Можно поставить один к трем, что ее попытки повести его под венец увенчаются успехом».
— Один к трем против, — прошептала Кэрол и откинула голову. — Не хочу и слышать, что пишут эти вульгарные люди. Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не желаю тебя видеть. Мне неприятно, когда ты рядом и считаешь, что имеешь надо мной власть только потому, что знаешь о моих родных.
— А разве не так?
Кэрол ошарашенно уставилась на него.
— Я же спрашивала, что тебе нужно?
— Ничего, — ответил Дон Карлос. — Ты слишком подозрительна. Учись доверять людям. Если мне когда-нибудь понадобятся деньги, то ты обязательно выручишь меня. Разве какая-нибудь сотня тысяч долларов имеет для тебя значение? Но в данный момент дела у меня идут прекрасно. В последние годы я отыскал несколько стоящих талантов, но тебя это вряд ли интересует. Должен признать, что совершил ошибку, когда не заметил тебя. Хотя возможно, ты не добилась бы славы, если бы твои личные интересы не были затронуты.
— Я тебя ненавижу, — взвизгнула Кэрол. — Поиздеваться пришел? И надеешься, что я испугаюсь? Ты не удав, а я — не кролик. Твои угрозы не сработают. Можешь не рассчитывать. Если ты наду-
маешь меня шантажировать и станешь просить больших денег, я просто заявлю: «Говори правду, посмотрим, кому из нас поверят!» Мантоны сильнее тебя. Это они придумали прекрасную сказку о Вирджинии и уважаемой южной семье. Они не отступятся от меня, когда оборванец из Чикаго распустит язык!
— Какая героиня! — Дон Карлос полез за пачкой в карман. — Ты не против, если я закурю?
Кэрол не ответила. Он сунул сигарету в рот, поднес золотую зажигалку со своими инициалами, выложенными бриллиантами, сделал глубокую затяжку, а потом выдохнул дым.
— Ты права. Мантоны будут стоять за твою ложь горой, потому что она им выгодна. А как насчет красавца-лорда? Насколько мне известно, все англичане, да еще аристократы, — снобы.
— Не смей его трогать, — грубо приказала Кэрол.
— Но почему? Мне эта нация нравится. Может быть, на старости я обоснуюсь в Лондоне. Там тихо и спокойно. Это тебе не сумасшедший Нью-Йорк или Чикаго! Я уважаю старинные традиции. Англичане здорово умеют сохранять породу. Это особенно касается лошадей и женщин.
— Не пытайся меня запугать! Ты ничего не скажешь лорду Роксбертону, потому что это тебе не выгодно.
— Откуда такая уверенность? — изумился Дон Карлос. — А вдруг он будет благодарен?
— Все ненавидят гонцов, приносящих дурные вести, — хмуро констатировала Кэрол. — Он и разговаривать с тобой не станет.
Почувствовав, что его собеседница уже не в силах сдерживать гнев, Дон Карлос рассмеялся.
— Может, и станет... Именно этого ты и боишься...
Кэрол от отчаяния топнула ногой.
— Оставь меня в покое, — взорвалась она. — Чем я перед тобой провинилась? Почему ты так плохо относишься ко мне?
— Вот так-то лучше. Ты становишься похожа на живого человека. У тебя появились чувства. Значит, еще не все потеряно.
— Потеряно?! Что ты хочешь сказать?!
— Есть надежда, что когда-нибудь ты приобретешь истинно человеческий облик и полюбишь кого-нибудь, кроме драгоценной Кэрол.
— Ты что, претендуешь на роль проповедника? — съязвила Кэрол. — Хочешь напомнить мне о десяти заповедях?
— Лучше об одной. Пятой, — сказал Дон Карлос.
— Пятой? — Кэрол изумленно подняла брови.
— «Чти отца и мать своих...»
— Значит, теперь ты заботишься о моей матери? Я посылала ей деньги. Что еще нужно? Если бы отправила большую сумму, это вызвало бы разговоры соседей. Она бы ничего не скрыла. «Моя дочь так добра, так щедра». И тогда бы начались вопросы о том, кто ее дочь и где живет.
— Ты думаешь, она не знает? — спросил Карлос. Глаза Кэрол расширились.
— А разве знает? Кто-нибудь сказал ей? Это, наверное, ты открыл ей глаза?
Он покачал головой.
— Я не сказал ни слова. Люблю наблюдать за ходом событий, — он сделал затяжку и продолжил: — Ты знаешь, Кэрол, работа в кино заставляет полюбить драму. Я на всех и вся смотрю, как на потенциальную историю для сценария. Возможно, в старости я напишу о тебе и стану современным О Генри. Кто знает? Случались вещи и более странные.
— Если ты это сделаешь, я скуплю весь тираж твоей книги и сожгу, пусть это даже стоит целое состояние!
Дон Карлос рассмеялся.
— Значит, твой страх не знает границ? — воскликнул он. — Ладно, поживем — увидим. На каком месте ты остановилась? Наверное, на главе пятой или шестой, но еще осталось не меньше дюжины.
— Ненавижу тебя, — закричала Кэрол. — Даже слабо сказано, я тебя презираю до глубины души! Лучше бы тебя убили.
— Вспомни о шестом смертном грехе, — невозмутимо продолжал Дон Карлос.
— Ты... ты... какой-то маньяк! Дон Карлос медленно поднялся.
- А теперь я тебя покину, — сказал он. — Мы отлично поговорили. Я этого разговора не забуду, думаю, что и ты тоже. Встретимся на чемпионате. Когда ты во всем провалишься, Кэрол, я смогу предложить тебе роль в кино.
— Я не пойду работать на тебя, даже если буду подыхать с голоду.
— Неужели? Подождем до поры до времени, — ответил Дон Карлос. — А пока существует много молоденьких девушек, которые заставляют меня не стареть и рады развлечь.
Выражение лица Кэрол внезапно изменилось.
— Тебе нужна девушка, которая умеет кататься на коньках? — поспешно спросила она. — Могу подсказать одну. Это щедрый подарок, если учесть твое поведение. Об этой малышке никто не знает, она будет впервые выступать завтра. Это ученица Эрнеста Зипперта. Помнишь его? Он когда-то был чемпионом мира, а сейчас работает тренером.
— Да, знаю. Продолжай!
— Ее зовут Ута, и я видела, как она танцует на льду. Это великолепно, а кроме того, она хорошенькая.
— В твоем интересе к ней нет ничего личного, не так ли?
— Что ты хочешь сказать?
— Зачем ты рассказала мне о ней? Кэрол, ты не бросила бы и соломинку, если бы я тонул! Ты рекомендуешь эту девушку по какой-то причине. Наверное, ее красота действует тебе на нервы?
Кэрол зло взвизгнула.
— Убирайся отсюда! — завопила она. — Уходи, или я убью тебя!
Она схватила маленькую пепельницу, стоявшую на столе рядом, и швырнула в Дон Карлоса. Та ударилась о ножку стула и разлетелась на тысячи мелких кусочков.
— Отлично, Кэрол. Отлично! Если продолжишь в том же духе, то станешь живым человеком, а не разряжённым манекеном. Но, наверное, я тебя оскорбляю. Куклы не способны на интриги, а ты всегда преуспевала в них.
Дон Карлос опять расхохотался и под пристальным взглядом Кэрол вышел из комнаты.
Дверь не была закрыта, и она слышала его смех в коридоре. Кэрол не сдержалась. На глазах появились злые слезы, и она принялась колотить кулаками по спинке стула и топать ногами. Она задыхалась от ярости. Хотелось ударить Карлоса, повалить на пол, придавить ногой и смеяться, глядя, как он корчится от боли. Будь у нее пистолет, Кэрол бы выстрелила. Но, к сожалению, она ничего не могла сделать и, чувствуя бессилие, дрожала от его наглости.
— Боже, как я его ненавижу! — вслух сказала она и внезапно заметила свое отражение в зеркале. Она была похожа на сумасшедшую. Лицо побелело, глаза запали, прическа растрепалась, и все тело била дрожь.
Женщина ошеломленно застыла: она выглядит не только злой, но и старой. Дрожащими руками Кэрол поправила прическу и, стараясь дышать нормально, села на стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Один к трем против, — прошептала Кэрол и откинула голову. — Не хочу и слышать, что пишут эти вульгарные люди. Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не желаю тебя видеть. Мне неприятно, когда ты рядом и считаешь, что имеешь надо мной власть только потому, что знаешь о моих родных.
— А разве не так?
Кэрол ошарашенно уставилась на него.
— Я же спрашивала, что тебе нужно?
— Ничего, — ответил Дон Карлос. — Ты слишком подозрительна. Учись доверять людям. Если мне когда-нибудь понадобятся деньги, то ты обязательно выручишь меня. Разве какая-нибудь сотня тысяч долларов имеет для тебя значение? Но в данный момент дела у меня идут прекрасно. В последние годы я отыскал несколько стоящих талантов, но тебя это вряд ли интересует. Должен признать, что совершил ошибку, когда не заметил тебя. Хотя возможно, ты не добилась бы славы, если бы твои личные интересы не были затронуты.
— Я тебя ненавижу, — взвизгнула Кэрол. — Поиздеваться пришел? И надеешься, что я испугаюсь? Ты не удав, а я — не кролик. Твои угрозы не сработают. Можешь не рассчитывать. Если ты наду-
маешь меня шантажировать и станешь просить больших денег, я просто заявлю: «Говори правду, посмотрим, кому из нас поверят!» Мантоны сильнее тебя. Это они придумали прекрасную сказку о Вирджинии и уважаемой южной семье. Они не отступятся от меня, когда оборванец из Чикаго распустит язык!
— Какая героиня! — Дон Карлос полез за пачкой в карман. — Ты не против, если я закурю?
Кэрол не ответила. Он сунул сигарету в рот, поднес золотую зажигалку со своими инициалами, выложенными бриллиантами, сделал глубокую затяжку, а потом выдохнул дым.
— Ты права. Мантоны будут стоять за твою ложь горой, потому что она им выгодна. А как насчет красавца-лорда? Насколько мне известно, все англичане, да еще аристократы, — снобы.
— Не смей его трогать, — грубо приказала Кэрол.
— Но почему? Мне эта нация нравится. Может быть, на старости я обоснуюсь в Лондоне. Там тихо и спокойно. Это тебе не сумасшедший Нью-Йорк или Чикаго! Я уважаю старинные традиции. Англичане здорово умеют сохранять породу. Это особенно касается лошадей и женщин.
— Не пытайся меня запугать! Ты ничего не скажешь лорду Роксбертону, потому что это тебе не выгодно.
— Откуда такая уверенность? — изумился Дон Карлос. — А вдруг он будет благодарен?
— Все ненавидят гонцов, приносящих дурные вести, — хмуро констатировала Кэрол. — Он и разговаривать с тобой не станет.
Почувствовав, что его собеседница уже не в силах сдерживать гнев, Дон Карлос рассмеялся.
— Может, и станет... Именно этого ты и боишься...
Кэрол от отчаяния топнула ногой.
— Оставь меня в покое, — взорвалась она. — Чем я перед тобой провинилась? Почему ты так плохо относишься ко мне?
— Вот так-то лучше. Ты становишься похожа на живого человека. У тебя появились чувства. Значит, еще не все потеряно.
— Потеряно?! Что ты хочешь сказать?!
— Есть надежда, что когда-нибудь ты приобретешь истинно человеческий облик и полюбишь кого-нибудь, кроме драгоценной Кэрол.
— Ты что, претендуешь на роль проповедника? — съязвила Кэрол. — Хочешь напомнить мне о десяти заповедях?
— Лучше об одной. Пятой, — сказал Дон Карлос.
— Пятой? — Кэрол изумленно подняла брови.
— «Чти отца и мать своих...»
— Значит, теперь ты заботишься о моей матери? Я посылала ей деньги. Что еще нужно? Если бы отправила большую сумму, это вызвало бы разговоры соседей. Она бы ничего не скрыла. «Моя дочь так добра, так щедра». И тогда бы начались вопросы о том, кто ее дочь и где живет.
— Ты думаешь, она не знает? — спросил Карлос. Глаза Кэрол расширились.
— А разве знает? Кто-нибудь сказал ей? Это, наверное, ты открыл ей глаза?
Он покачал головой.
— Я не сказал ни слова. Люблю наблюдать за ходом событий, — он сделал затяжку и продолжил: — Ты знаешь, Кэрол, работа в кино заставляет полюбить драму. Я на всех и вся смотрю, как на потенциальную историю для сценария. Возможно, в старости я напишу о тебе и стану современным О Генри. Кто знает? Случались вещи и более странные.
— Если ты это сделаешь, я скуплю весь тираж твоей книги и сожгу, пусть это даже стоит целое состояние!
Дон Карлос рассмеялся.
— Значит, твой страх не знает границ? — воскликнул он. — Ладно, поживем — увидим. На каком месте ты остановилась? Наверное, на главе пятой или шестой, но еще осталось не меньше дюжины.
— Ненавижу тебя, — закричала Кэрол. — Даже слабо сказано, я тебя презираю до глубины души! Лучше бы тебя убили.
— Вспомни о шестом смертном грехе, — невозмутимо продолжал Дон Карлос.
— Ты... ты... какой-то маньяк! Дон Карлос медленно поднялся.
- А теперь я тебя покину, — сказал он. — Мы отлично поговорили. Я этого разговора не забуду, думаю, что и ты тоже. Встретимся на чемпионате. Когда ты во всем провалишься, Кэрол, я смогу предложить тебе роль в кино.
— Я не пойду работать на тебя, даже если буду подыхать с голоду.
— Неужели? Подождем до поры до времени, — ответил Дон Карлос. — А пока существует много молоденьких девушек, которые заставляют меня не стареть и рады развлечь.
Выражение лица Кэрол внезапно изменилось.
— Тебе нужна девушка, которая умеет кататься на коньках? — поспешно спросила она. — Могу подсказать одну. Это щедрый подарок, если учесть твое поведение. Об этой малышке никто не знает, она будет впервые выступать завтра. Это ученица Эрнеста Зипперта. Помнишь его? Он когда-то был чемпионом мира, а сейчас работает тренером.
— Да, знаю. Продолжай!
— Ее зовут Ута, и я видела, как она танцует на льду. Это великолепно, а кроме того, она хорошенькая.
— В твоем интересе к ней нет ничего личного, не так ли?
— Что ты хочешь сказать?
— Зачем ты рассказала мне о ней? Кэрол, ты не бросила бы и соломинку, если бы я тонул! Ты рекомендуешь эту девушку по какой-то причине. Наверное, ее красота действует тебе на нервы?
Кэрол зло взвизгнула.
— Убирайся отсюда! — завопила она. — Уходи, или я убью тебя!
Она схватила маленькую пепельницу, стоявшую на столе рядом, и швырнула в Дон Карлоса. Та ударилась о ножку стула и разлетелась на тысячи мелких кусочков.
— Отлично, Кэрол. Отлично! Если продолжишь в том же духе, то станешь живым человеком, а не разряжённым манекеном. Но, наверное, я тебя оскорбляю. Куклы не способны на интриги, а ты всегда преуспевала в них.
Дон Карлос опять расхохотался и под пристальным взглядом Кэрол вышел из комнаты.
Дверь не была закрыта, и она слышала его смех в коридоре. Кэрол не сдержалась. На глазах появились злые слезы, и она принялась колотить кулаками по спинке стула и топать ногами. Она задыхалась от ярости. Хотелось ударить Карлоса, повалить на пол, придавить ногой и смеяться, глядя, как он корчится от боли. Будь у нее пистолет, Кэрол бы выстрелила. Но, к сожалению, она ничего не могла сделать и, чувствуя бессилие, дрожала от его наглости.
— Боже, как я его ненавижу! — вслух сказала она и внезапно заметила свое отражение в зеркале. Она была похожа на сумасшедшую. Лицо побелело, глаза запали, прическа растрепалась, и все тело била дрожь.
Женщина ошеломленно застыла: она выглядит не только злой, но и старой. Дрожащими руками Кэрол поправила прическу и, стараясь дышать нормально, села на стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48