он мог передать свое право на вещь, заложить ее и предоставить пользование принадлежащими ему доходами и выгодами постороннему, без согласия других сособственников. Право владения и непосредственного доступа к вещи, поскольку это согласуется с правами других сособственников, также принадлежало каждому сособственнику, и всякое противодействие со стороны других лиц в этом отношении могло быть парализовано или владельческими исками, или иском об убытках, или, наконец, иском о разделе общего имущества. Каждый из сособственников имел право совершать необходимые для охранения вещи действия и производить необходимые для того издержки даже без согласия других сособственников, ставя на их счет причитающееся с них, по соразмерности, части этих издержек. Переделки вещи, ее улучшения и вообще заботы о ней, не вызываемый опасением погибели вещи или ухудшения ее состояния, могли быть предприняты лишь с общего согласия всех сособственников, по единогласному их решению. Последнее требовалось вообще во всех делах, касающихся интересов всех совладельцев, и рассматривалось римским правом как единственная справедливая гарантия каждого сособственника от поглощения его прав правами большинства. Господство последнего допускалось лишь при общем обладании в форме юридического лица. В случае невозможности достигнуть единогласия, О. собственность должна была распасться, по иску о разделе со стороны одного или нескольких соучастников; принудительное сохранение общности обладании по римскому праву не допускалось. Защита против нарушения прав О. собственности со стороны третьих лиц принадлежала каждому собственнику, независимо от соглашения с другими и с возложением на них издержек в соответственной части. По римскому праву, таким образом, союз сособственников. образованный вследствие общего обладания имуществом, ни в чем не ограничивал прав отдельных совладельцев, сохраняя за каждым из них значение самостоятельного субъекта прав на вещь, не подчиненного воле других совладельцев. О. собственность возникает из отношений добровольного товарищества, создаваемых для определенных торговых, промышленных и иных целей и влекущих за собой приобретение вещей в О. собственность, затем из общих предприятий и приобретений, отказов по завещанию нескольким лицам одной и той же вещи, случайного соединения (смешения, слития, confusio) вещей, принадлежащих разным лицам, – вообще из отношений, не связывающих сособственников в какой-либо принудительный союз, не создающих между ними корпорации. Отсюда и независимость положения каждого сособственника. История и современный быт Западной Европы знает целый ряд иных союзов т где обладание в форме О. собственности осложняется вмешательством элемента, видоизменяющего независимое положение сособственников, но не возвышающего их обладания до формы юридического лица. Особенность этих видов О. собственности состоит во 1-х в том, что не разграничиваются точно доли каждого из собственников в общем владении, так что размер обладания каждого остается или неопределенным, или изменчивым: во 2-х, в целом ряде отклонений от постановлений римского права, главным образом – от начала единогласия в некоторых видах распоряжения вещью. От обладания в форме юридического лица эти виды О. собственности отличаются связью имущественного обладания с личностями членов союза, как в области пользования, так и в ответственности по обязательствам, возникающим из общего имущества. Отсутствие разграничения долей обладания встречается по преимуществу в той исторической форме, которая известна в Германии под именем О. руки (Gesammte Hand) – название, происходящее от обычая при заключении юридических следок браться за руки, для выражения мысли, что все участники сделки действуют, как один человек. Распространенная в средние века как между аллодиальными, ленными, дворянскими, так и между крестьянскими владельцами земель, эта форма обладания на первых порах представляла собою коммуну, где О. пользование имуществом соединялось с совместной жизнью под одним кровом и едой за общим столом (соучастники имеют ein Brod, einen Rauchfang). Поздние довольствовались общим владением и пользованием имуществом. Обладание было О. в том смысле, что ни один из членов не мог самостоятельно распоряжаться своей долей в пользу третьих лиц без согласия всех остальных членов. Он мог, однако, потребовать раздела, если раздел был возможен до свойству имущества; размер долей определялся при этом, главным образом, количеством наличных владельцев. В случай смерти члена, ему наследовали его нисходящие (или вообще семейные, состоящие под его властью), но не в его долг, а становясь самостоятельными членами общины и претендуя на право общности наравне с другими. Раздел и выход из общины был невозможен в тех союзах, которые имели принудительный характер (общность имущества мужа и жены, общность семейная, где члены связаны подчинением власти домовладыки, и другие союзы, сложившиеся по этому типу); но здесь являлось уже ограничение личной правоспособности отдельных членов и форма обладания теряла гражданско-правовой характер. В новое время отношения, слагавшиеся прежде по типу О. руки, уступили место тому виду О. собственности, при котором различаются доли каждого совладельца, но запрещается раздел общности, в виду целей союза, рассчитанного на долгое существование. Каждый сособственник может распоряжаться своей частью (продавать, закладывать, дарить, отказывать по завещанию и т. д.), но другим членам предоставляется право преимущественной покупки или выкупа. Пользование вещью и вообще распоряжение ее субстанцией производится по большинству, но не наличного числа членов, а долей, на которые разделено обладание; меньшинству предоставляется право требовать обеспечения невыгод, могущих произойти от принятого решения, или уничтожения общности, или судебного рассмотрения правильности решения большинства по существу. Ответственность за долги падает не только на имущества, состоящие в общем обладании, но и на остальное имущество сочленов, которое иногда несколько еще лет после выхода члена из общности продолжает служить обеспечением сделок, заключенных при его нахождении в составе союза (прусск., австр. и итал. улож.). Некоторые юристы (Безелер, Блунчли, в настоящее время Гирке) видят в указанных видах общей собственности особые образования национально-германского происхождения и называют их корпоративными товариществами (Genossenschaften), в отличие от чистой формы общей собственности с одной стороны и юридического лица с другой; но выставленная ими теория подлежит большому спору. Новейшие германские законодательства (сакс. и общегерм. уложение) в отделе О. собственности дают предписания более близкие к римскому типу, рассматривая видоизменения ее по описанному выше образцу как особые формы союзов или возведения их на степень юридических лиц.
Русская организация О. собственности (ст. 543 – 556 т. X ч. 1) по своему общему характеру ближе к римской, так как требует единогласии в распоряжении имуществом и в случае несогласия предоставляет только право требовать раздела, если имущество подлежит разделу (закон различает О. собственность на раздельные и нераздельные имущества), распоряжение сособственников своими долями ограничивается, подобно германской общей собственности, правом предварительной покупки со стороны других участников, «по справедливой оценке», так как принятие нового члена в общность требует «общего согласия» (ст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200