00 состоится заседание КМ СССР.
В течение дня мы в руководстве Министерства дважды обсуждали как организовать работу в сложившейся ситуации и пришли к выводу, что не следует откладывать намеченное на 20-ое августа проведение заседания Коллегии с участием представителей республик, что необходимо продолжать проработку проблем согласно антикризисной программе, осуществлять подготовку к очередной сессии ВС СССР.
Не внесло ясности в понимание обстановки и заседание КМ СССР. Я его покинул с еще большими сомнениями в правомерности действий ГКЧП.
Поэтому я решил в этой ситуации любыми способами обеспечивать работоспособность коллектива Министерства.
На следующий день, т.е. 20 августа, я провел заседание Коллегии. Мы обсудили с участием представителей 9 республик ход выполнения в стране пенсионной реформы, а также первоочередные меры по реализации антикризисной программы.
В этот и следующий день я и мои коллеги по руководству Министерством продолжали проработку самых горячих социальных проблем: реформа оплаты труда, новый механизм регулирования фонда потребления, программа занятости населения и т.д.
Мое личное отношение к государственному перевороту совершенно однозначное - это гибельная для всех народов страны политическая авантюра, попытка повернуть вспять поступательное движение истории.
Министр труда и социальных вопросов
В.Паульман
28.08.91 г.»
В тот же день, 28 августа 1991 года, прекратил существование КМ СССР, возглавляемый В.Павловым. Верховный Совет СССР выразил свое недоверие Правительству. В этот день я почувствовал такое облегчение, как будто был выпущен на волю с каторги.
За Министерство я был спокоен, так как оно находилось в надежных руках В.Колосова - умного и уравновешенного руководителя.
Однако в воздухе витала атмосфера мести, разжигаемая СМИ. После ареста членов ГКЧП, я также опасался ареста, как и многие другие члены Союзного Правительства, кроме тех, кто сразу же перебежал в лагерь Б.Ельцина. Обсудив ситуацию с женой, мы решили срочно вызвать в Москву зятя, чтобы тот сразу же увез в Таллинн внука Жюльена. А, во-вторых, решили собрать вещи и перебраться на квартиру к моему надежному другу Саше Соловьеву, у которого была двухкомнатная квартира. Он эту идею поддержал, и мы совершили операцию выезда с дачи после того, как зять с внуком благополучно вернулись домой. Пожитки помогали грузить рабочие под руководством Ю.Крапивина. Только он и мой шофер знали адрес квартиры А.Соловьева. Позже я раскрыл его и А.Трегубову. Таким образом, мы растворились в необъятной Москве и только три верных товарища знали, где мы находимся. Как потом оказалось, эти меры предосторожности оказались излишними. Б.Ельцин министров Союзного Правительства не тронул. Ко мне же вообще никаких претензий со стороны церберов Б.Ельцина не было выдвинуто; даже, наоборот, к моему удивлению, мне был предложен пост Министра труда в Комитете по оперативному управлению народным хозяйством во главе с И.Силаевым. Однако я отказался от этого предложения и от квартиры в Москве. Жена к этому времени уже переехала в Таллинн, а я с вещами последовал за ней. Возвращаться в Москву, в неопределенность, мне не хотелось, тем более, что дети, внуки, мама, сестра, теща жили в Эстонии. Зачем же нам от них на старости лет отрываться и жить на чужбине? Для меня Эстония была родным краем, где я вырос и создал семью. Здесь были похоронены мой дед, бабушка и отец. И, наконец, именно из Эстонии вышли мои предки, переселившись в Россию.
В декабре 1991 года за несколько дней до того, как был спущен в Кремле флаг СССР, я получил Указ М.Горбачева о моем увольнении с поста Министра, а само Министерство труда и социальных вопросов было ликвидировано 26 ноября 1991 года. Мне выплатили за три месяца заработную плату, которая с учетом начавшейся гиперинфляции уже мало что стоила.
Вот так завершилась вместе с распадом СССР и моя карьера в качестве министра последнего Правительства СССР, кстати, единственного эстонца за все время существования Советского Союза. Начинался новый этап в моей жизни уже в качественно иных условиях.
. «Коммерсант» и преподаватель
Вернувшись в Эстонию и отказавшись от предложения работать в Москве с И.Силаевым, я вновь, уже второй раз, оказался безработным. Возвращение в Таллинн стало одиннадцатой узловой точкой в моей жизни.
Поскольку без средств существования жить невозможно, то я начал искать работу. К счастью, она нашлась довольно быстро. Меня взял к себе на работу В.Радовский (бывший заместитель председателя Госплана ЭССР), который сделал свой бизнес на продаже лома цветных металлов. Я стал его помощником и консультантом. Мы «прокрутили» одну сделку по продаже одной фуры маргарина в Ленинграде, где я нос к носу столкнулся с криминалом, коррупцией и жаждой первоначального накопления, а также жуткой нуждой действительно заслуженных людей России (основной пункт продажи нашего дефицитного товара размещался в здании БДТ). Попытались мы сделать бизнес и в Москве. Однако несмотря на мои связи, все кончилось пшиком, ибо для сделок нужны были огромные суммы, которыми В.Радовский не располагал. Наши клиенты вскоре «раскусили» нас, отвернувшись от В.Радовского, как от мелкого предпринимателя. Им нужны были западные солидные клиенты с десятками и сотнями миллионов «зеленых». В.Радовский скоро понял, что от меня толку никакого, и мы мирно расстались.
Затем меня подхватил бывший руководитель «Эстимпекса» (продукт перестройки), до этого работавший сотрудником Госплана ЭССР господин Клаос, который совместно с каким-то финским компаньоном обладал технологией производства установок для сбора разлившихся на поверхности воды или почвы нефтепродуктов. Идея сама по себе была очень интересной. Он имел небольшой штат сотрудников в Таллинне, которые занимались, видимо, и посредническим бизнесом. Платил Клаос мне хорошо. Много раз мы ездили в Москву, предлагая вышеназванное оборудование для российских портов и различных экологических программ, но, видимо, в тот период России и ее бизнесменам было не до экологии и все наши переговоры (даже с очень солидными партнерами) кончились безрезультатно. Затем на него «наехали». Он бросил свою фирму в Таллинне на произвол судьбы, а сам с семьей сбежал не то в Париж, не то в Берлин, взяв предварительно при моем посредничестве у одного моего знакомого 1,5 тыс. долларов и 10 тыс. эстонских крон, которые он, естественно, не вернул. Мне же из последних наших сбережений пришлось отдать 1,5 тыс. долларов, причем непрерывные угрозы физической расправы продолжались еще довольно долго, ибо хотели, естественно, получить и остальные 10 тысяч крон. Но у меня за душой ничего не было и кредитор, осознав эту печальную истину, проявил снисходительность и от меня наконец-то отстал.
Затем хорошие знакомые помогли мне устроиться советником в Эстонско-Российскую Палату. Там, действительно, была настоящая работа. Я помог организовать при поддержке Смольного выставку-ярмарку эстонских фирм в Ленинграде, которую ездил открывать господин Э.Сависаар. Многочисленные фирмы- члены Палаты - были заинтересованы в широких торговых и производственных связях с предприятиями Москвы и других регионов. Я многократно ездил в Москву и с помощью Российской торгово-промышленной палаты нам удалось создать хорошие предпосылки для серьезного развития эстонско-российских экономических отношений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
В течение дня мы в руководстве Министерства дважды обсуждали как организовать работу в сложившейся ситуации и пришли к выводу, что не следует откладывать намеченное на 20-ое августа проведение заседания Коллегии с участием представителей республик, что необходимо продолжать проработку проблем согласно антикризисной программе, осуществлять подготовку к очередной сессии ВС СССР.
Не внесло ясности в понимание обстановки и заседание КМ СССР. Я его покинул с еще большими сомнениями в правомерности действий ГКЧП.
Поэтому я решил в этой ситуации любыми способами обеспечивать работоспособность коллектива Министерства.
На следующий день, т.е. 20 августа, я провел заседание Коллегии. Мы обсудили с участием представителей 9 республик ход выполнения в стране пенсионной реформы, а также первоочередные меры по реализации антикризисной программы.
В этот и следующий день я и мои коллеги по руководству Министерством продолжали проработку самых горячих социальных проблем: реформа оплаты труда, новый механизм регулирования фонда потребления, программа занятости населения и т.д.
Мое личное отношение к государственному перевороту совершенно однозначное - это гибельная для всех народов страны политическая авантюра, попытка повернуть вспять поступательное движение истории.
Министр труда и социальных вопросов
В.Паульман
28.08.91 г.»
В тот же день, 28 августа 1991 года, прекратил существование КМ СССР, возглавляемый В.Павловым. Верховный Совет СССР выразил свое недоверие Правительству. В этот день я почувствовал такое облегчение, как будто был выпущен на волю с каторги.
За Министерство я был спокоен, так как оно находилось в надежных руках В.Колосова - умного и уравновешенного руководителя.
Однако в воздухе витала атмосфера мести, разжигаемая СМИ. После ареста членов ГКЧП, я также опасался ареста, как и многие другие члены Союзного Правительства, кроме тех, кто сразу же перебежал в лагерь Б.Ельцина. Обсудив ситуацию с женой, мы решили срочно вызвать в Москву зятя, чтобы тот сразу же увез в Таллинн внука Жюльена. А, во-вторых, решили собрать вещи и перебраться на квартиру к моему надежному другу Саше Соловьеву, у которого была двухкомнатная квартира. Он эту идею поддержал, и мы совершили операцию выезда с дачи после того, как зять с внуком благополучно вернулись домой. Пожитки помогали грузить рабочие под руководством Ю.Крапивина. Только он и мой шофер знали адрес квартиры А.Соловьева. Позже я раскрыл его и А.Трегубову. Таким образом, мы растворились в необъятной Москве и только три верных товарища знали, где мы находимся. Как потом оказалось, эти меры предосторожности оказались излишними. Б.Ельцин министров Союзного Правительства не тронул. Ко мне же вообще никаких претензий со стороны церберов Б.Ельцина не было выдвинуто; даже, наоборот, к моему удивлению, мне был предложен пост Министра труда в Комитете по оперативному управлению народным хозяйством во главе с И.Силаевым. Однако я отказался от этого предложения и от квартиры в Москве. Жена к этому времени уже переехала в Таллинн, а я с вещами последовал за ней. Возвращаться в Москву, в неопределенность, мне не хотелось, тем более, что дети, внуки, мама, сестра, теща жили в Эстонии. Зачем же нам от них на старости лет отрываться и жить на чужбине? Для меня Эстония была родным краем, где я вырос и создал семью. Здесь были похоронены мой дед, бабушка и отец. И, наконец, именно из Эстонии вышли мои предки, переселившись в Россию.
В декабре 1991 года за несколько дней до того, как был спущен в Кремле флаг СССР, я получил Указ М.Горбачева о моем увольнении с поста Министра, а само Министерство труда и социальных вопросов было ликвидировано 26 ноября 1991 года. Мне выплатили за три месяца заработную плату, которая с учетом начавшейся гиперинфляции уже мало что стоила.
Вот так завершилась вместе с распадом СССР и моя карьера в качестве министра последнего Правительства СССР, кстати, единственного эстонца за все время существования Советского Союза. Начинался новый этап в моей жизни уже в качественно иных условиях.
. «Коммерсант» и преподаватель
Вернувшись в Эстонию и отказавшись от предложения работать в Москве с И.Силаевым, я вновь, уже второй раз, оказался безработным. Возвращение в Таллинн стало одиннадцатой узловой точкой в моей жизни.
Поскольку без средств существования жить невозможно, то я начал искать работу. К счастью, она нашлась довольно быстро. Меня взял к себе на работу В.Радовский (бывший заместитель председателя Госплана ЭССР), который сделал свой бизнес на продаже лома цветных металлов. Я стал его помощником и консультантом. Мы «прокрутили» одну сделку по продаже одной фуры маргарина в Ленинграде, где я нос к носу столкнулся с криминалом, коррупцией и жаждой первоначального накопления, а также жуткой нуждой действительно заслуженных людей России (основной пункт продажи нашего дефицитного товара размещался в здании БДТ). Попытались мы сделать бизнес и в Москве. Однако несмотря на мои связи, все кончилось пшиком, ибо для сделок нужны были огромные суммы, которыми В.Радовский не располагал. Наши клиенты вскоре «раскусили» нас, отвернувшись от В.Радовского, как от мелкого предпринимателя. Им нужны были западные солидные клиенты с десятками и сотнями миллионов «зеленых». В.Радовский скоро понял, что от меня толку никакого, и мы мирно расстались.
Затем меня подхватил бывший руководитель «Эстимпекса» (продукт перестройки), до этого работавший сотрудником Госплана ЭССР господин Клаос, который совместно с каким-то финским компаньоном обладал технологией производства установок для сбора разлившихся на поверхности воды или почвы нефтепродуктов. Идея сама по себе была очень интересной. Он имел небольшой штат сотрудников в Таллинне, которые занимались, видимо, и посредническим бизнесом. Платил Клаос мне хорошо. Много раз мы ездили в Москву, предлагая вышеназванное оборудование для российских портов и различных экологических программ, но, видимо, в тот период России и ее бизнесменам было не до экологии и все наши переговоры (даже с очень солидными партнерами) кончились безрезультатно. Затем на него «наехали». Он бросил свою фирму в Таллинне на произвол судьбы, а сам с семьей сбежал не то в Париж, не то в Берлин, взяв предварительно при моем посредничестве у одного моего знакомого 1,5 тыс. долларов и 10 тыс. эстонских крон, которые он, естественно, не вернул. Мне же из последних наших сбережений пришлось отдать 1,5 тыс. долларов, причем непрерывные угрозы физической расправы продолжались еще довольно долго, ибо хотели, естественно, получить и остальные 10 тысяч крон. Но у меня за душой ничего не было и кредитор, осознав эту печальную истину, проявил снисходительность и от меня наконец-то отстал.
Затем хорошие знакомые помогли мне устроиться советником в Эстонско-Российскую Палату. Там, действительно, была настоящая работа. Я помог организовать при поддержке Смольного выставку-ярмарку эстонских фирм в Ленинграде, которую ездил открывать господин Э.Сависаар. Многочисленные фирмы- члены Палаты - были заинтересованы в широких торговых и производственных связях с предприятиями Москвы и других регионов. Я многократно ездил в Москву и с помощью Российской торгово-промышленной палаты нам удалось создать хорошие предпосылки для серьезного развития эстонско-российских экономических отношений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44