Очередной пример – актер А. Самошников.
– О, мать их в душу!.. – вздохнул В.В. – Какая безразмерная гнусность! Добро бы это был кагэбэшный разведчик, ученый с мировым именем, литератор, прозвеневший на весь белый свет... А Лешка-то им на кой хрен сдался?!
– Вы, Владим Владимыч, должны это понимать лучше меня. Вы в «этом» жизнь прожили... Поэтому ваш справедливый интеллигентский всхлип считаем вопросом риторическим, ответа не требующим. Вы не забыли, что в то время в политике хороши были любые средства? Как, впрочем, и сегодня...
– Ангел! Вы не пробовали выступать с лекциями на собраниях пенсионеров в жэковских клубах «Кому за семьдесят»?
– Нет.
– Напрасно. Там вас обожали бы!
– Не задирайтесь.
– Я не задираюсь... – печально произнес В.В. – Я просто обывательски хочу понять, где было в этот момент Ваше Небесное, Всеведущее, Всемогущее и Всезнающее внимание к сирым и убогим?! Неужели нельзя было как-то помочь Лешке? Отвести, упредить...
– Владим Владимыч! Владим Владимыч!.. Я не собираюсь рваться в бой за честь ангельского мундира, но давайте будем справедливы. В самую первую очередь в Службу ангелов-хранителей поступала информация о чрезвычайных ситуациях в среде Верующих Людей! С Неверующими было гораздо сложнее. Сведения о них приходили Наверх крайне скупо и выборочно.
И для спасения Неверующих командировались обычно совсем юные ангелы-практиканты, каким я был в то время, или очень пожилые ангелы-хранители, которые вот-вот должны были отправиться на заслуженный отдых...
– Иными словами – перед Господом тоже не все равны? Так?
– Не ловите меня на слове, – резко сказал Ангел. – Второе: как вы догадываетесь, штат ангельско-хранительской Службы всегда был намного меньше, чем людей, нуждавшихся в ангельской помощи...
– «Вас много, а я – одна!» Классический аргумент магазинной продавщицы незабвенной эры советизма, – желчно вставил В.В.
– Будет вам... Не ёрничайте, – неприязненно заметил Ангел. – Теперь о Небесной помощи Неверующим в Бога: делалось это в исключительных случаях. И тогда одним выстрелом убивались сразу два зайца. Спас Неверующего – укрепил ослабшую Веру у остальных, а Неверующего почти беспроигрышно обратил в Веру! Трюк чисто пропагандистский. Когда-то этот трюк с прелестной ироничностью лег в основу старого протазановского фильма «Праздник святого Йоргена»...
– Ай да Ангел! Ай да молодец!.. – вскричал потрясенный В.В. – Вам-то откуда известно о Протазанове и его фильме?! Его сейчас не все кинематографисты знают!..
– Тс-с... – Ангел приложил палец к губам. – Вы весь вагон разбудите. Я разве не говорил вам, что у нас в Школе ангелов-хранителей была превосходная фильмотека?
– Нет...
– И многие фильмы, снятые на Земле, были просто включены в наш учебный процесс. А какая у нас была библиотека!.. Впрочем, библиотеку я вам уже показывал... Кстати! Вашу «Интердевочку» я прочитал еще там – Наверху, в Школе, в пятом классе. В одиннадцать лет! Она у нас достаточно долго ходила по рукам среди младшеклассников.
– О Господи... – только и смог сказать В.В.
– Вот от Него мы эту книжечку как раз очень тщательно скрывали, – заметил Ангел.
Было слышно, как состав начал замедлять ход. За черным окном стали проглядывать желтые дрожащие огоньки...
– Бологое? – спросил В.В.
Ангел посмотрел в зеркальную оконную темноту, глянул на часы:
– Нет. Наверное, разъезд какой-нибудь. Устали?
– О чем вы говорите?! Мне безумно интересно вас слушать, Ангел. Но какие-то эпизоды я хотел бы увидеть своими глазами. И если это вас не затруднит...
– Ну что вы, Владим Владимыч! Польщен! Единственное, что позволю себе, – некоторые сокращения. Подробный рассказ о Лешкином бытии на Западе – не нужен. Эмиграция есть эмиграция, будь она случайной, как у Лешки, или вынужденной и тщательно подготовленной. Сегодня об эмиграции уже столько написано-переписано, что все эти описания уже давно утратили свой трагический аромат запоздалых открытий мира. Так что вас не смутит некоторая обрывочность того, что вы сейчас увидите?
– Не смутит, не смутит. Валяйте!
– Конечно! Что я спрашиваю... Вы же сами говорили, что в процессе создания фильмов вы неплохо научились смотреть еще не смонтированный материал, – вспомнил Ангел.
– Ни хрена я вам этого не говорил! Я только думал об этом...
– Ну, думали, какая для меня разница... Ложитесь, ложитесь! К Бологому я вас растолкаю. Что-нибудь приготовить к пробуждению?
– Ну, если вы будете настолько любезны... – замялся В.В.
– Буду, буду, – рассмеялся Ангел.
– Тогда немного джина, – сказал В.В., укладываясь на свою постель. – Желательно со льдом...
На этих словах В.В. купе «Красной стрелы», снова набирающей ход, стало плавно превращаться в...
... ТИТР:
конец четвертой серии
Пятая серия
НОЧЬ. ДОРОГА МОСКВА – ПЕТЕРБУРГ
... Мчится во тьме «Красная стрела» в Петербург...
Печально вскрикивают встречные составы...
...мелькают желтые огоньки сквозь кустарник, сопровождающий весь рельсовый путь на протяжении многих километров...
Грохочет в ночи многоколесный состав...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
–... Эмиграция есть эмиграция, – говорил Ангел. – Будь она случайной, как у Лешки, или тщательно подготовленной. Сегодня об эмиграции уже столько написано-переписано, что все эти описания уже давно утратили свой трагический аромат... Так что вас не смутит некоторая обрывочность того, что вы сейчас увидите?
– Не смутит, не смутит. Валяйте!
– Конечно! Что я спрашиваю?.. Вы же сами говорили, что в процессе создания фильмов вы неплохо научились смотреть еще не смонтированный материал, – вспомнил Ангел.
– Ни хрена я вам этого не говорил! Я только думал об этом...
– Ну, думали, какая для меня разница... Ложитесь, ложитесь! К Бологому я вас растолкаю. Что-нибудь приготовить к пробуждению?
– Ну, если вы будете настолько любезны... – пожал плечами В.В.
– Буду, буду, – рассмеялся Ангел.
– Тогда немного джина. Желательно со льдом... – сказал В.В.
И на этих словах В.В. купе «Красной стрелы» стало плавно превращаться в...
ПРОГУЛОЧНЫЙ ДВОРИК УГОЛОВНОЙ ТЮРЬМЫ ФРГ
Несколько человек, одинаково одетых в единую тюремную форму – недорогие джинсы и такие же рубашки с нашитыми на нагрудный карман номерами и фамилиями, ходили по кругу...
Кто-то покуривал у высокой стены...
Кто-то, сбиваясь в стайки, компанейски болтал о том о сем...
Вокруг одного, разрисованного татуировками от мочек ушей до ступней ног, стояла восхищенная компания – разглядывала синее тщедушное тело, покрытое замысловатой вязыо из драконов, голых девиц, молитвенных цитат, пальм, лиан, летающих птеродактилей и оскаленных клыков саблезубых тигров...
Медленно брели по кругу подследственный Алексей Самошников и полный человек лет сорока, который что-то безостановочно говорил Лешке, яростно жестикулируя, забегая вперед, чтобы заглянуть Лешке в глаза...
– Ты ж тупарь, Лешка!.. Ты же их в жопу должен целовать! – на чистом русском языке с явными одессизмами втолковывал он Лешке. – Я тебя умоляю! Возьми, к примеру, меня – Гришу Гаврилиди! Мне сорок один год, а я, как мальчик, сбежал из такой высокопоставленной туристической группы, чтобы только остаться здесь и никогда не возвращаться в свой вонючий Николаев! Ты знаешь, какие здесь законы?! Это ж можно обхохотаться! Клянусь мамой, если бы я в третий раз не попался на воровстве в магазине самообслуживания – я бы до сих пор был на свободе и еще кушал бы свой паек для политэмигрантов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– О, мать их в душу!.. – вздохнул В.В. – Какая безразмерная гнусность! Добро бы это был кагэбэшный разведчик, ученый с мировым именем, литератор, прозвеневший на весь белый свет... А Лешка-то им на кой хрен сдался?!
– Вы, Владим Владимыч, должны это понимать лучше меня. Вы в «этом» жизнь прожили... Поэтому ваш справедливый интеллигентский всхлип считаем вопросом риторическим, ответа не требующим. Вы не забыли, что в то время в политике хороши были любые средства? Как, впрочем, и сегодня...
– Ангел! Вы не пробовали выступать с лекциями на собраниях пенсионеров в жэковских клубах «Кому за семьдесят»?
– Нет.
– Напрасно. Там вас обожали бы!
– Не задирайтесь.
– Я не задираюсь... – печально произнес В.В. – Я просто обывательски хочу понять, где было в этот момент Ваше Небесное, Всеведущее, Всемогущее и Всезнающее внимание к сирым и убогим?! Неужели нельзя было как-то помочь Лешке? Отвести, упредить...
– Владим Владимыч! Владим Владимыч!.. Я не собираюсь рваться в бой за честь ангельского мундира, но давайте будем справедливы. В самую первую очередь в Службу ангелов-хранителей поступала информация о чрезвычайных ситуациях в среде Верующих Людей! С Неверующими было гораздо сложнее. Сведения о них приходили Наверх крайне скупо и выборочно.
И для спасения Неверующих командировались обычно совсем юные ангелы-практиканты, каким я был в то время, или очень пожилые ангелы-хранители, которые вот-вот должны были отправиться на заслуженный отдых...
– Иными словами – перед Господом тоже не все равны? Так?
– Не ловите меня на слове, – резко сказал Ангел. – Второе: как вы догадываетесь, штат ангельско-хранительской Службы всегда был намного меньше, чем людей, нуждавшихся в ангельской помощи...
– «Вас много, а я – одна!» Классический аргумент магазинной продавщицы незабвенной эры советизма, – желчно вставил В.В.
– Будет вам... Не ёрничайте, – неприязненно заметил Ангел. – Теперь о Небесной помощи Неверующим в Бога: делалось это в исключительных случаях. И тогда одним выстрелом убивались сразу два зайца. Спас Неверующего – укрепил ослабшую Веру у остальных, а Неверующего почти беспроигрышно обратил в Веру! Трюк чисто пропагандистский. Когда-то этот трюк с прелестной ироничностью лег в основу старого протазановского фильма «Праздник святого Йоргена»...
– Ай да Ангел! Ай да молодец!.. – вскричал потрясенный В.В. – Вам-то откуда известно о Протазанове и его фильме?! Его сейчас не все кинематографисты знают!..
– Тс-с... – Ангел приложил палец к губам. – Вы весь вагон разбудите. Я разве не говорил вам, что у нас в Школе ангелов-хранителей была превосходная фильмотека?
– Нет...
– И многие фильмы, снятые на Земле, были просто включены в наш учебный процесс. А какая у нас была библиотека!.. Впрочем, библиотеку я вам уже показывал... Кстати! Вашу «Интердевочку» я прочитал еще там – Наверху, в Школе, в пятом классе. В одиннадцать лет! Она у нас достаточно долго ходила по рукам среди младшеклассников.
– О Господи... – только и смог сказать В.В.
– Вот от Него мы эту книжечку как раз очень тщательно скрывали, – заметил Ангел.
Было слышно, как состав начал замедлять ход. За черным окном стали проглядывать желтые дрожащие огоньки...
– Бологое? – спросил В.В.
Ангел посмотрел в зеркальную оконную темноту, глянул на часы:
– Нет. Наверное, разъезд какой-нибудь. Устали?
– О чем вы говорите?! Мне безумно интересно вас слушать, Ангел. Но какие-то эпизоды я хотел бы увидеть своими глазами. И если это вас не затруднит...
– Ну что вы, Владим Владимыч! Польщен! Единственное, что позволю себе, – некоторые сокращения. Подробный рассказ о Лешкином бытии на Западе – не нужен. Эмиграция есть эмиграция, будь она случайной, как у Лешки, или вынужденной и тщательно подготовленной. Сегодня об эмиграции уже столько написано-переписано, что все эти описания уже давно утратили свой трагический аромат запоздалых открытий мира. Так что вас не смутит некоторая обрывочность того, что вы сейчас увидите?
– Не смутит, не смутит. Валяйте!
– Конечно! Что я спрашиваю... Вы же сами говорили, что в процессе создания фильмов вы неплохо научились смотреть еще не смонтированный материал, – вспомнил Ангел.
– Ни хрена я вам этого не говорил! Я только думал об этом...
– Ну, думали, какая для меня разница... Ложитесь, ложитесь! К Бологому я вас растолкаю. Что-нибудь приготовить к пробуждению?
– Ну, если вы будете настолько любезны... – замялся В.В.
– Буду, буду, – рассмеялся Ангел.
– Тогда немного джина, – сказал В.В., укладываясь на свою постель. – Желательно со льдом...
На этих словах В.В. купе «Красной стрелы», снова набирающей ход, стало плавно превращаться в...
... ТИТР:
конец четвертой серии
Пятая серия
НОЧЬ. ДОРОГА МОСКВА – ПЕТЕРБУРГ
... Мчится во тьме «Красная стрела» в Петербург...
Печально вскрикивают встречные составы...
...мелькают желтые огоньки сквозь кустарник, сопровождающий весь рельсовый путь на протяжении многих километров...
Грохочет в ночи многоколесный состав...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
–... Эмиграция есть эмиграция, – говорил Ангел. – Будь она случайной, как у Лешки, или тщательно подготовленной. Сегодня об эмиграции уже столько написано-переписано, что все эти описания уже давно утратили свой трагический аромат... Так что вас не смутит некоторая обрывочность того, что вы сейчас увидите?
– Не смутит, не смутит. Валяйте!
– Конечно! Что я спрашиваю?.. Вы же сами говорили, что в процессе создания фильмов вы неплохо научились смотреть еще не смонтированный материал, – вспомнил Ангел.
– Ни хрена я вам этого не говорил! Я только думал об этом...
– Ну, думали, какая для меня разница... Ложитесь, ложитесь! К Бологому я вас растолкаю. Что-нибудь приготовить к пробуждению?
– Ну, если вы будете настолько любезны... – пожал плечами В.В.
– Буду, буду, – рассмеялся Ангел.
– Тогда немного джина. Желательно со льдом... – сказал В.В.
И на этих словах В.В. купе «Красной стрелы» стало плавно превращаться в...
ПРОГУЛОЧНЫЙ ДВОРИК УГОЛОВНОЙ ТЮРЬМЫ ФРГ
Несколько человек, одинаково одетых в единую тюремную форму – недорогие джинсы и такие же рубашки с нашитыми на нагрудный карман номерами и фамилиями, ходили по кругу...
Кто-то покуривал у высокой стены...
Кто-то, сбиваясь в стайки, компанейски болтал о том о сем...
Вокруг одного, разрисованного татуировками от мочек ушей до ступней ног, стояла восхищенная компания – разглядывала синее тщедушное тело, покрытое замысловатой вязыо из драконов, голых девиц, молитвенных цитат, пальм, лиан, летающих птеродактилей и оскаленных клыков саблезубых тигров...
Медленно брели по кругу подследственный Алексей Самошников и полный человек лет сорока, который что-то безостановочно говорил Лешке, яростно жестикулируя, забегая вперед, чтобы заглянуть Лешке в глаза...
– Ты ж тупарь, Лешка!.. Ты же их в жопу должен целовать! – на чистом русском языке с явными одессизмами втолковывал он Лешке. – Я тебя умоляю! Возьми, к примеру, меня – Гришу Гаврилиди! Мне сорок один год, а я, как мальчик, сбежал из такой высокопоставленной туристической группы, чтобы только остаться здесь и никогда не возвращаться в свой вонючий Николаев! Ты знаешь, какие здесь законы?! Это ж можно обхохотаться! Клянусь мамой, если бы я в третий раз не попался на воровстве в магазине самообслуживания – я бы до сих пор был на свободе и еще кушал бы свой паек для политэмигрантов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80