Он слишком избалован, в этом все дело.
— Неужели? А кто в этом виноват? — спросила Ута, уже улыбаясь.
— Да, это моя вина, — ответила бабушка. — Но я всегда его слишком любила.
— Но ведь и он любит тебя, — ласково заметила Ута.
— Да. Мы с Николасом прожили очень счастливую жизнь.
— Ты не жалеешь, что сбежала с ним? — спросила Ута, отлично зная ответ.
— Ни в коем случае! — ответила мадам. — Когда я приезжаю во Францию, вижусь с сестрами, общаюсь с их скучными, надменными мужьями и слышу от друзей, как им приходится закрывать глаза на связи с другими женщинами, когда узнаю о разводах и расставаниях среди людей моего возраста, тогда я на коленях благодарю Бога, что он дал нам смелость бежать и пронести нашу любовь через всю жизнь.
— О, бабушка, как я хочу, чтобы что-нибудь такое же романтическое случилось и со мной, — сказала Ута.
— Случится, моя дорогая, — ответила мадам Киндши, — однажды.
Перед последними словами она сделала паузу. Ута встала и беспокойно зашагала по комнате.
— Ты вышла замуж в восемнадцать, бабушка, — наконец сказала она. — Мне сейчас столько же.
У мадам Киндши сжалось сердце, потому что в голосе Уты послышалась мольба. Пожилая женщина уже давно ожидала этого. Год назад она согласилась, чтобы Эрнест Зипперт стал тренером Уты по фигурному катанию. Эти занятия полностью поглотили ее, и девушка ни о чем другом не думала.
К сожалению Николас многого не понимает. Он — упрямец, но с этим человеком она прожила всю жизнь. Ничто не могло нарушить спокойствия, унаследованного им от предков-крестьян. Киндши никогда не реагировал на вспышки гнева: которые часто провоцировала его собственная медлительность.
В молодости супруги ругались и ссорились, как резвые щенки. По прошествии лет об этом и вспоминать стало странно, ибо они пришли к согласию и миру во всем, кроме Уты.Николас постарел. И не понимал, что Ута взрослеет. Она уже не тот хорошенький ребенок, которого он подбрасывал на коленях и угощал конфеткой. Ее не успокоят игрушки.
— Она скучает, живя с нами в полной изоляции,— много раз говорила ему жена.
— Ута счастлива! Что ей еще нужно? — отмахивался Николас и упрямо тряс седой головой.
— Неужели ты думаешь, что в возрасте Уты я бы смирилась с таким образом жизни? — допытывалась мадам Киндши.
— У тебя было все, — спокойно возразил он, — но ты не считала себя счастливой.
Мадам была вынуждена признать, что это так. Ее нельзя было назвать счастливой, когда они случайно познакомились. В Швейцарии она проводила каникулы. Старший брат увлекался альпинизмом и нанял Николаса проводником.
Маргарита Дюве, так ее тогда звали, появилась на ступеньках охотничьего домика, когда Николас ожидал в холле.Она до сих пор помнила первое впечатление, которое этот человек произвел на нее. Высокий и широкоплечий, он показался Маргарите настоящим гигантом. Когда Николас повернулся, она увидела, как он красив. Ей понравились решительный подбородок и темно-синие глаза, особенно яркие на загорелом лице.
Девушка влюбилась с первого взгляда.
— Вы пойдете с братом в горы? — заговорила она, чтобы заполнить неловкую паузу.
— Да, мадемуазель. Но недалеко. Он еще не набрался опыта.
— А вы увлекаетесь альпинизмом?
— В нем вся моя жизнь! - ответил Николас.
— Жаль, что я не могу пойти с вами. Молодой человек рассмеялся, и на его губах заиграла добродушная улыбка. Он стал похож на греческого бога, статуи которых Маргарита видела в Лувре. Но те были белыми и холодными, а Николас живым, сильным и производил впечатление настоящего мужчины, что не могло ускользнуть от взгляда даже такой невинной девушки, как она.
Так все началось. Случайные встречи, минутные разговоры, иногда они оставались наедине в прихожей или в кладовой, где хранили лыжи.Постепенно Маргарита поняла, что вся ее жизнь сосредоточилась на тех минутах, когда она могла видеть Николаса.Она обязательно появлялась на лестнице, когда он приходил утром, и ждала вечером, когда они с братом вернутся после покорения гор. Наконец наступил момент, когда сдерживать страсть было уже невозможно.
Однажды Маргарита вернулась с лыжной прогулки, на которую ходила с сестрами и гувернанткой. Было уже поздно и холодно. Девушки моментально сбросили лыжи и побежали в дом. Маргарита заметила, что Николас смазывает лыжи брата в кладовой, и намеренно задержалась.
Он подошел, чтобы помочь ей расстегнуть крепления, руки у него дрожали.Стоя на коленях, Николас помог снять лыжи и поднял на нее глаза. Их взгляды встретились.
— Николас! — выдохнула она.
— Я должен идти, — тихо проговорил он, но его глаза кричали другое.
— Почему?
Она непроизвольно задала этот вопрос.
— Ты знаешь почему!
Голос выдал всю полноту его чувств.Уже стемнело, но Маргарита видела лицо Николаса, и его пылающий страстью взгляд проникал в самое сердце... Ее неудержимо влекло к нему.
— Я люблю тебя!
Эти слова вырвались у него, и больше ничего не нужно было говорить... Девушка очутилась в крепких объятиях... Горячие губы встретились... И все померкло, только ее крошечное тельце дрожало от радости и волнения, которых она никогда не испытывала...
Прошла страшная неделя, ибо оба понимали, что должны расстаться. Отец Маргариты поговаривал о ее помолвке с сыном старого друга. Молодой человек был наследником огромного состояния и титула. Став его женой, Маргарита поднимется до положения одной из самых богатых женщин во Франции.
Девушка прекрасно понимала, что на нее обрушится отцовский гнев, если она объявит о своем чувстве к простому проводнику, и их тут же разлучат.Каникулы подходили к концу, скоро все соберут вещи, покинут охотничий домик и вернутся в Париж. Это наполняло Маргариту тоской.
— Я не могу оставить тебя, Николас, — рыдала она однажды вечером. Сестры одевались к ужину, и девушка тайком сбежала на свидание.
— Оставайся со мной!
Он впервые предложил это, но в голосе слышался скорее приказ, нежели просьба.
— Как? — с трудом произнесла она.
— Мы можем обвенчаться. Я хорошо зарабатываю и могу содержать тебя. Конечно, не в такой роскоши, как дома, но вполне прилично.
— Отец все равно заберет меня. Он никогда не позволит этого.
— Мы спрячемся, пока священник не скрепит наш союз, — сказал Николас. — Когда ты станешь моей женой, никто не сможет отнять тебя у меня.
— Ты уверен?
— Конечно.
Маргарита спрятала лицо на его груди.
— Я боюсь, — прошептала она.
— Расстаться с семьей?
— Нет, я боюсь тебя.
Она еле слышно прошептала эти слова, Николас тут же опустился на колени и поцеловал подол ее платья.
— Послушай! — сказал он. — Я люблю, хотя не имею права даже взглянуть на тебя. Мне казалось, что ты разделяешь мои чувства. Если ты осчастливишь меня и станешь моей женой, то клянусь всем святым,
что постараюсь сделать тебя счастливой. Я на всю жизнь стану твоим слугой.
Услышав эту торжественную клятву, Маргарита разрыдалась. Николас поднялся с колен, она попыталась обнять его, но молодой человек даже не дотронулся до нее.
— Убедись, что ты действительно любишь меня, Маргарита, — сказал он. — А сейчас возвращайся к семье. Я мужчина и знаю, что делаю. Бог наградил меня великим чувством, и я ему благодарен за это. Ты же очень молода, мало видела, и в твоей жизни могут появиться другие мужчины, поэтому лучше оставь меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48