Одним из самых известных описаний этого
состояния являются дневники и воспоминания Ри-
чарда Барда, который в 1938 году полгода провел
один в Антарктиде. Он пишет, что все его усилия
и помыслы были направлены на обеспечение усло-
вий своего физического существования, на выжива-
ние. Вскоре вся его жизнь превратилась в бессмыс-
ленный ад мучительного переживания одиночества.
Рассматривая этот случай, болгарский психолог Л. Си-
меонова пишет: <Этот факт подтверждает, что здо-
ровый, нормальный человек, вынужденный жить как
отшельник в течение нескольких месяцев, впадает
в глубокую депрессию и начинает терять навыки
элементарной бытовой культуры> ^
Психологическая вынужденность одиночества,
субъективная (да и объективная) невозможность
выйти за рамки сиюминутных нужд и потребностей
предопределили крах попытки уединения Р. Барда.
Еще раз подчеркнем, что лишь осмысленность
жизни и творчества дает человеку силы не только
духовно расти
противостоять одиночеству,
в нем.
И этот факт был осмыслен представителями
рода человеческого по меньшей мере пятьсот лет
назад. Становление индивидуальной рефлексивнос-
ти и созерцательности, духовного обогащения и спо-
собности к творчеству невозможно без уединения
человека. Одиночество потенциально несет в себе
возможность реализации всего лучшего, что сокры-
то в человеке.
. К концу эпохи средневековья сложился подлин-
ный <культ одиночества как условия сосредоточен-
ного, интимного общения с богом> ^ Но параллель-
но мистической направленности религиозного со-
стояния светская культура уже с начала XVI века де-
лает упор на творчески-созидательном начале оди-
ночества. Одиночество воспевается как источник
вдохновения, свободы и радости. Монтень в своих
знаменитых <Опытах> писал: <Итак, ей (душе.-Авт.)
нужно обновиться и замкнуться в себе: это и будет
подлинное уединение, которым можно наслаждать-
ся и в толчее городов, и при дворах королей, хотя
свободнее и полнее всего наслаждаться им в оди-
ночестве. Но поскольку мы собираемся жить оди-
ноко и обходиться без общества, сделаем так, чтобы
наша удовлетворенность или неудовлетворенность
зависели всецело от нас; заставим себя сознатель-
но жить в одиночестве, и притом так, чтобы это
доставляло нам удовольствие> ^.
Начиная с XVII века дворянская культура свя-
зывает тяготение к одиночеству с развитием духов-
ности, и в первую очередь эстетических пережива-
ний. Именно оттуда дошла до нас крылатая фраза
<Уединение - подруга муз>. И там же зародилось
Одиночество
сохранившееся до сих пор представление об уеди-
нении как необходимом элементе системы воспита-
ния. XVIII век раскрыл еще одну грань одино-
чества как основы развития интеллекта и творчества
в целом. В 1784 году вышел четырехтомный труд
немецкого философа И. Г. Циммермана <Об оди-
ночестве>, где образ одинокого мыслителя был
возведен в ранг идеала. Эту же мысль развивали
Ж.-Ж. Руссо (<Прогулки одинокого мечтателя>),
И. В. Гете и многие другие. <Сентиментализм пере-
носит центр проблемы внутрь личности, утверждая
вслед за Руссо, что все великие страсти созревают
в одиночестве. Наконец, романтики делают одино-
чество своим программным лозунгом, понимая его,
однако, по-разному-отбайроновского вызова и
бунта до пассивного поиска убежища от жестокости
мира> ".
Все исторически складывающиеся трактовки до-
бровольного уединения сохраняются и по сей день,
не теряя своего значения. Творчество художни-
ка и писателя, изобретателя и ученого всегда балан-
сирует на тончайшей грани между стремлением
сделать что-то полезное обществу, людям и томи-
тельной жаждой одиночества как обязательного
условия вдохновения и творчества.
А. Эйнштейн, любивший одиночество и по соб-
ственному желанию проживший много лет в уеди-
нении, писал: <Я не знаю лучшего занятия для
ученого, чем сторожить маяк>.
Г. Г. Маркес все время стремился к одиночеству,
утверждая: <Не знаю более одинокого занятия, чем
труд писателя>, хотя его помыслы были направле-
ны на людей и для людей.
Но уединение творчества является не просто
Феномен одиночества
условием собранности и сосредоточения, а скорее
необходимым звеном в осмыслении мира и себя
в нем. И эта характеристика одиночества не только
идеализируется в философских размышлениях и
мемуарах деятелей науки и искусства, но и по-
этизируется как идеал на страницах художественных
произведений. Вот что утверждает один из крупней-
ших писателей современности Андре Жид: <Я вижу
каждого моего героя сиротой, единственным сыном,
холостяком и бездетным>. На страницах книг поя-
вляются персонажи, видящие силу в своем одино-
честве, считающие, что общественные связи мешают
личности реализовать свои возможности.
Но, пожалуй, психологические последствия до-
бровольного уединения, берущего начало в отшель-
ничестве, являются для современного человека
куда более значимыми в другом аспекте, прямо
противоположном творческому. Ведь сама по себе
идея творческого уединения за пятьсот лет своего
существования стала для человека достаточно ба-
нальным <общим местом>. Напомним, что уедине-
ние отшельников давало не столько рассудочно-
познавательный эффект, сколько иррациональное
созерцательно-духовное понимание, позволяющее
захватывать и мир, и дух, и душу как нечто единое и
целостное. Созерцательно-понимающая позиция,
отказ от прагматических целей и сиюминутных
выгод начинают занимать все более значительное
место в жизни современного человека.
Буквально в последние десятилетия на наших
глазах происходят существенные изменения общих
жизненных установок людей. Причем это происхо-
дит не только на уровне философско-психологичес-
кого понимания, но и на уровне обыденной жизни
Одиночество
миллионов. Для человека последнего десятилетия
оказывается явно недостаточным простое утверж-
дение о необходимости работать и иметь семью,
рожать детей и приносить пользу обществу. Те-
ряют свою силу государственные и социальные ин-
тересы, лозунги и призывы. Человек последнего
десятилетия начал задавать себе вопросы: а для
чего все это? Каков смысл происходящего? Ради
чего я должен поступать так или иначе? И хотя
вопросы о смысле жизни являются вечными, то есть
относятся к человеческому существованию в целом,
но их выдвижение на первый план общественного
сознания происходит далеко не всегда и свидетель-
ствует о коренном переломе в мировоззрении эпо-
хи. То или иное решение подобных вопросов невоз-
можно вне становления вот этой самой уникальной,
созерцательно-понимающей позиции личности. Ибо
ответы на вопросы о смысле жизни не бывают
общепризнанными и коллективными. Они всегда
глубоко, интимно личностны.
Исходя из сказанного можно сделать вывод о
том, что возникновение и обособление личности
нуждаются в уединении.
5.
Переживание
одиночества
Итак, мы видим, что все исто-
рически известные формы одиночества в том или
ином виде сохраняются до сих пор и играют от-
нюдь не второстепенную роль в жизни современ-
ного общества и воспитании человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
состояния являются дневники и воспоминания Ри-
чарда Барда, который в 1938 году полгода провел
один в Антарктиде. Он пишет, что все его усилия
и помыслы были направлены на обеспечение усло-
вий своего физического существования, на выжива-
ние. Вскоре вся его жизнь превратилась в бессмыс-
ленный ад мучительного переживания одиночества.
Рассматривая этот случай, болгарский психолог Л. Си-
меонова пишет: <Этот факт подтверждает, что здо-
ровый, нормальный человек, вынужденный жить как
отшельник в течение нескольких месяцев, впадает
в глубокую депрессию и начинает терять навыки
элементарной бытовой культуры> ^
Психологическая вынужденность одиночества,
субъективная (да и объективная) невозможность
выйти за рамки сиюминутных нужд и потребностей
предопределили крах попытки уединения Р. Барда.
Еще раз подчеркнем, что лишь осмысленность
жизни и творчества дает человеку силы не только
духовно расти
противостоять одиночеству,
в нем.
И этот факт был осмыслен представителями
рода человеческого по меньшей мере пятьсот лет
назад. Становление индивидуальной рефлексивнос-
ти и созерцательности, духовного обогащения и спо-
собности к творчеству невозможно без уединения
человека. Одиночество потенциально несет в себе
возможность реализации всего лучшего, что сокры-
то в человеке.
. К концу эпохи средневековья сложился подлин-
ный <культ одиночества как условия сосредоточен-
ного, интимного общения с богом> ^ Но параллель-
но мистической направленности религиозного со-
стояния светская культура уже с начала XVI века де-
лает упор на творчески-созидательном начале оди-
ночества. Одиночество воспевается как источник
вдохновения, свободы и радости. Монтень в своих
знаменитых <Опытах> писал: <Итак, ей (душе.-Авт.)
нужно обновиться и замкнуться в себе: это и будет
подлинное уединение, которым можно наслаждать-
ся и в толчее городов, и при дворах королей, хотя
свободнее и полнее всего наслаждаться им в оди-
ночестве. Но поскольку мы собираемся жить оди-
ноко и обходиться без общества, сделаем так, чтобы
наша удовлетворенность или неудовлетворенность
зависели всецело от нас; заставим себя сознатель-
но жить в одиночестве, и притом так, чтобы это
доставляло нам удовольствие> ^.
Начиная с XVII века дворянская культура свя-
зывает тяготение к одиночеству с развитием духов-
ности, и в первую очередь эстетических пережива-
ний. Именно оттуда дошла до нас крылатая фраза
<Уединение - подруга муз>. И там же зародилось
Одиночество
сохранившееся до сих пор представление об уеди-
нении как необходимом элементе системы воспита-
ния. XVIII век раскрыл еще одну грань одино-
чества как основы развития интеллекта и творчества
в целом. В 1784 году вышел четырехтомный труд
немецкого философа И. Г. Циммермана <Об оди-
ночестве>, где образ одинокого мыслителя был
возведен в ранг идеала. Эту же мысль развивали
Ж.-Ж. Руссо (<Прогулки одинокого мечтателя>),
И. В. Гете и многие другие. <Сентиментализм пере-
носит центр проблемы внутрь личности, утверждая
вслед за Руссо, что все великие страсти созревают
в одиночестве. Наконец, романтики делают одино-
чество своим программным лозунгом, понимая его,
однако, по-разному-отбайроновского вызова и
бунта до пассивного поиска убежища от жестокости
мира> ".
Все исторически складывающиеся трактовки до-
бровольного уединения сохраняются и по сей день,
не теряя своего значения. Творчество художни-
ка и писателя, изобретателя и ученого всегда балан-
сирует на тончайшей грани между стремлением
сделать что-то полезное обществу, людям и томи-
тельной жаждой одиночества как обязательного
условия вдохновения и творчества.
А. Эйнштейн, любивший одиночество и по соб-
ственному желанию проживший много лет в уеди-
нении, писал: <Я не знаю лучшего занятия для
ученого, чем сторожить маяк>.
Г. Г. Маркес все время стремился к одиночеству,
утверждая: <Не знаю более одинокого занятия, чем
труд писателя>, хотя его помыслы были направле-
ны на людей и для людей.
Но уединение творчества является не просто
Феномен одиночества
условием собранности и сосредоточения, а скорее
необходимым звеном в осмыслении мира и себя
в нем. И эта характеристика одиночества не только
идеализируется в философских размышлениях и
мемуарах деятелей науки и искусства, но и по-
этизируется как идеал на страницах художественных
произведений. Вот что утверждает один из крупней-
ших писателей современности Андре Жид: <Я вижу
каждого моего героя сиротой, единственным сыном,
холостяком и бездетным>. На страницах книг поя-
вляются персонажи, видящие силу в своем одино-
честве, считающие, что общественные связи мешают
личности реализовать свои возможности.
Но, пожалуй, психологические последствия до-
бровольного уединения, берущего начало в отшель-
ничестве, являются для современного человека
куда более значимыми в другом аспекте, прямо
противоположном творческому. Ведь сама по себе
идея творческого уединения за пятьсот лет своего
существования стала для человека достаточно ба-
нальным <общим местом>. Напомним, что уедине-
ние отшельников давало не столько рассудочно-
познавательный эффект, сколько иррациональное
созерцательно-духовное понимание, позволяющее
захватывать и мир, и дух, и душу как нечто единое и
целостное. Созерцательно-понимающая позиция,
отказ от прагматических целей и сиюминутных
выгод начинают занимать все более значительное
место в жизни современного человека.
Буквально в последние десятилетия на наших
глазах происходят существенные изменения общих
жизненных установок людей. Причем это происхо-
дит не только на уровне философско-психологичес-
кого понимания, но и на уровне обыденной жизни
Одиночество
миллионов. Для человека последнего десятилетия
оказывается явно недостаточным простое утверж-
дение о необходимости работать и иметь семью,
рожать детей и приносить пользу обществу. Те-
ряют свою силу государственные и социальные ин-
тересы, лозунги и призывы. Человек последнего
десятилетия начал задавать себе вопросы: а для
чего все это? Каков смысл происходящего? Ради
чего я должен поступать так или иначе? И хотя
вопросы о смысле жизни являются вечными, то есть
относятся к человеческому существованию в целом,
но их выдвижение на первый план общественного
сознания происходит далеко не всегда и свидетель-
ствует о коренном переломе в мировоззрении эпо-
хи. То или иное решение подобных вопросов невоз-
можно вне становления вот этой самой уникальной,
созерцательно-понимающей позиции личности. Ибо
ответы на вопросы о смысле жизни не бывают
общепризнанными и коллективными. Они всегда
глубоко, интимно личностны.
Исходя из сказанного можно сделать вывод о
том, что возникновение и обособление личности
нуждаются в уединении.
5.
Переживание
одиночества
Итак, мы видим, что все исто-
рически известные формы одиночества в том или
ином виде сохраняются до сих пор и играют от-
нюдь не второстепенную роль в жизни современ-
ного общества и воспитании человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53