близкой мне особе, и Глинка снова ожил. Он бывал у меня опять почти каждый день; поставил у меня форте­пиано и тут же сочинил музыку на 12 романсов Куколь­ника... Когда он, бывало, пел эти романсы, то брал так сильно за душу, что делал с нами, что хотел; мы и пла­кали и смеялись по воле его... В его романсах слышалось и близкое искусное подражание звукам природы, и говор нежной страсти, и меланхолия, и грусть, и милое, неуло­вимое, необъяснимое, но понятное сердцу...»
Глинка серьезно помышлял о женитьбе на Екатерине Керн, и она как будто тоже к этому склонялась; предпо­лагалась поездка втроем - с А. П. Керн - за границу. Но эти намерения не осуществились. Помешали многие причины: болезнь Екатерины (врачи опасались чахотки, и ей пришлось уехать с матерью на длительное время на Украину), затянувшееся дело о разводе (Глинка получил его только в 1847 году), неодобрительное отношение ма­тери Глинки к предполагаемой женитьбе; были, вероятно, и другие, сугубо личные мотивы. В «Записках» Глинка высказался по этому поводу лаконично:
«Е. К. еще в 1842 году возвратилась из Малороссии в Петербург; я с ней видался часто, дружески, но уже не было прежней поэзии и прежнего увлечения».
В 1844 году Глинка поехал во Францию, затем в Ис­панию, а когда возвратился в 1847 году в Россию, преж­ние отношения с Екатериной Ермолаевной Керн не возоб­новились.
Вальс
Прекрасным памятником дней поэтической влюблен­ности Глинки остались несколько его произведений, сре­ди которых два принадлежат к числу высших творческих достижений композитора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37