Как известно, еще
И. М. Сеченов указывал на то, что акт восприятия
включает в себя афферентные и эфферентные механиз-
мы. Останавливаясь на зрительном восприятии, он пи-
сал, что глаз <ощупывает> предметы мира и что эти
<ощупывания> входят в состав зрительного восприятия,
соединяясь с проприоцептивными сигналами от глазо-
двигательных мышц.
Это положение И. М. Сеченова оказалось исходным
для работ многих современных физиологов-и психологов
(Р. Гранит, 1956; Е. Н. Соколов, 1959; В. П. Зинченко,
1959; А. В. Запорожец, 1960; Л. А. Венгер, 1968). Было
показано, что восприятие составляет основу ориенти-
ровки человека в мире. С полным правом Л. А. Венгер
указывает, что <восприятие в целом осуществляет регу-
лирующие и ориентирующие функции в поведении>
[10, стр. З].
Согласно концепции А. Н. Леонтьева, восприятие
включает работу многих уровней, начиная с нейронного
и кончая психологическим. Из теоретических положений
А. Н. Леонтьева, А. В. Запорожца, Л. А. Венгера,
В. П. Зинченко, Ю. Б. Гиппенрейтер следует, что разви-
тие восприятия детерминируется задачами, возникаю-
щими перед человеком в его жизнедеятельности. Для
всех этих работ характерен подход к восприятию как
деятельности, включающей в себя основную специфику
человеческой психики - активность и пристрастность.
С. Л. Рубинштейн указывает, что человеческое вос-
приятие является всегда обобщенным и зависит от на-
правленности личности [55].
За последние годы ряд зарубежных авторов также
пытается показать, что продукт процесса восприятия
зависит от эмоциональных и личностных особенностей
(Дж. Бруннер, 1956; Н. А. Виткин, 1954). Поэтому сле-
довало ожидать, что процесс восприятия может оказать-
ся нарушенным в своих разных характеристиках, как
элементарных, так и сложных функциях. Эти нарушения
проявляются в затрудненности узнавания, в искажениях
воспринимаемого материала, в обманах чувств, ложных
узнаваниях. Остановимся на некоторых из них.
1.АГНОЗИИ
Агнозиями называется затрудненность узнавания
предметов, звуков. Проблеме агнозии, особенно зритель-
ной, посвящено множество работ. Начиная с А. Петцля
(1928) зрительные агнозии разделялись на: а) агнозии
предметов, так называемая лиссауэровская <душевная
объектная агнозия>, когда больные не узнавали пред-
метов и их изображений. К этой группе примыкает и
<симультанная агнозия> Вольперта (больные узнавали
отдельные предметы, их изображения, но не узнавали
изображения ситуации); б) агнозии на цвета и шрифты;
в) пространственные агнозии.
Делались попытки увязать нарушение тнозиса с ре-
чевыми расстройствами (К. Гольдштейн, 1948; А.Р.Лу-
рия, 1940; Е. П. Кок, 1957). Ставился вопрос о топиче-
ском значении синдромов агнозии (А. Р. Лурия, 1947;
Е. П. Кок, 1957; В. Миллер, 1958), о связи различных
форм агнозий с доминантностью полушарий (М. С. Ле-
бединский, 1948; Е. П. Кок, 1968).
История учения об агнозиях и их механизмах глу-
боко прослежена А. Р. Лурия в его монографии <Выс-
шие корковые функции>, в которой анализ этого явле-
ния проводился в основном в связи с проблемой лока-
лизации функций и поисками их нейрофизиологических
механизмов.
Мы хотим в нашей книге остановиться на тех случа
ях агнозий, которые выступали при психических забо-
леваниях [19]. У ряда больных (с органическими пора-
жениями мозга различного генеза) явления агнозии
проявлялись в том, что больные выделяли то один, то
другой признак воспринимаемого объекта, но не осу-
ществляли синтеза; так, изображение гвоздя один
больной описывает как что-то кругленькое, говоря:
<наверху шапочка, внизу палочка, что это такое - не
знаю>; другой больной описывает ключ, как <кольцо
и стержень>. При этом больные описывали точно конфи-
гурации предмета, могли даже точно скопировать eio,
но это не облегчало их узнавание. Аналогичные факты,
говорящие о невозможности осуществления синтеза,
были описаны Е. П. Кок (1958)при исследовании боль-
ных с поражениями теменно-затылочных систем и
Е. Д. Хомской и Э. Г. Соркиной (1960).
Прежде всего возник вопрос, что у больных наруше-
но восприятие структуры, как это имело место у боль-
ного Ш., описанного К. Гольдштейном, который, как
известно, не воспринимал формы предметов. Так, напри-
мер, больной не мог отличить <с глаза> треугольника от
круга и узнавал фигуры только после того, как он <об-
водил> их моторно, например движениями головы.
Оказалось, что у наших больных агностические явле-
ния носили иной характер. Они узнавали форму, конфи-
гурацию даже тогда, когда последние предъявлялись
тахископически. Не узнавая предметов, они могли их
описать. Так, например, при тахископическом предъяв-
лении садовой лейки больная говорит: <бочкообразное
тело, что-то круглое, посередине отходит вроде палоч-
ки с одной стороны>, другой больной при тахископиче-
ском предъявлении расчески говорит: <какая-то гори-
зонтальная линия, от нее книзу отходят маленькие,
тоненькие палочки>. Иногда больные могли нарисовать
предмет, не узнавая его-
Приводим в качестве иллюстрации данные патопси-
хологического исследования и историю болезни больной
В., которая была описана нами совместно с Г. В. Би-
ренбаум в 1935 г. [19].
Больная В., 43 года, по профессии библиограф. Диагноз: эпи-
демический энцефалит (из истории болезни доктора Э. Г. Кага-
новской).
Заболела в 1932 г. Появилась резкая сонливость, которая про-
должалась около недели и сменилась бессонницей. Отмечалось слю-
нотечение, левосторонний парез ноги и боль в области наружной
части левого плеча, повышение температуры. Имели место иллюзии и галлюцинации. На стенке вокруг вентилятора <бегали мы-
ши>, на полу прыгали фигуры, кружились <танцующие рожи>.
С этими явлениями больная поступила в Боткинскую больни-
цу. Через несколько дней появились кратковременные расстрой-
ства сознания, больная не могла найти своей палаты, постели.
В 1933 г. была переведена в психиатрическую клинику ВИЭМ.
Ко времени нашего исследования психический статус больной
характеризуется следующим образом. Больная в ясном сознании,
правильно ориентирована в окружающем. Несколько амимична.
Тихий, мало модулирующий голос. Много лежит, жалуясь на
утомляемость и головные боли. С трудом и не сразу дает анамне-
стические сведения, при этом останавливается на подробностях, не
имеющих отношения к существу вопросов. Мало читает - <не хва-
тает, - отмечает больная, - живого воображения>. Внешне добро-
душна, эмоциональна. Это состояние, однако, быстро сменяется
раздражительностью, злобностью, доходящими до аффективной
взрывчатости. Вместе с эмоционально.> лабильностью отмечается
в общем бедная и довольно однотипная аффективная жизнь с
очень узким кругом привязанностей, безразличное отношение к лю-
дям, к работе, к общественной жизни, к литературе, раньше очень
любимой.
На этом фоне общего эмоционального однообразия имеется
заинтересованность в выздоровлении.
Экспериментально-психологическое исследование не
выявляет каких-либо грубых изменений психической
деятельности больной. Больная правильно усваивала
инструкцию, передавала хорошо содержание, подтекст
прочитанной книги, понимала условный смысл посло-
виц, метафор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
И. М. Сеченов указывал на то, что акт восприятия
включает в себя афферентные и эфферентные механиз-
мы. Останавливаясь на зрительном восприятии, он пи-
сал, что глаз <ощупывает> предметы мира и что эти
<ощупывания> входят в состав зрительного восприятия,
соединяясь с проприоцептивными сигналами от глазо-
двигательных мышц.
Это положение И. М. Сеченова оказалось исходным
для работ многих современных физиологов-и психологов
(Р. Гранит, 1956; Е. Н. Соколов, 1959; В. П. Зинченко,
1959; А. В. Запорожец, 1960; Л. А. Венгер, 1968). Было
показано, что восприятие составляет основу ориенти-
ровки человека в мире. С полным правом Л. А. Венгер
указывает, что <восприятие в целом осуществляет регу-
лирующие и ориентирующие функции в поведении>
[10, стр. З].
Согласно концепции А. Н. Леонтьева, восприятие
включает работу многих уровней, начиная с нейронного
и кончая психологическим. Из теоретических положений
А. Н. Леонтьева, А. В. Запорожца, Л. А. Венгера,
В. П. Зинченко, Ю. Б. Гиппенрейтер следует, что разви-
тие восприятия детерминируется задачами, возникаю-
щими перед человеком в его жизнедеятельности. Для
всех этих работ характерен подход к восприятию как
деятельности, включающей в себя основную специфику
человеческой психики - активность и пристрастность.
С. Л. Рубинштейн указывает, что человеческое вос-
приятие является всегда обобщенным и зависит от на-
правленности личности [55].
За последние годы ряд зарубежных авторов также
пытается показать, что продукт процесса восприятия
зависит от эмоциональных и личностных особенностей
(Дж. Бруннер, 1956; Н. А. Виткин, 1954). Поэтому сле-
довало ожидать, что процесс восприятия может оказать-
ся нарушенным в своих разных характеристиках, как
элементарных, так и сложных функциях. Эти нарушения
проявляются в затрудненности узнавания, в искажениях
воспринимаемого материала, в обманах чувств, ложных
узнаваниях. Остановимся на некоторых из них.
1.АГНОЗИИ
Агнозиями называется затрудненность узнавания
предметов, звуков. Проблеме агнозии, особенно зритель-
ной, посвящено множество работ. Начиная с А. Петцля
(1928) зрительные агнозии разделялись на: а) агнозии
предметов, так называемая лиссауэровская <душевная
объектная агнозия>, когда больные не узнавали пред-
метов и их изображений. К этой группе примыкает и
<симультанная агнозия> Вольперта (больные узнавали
отдельные предметы, их изображения, но не узнавали
изображения ситуации); б) агнозии на цвета и шрифты;
в) пространственные агнозии.
Делались попытки увязать нарушение тнозиса с ре-
чевыми расстройствами (К. Гольдштейн, 1948; А.Р.Лу-
рия, 1940; Е. П. Кок, 1957). Ставился вопрос о топиче-
ском значении синдромов агнозии (А. Р. Лурия, 1947;
Е. П. Кок, 1957; В. Миллер, 1958), о связи различных
форм агнозий с доминантностью полушарий (М. С. Ле-
бединский, 1948; Е. П. Кок, 1968).
История учения об агнозиях и их механизмах глу-
боко прослежена А. Р. Лурия в его монографии <Выс-
шие корковые функции>, в которой анализ этого явле-
ния проводился в основном в связи с проблемой лока-
лизации функций и поисками их нейрофизиологических
механизмов.
Мы хотим в нашей книге остановиться на тех случа
ях агнозий, которые выступали при психических забо-
леваниях [19]. У ряда больных (с органическими пора-
жениями мозга различного генеза) явления агнозии
проявлялись в том, что больные выделяли то один, то
другой признак воспринимаемого объекта, но не осу-
ществляли синтеза; так, изображение гвоздя один
больной описывает как что-то кругленькое, говоря:
<наверху шапочка, внизу палочка, что это такое - не
знаю>; другой больной описывает ключ, как <кольцо
и стержень>. При этом больные описывали точно конфи-
гурации предмета, могли даже точно скопировать eio,
но это не облегчало их узнавание. Аналогичные факты,
говорящие о невозможности осуществления синтеза,
были описаны Е. П. Кок (1958)при исследовании боль-
ных с поражениями теменно-затылочных систем и
Е. Д. Хомской и Э. Г. Соркиной (1960).
Прежде всего возник вопрос, что у больных наруше-
но восприятие структуры, как это имело место у боль-
ного Ш., описанного К. Гольдштейном, который, как
известно, не воспринимал формы предметов. Так, напри-
мер, больной не мог отличить <с глаза> треугольника от
круга и узнавал фигуры только после того, как он <об-
водил> их моторно, например движениями головы.
Оказалось, что у наших больных агностические явле-
ния носили иной характер. Они узнавали форму, конфи-
гурацию даже тогда, когда последние предъявлялись
тахископически. Не узнавая предметов, они могли их
описать. Так, например, при тахископическом предъяв-
лении садовой лейки больная говорит: <бочкообразное
тело, что-то круглое, посередине отходит вроде палоч-
ки с одной стороны>, другой больной при тахископиче-
ском предъявлении расчески говорит: <какая-то гори-
зонтальная линия, от нее книзу отходят маленькие,
тоненькие палочки>. Иногда больные могли нарисовать
предмет, не узнавая его-
Приводим в качестве иллюстрации данные патопси-
хологического исследования и историю болезни больной
В., которая была описана нами совместно с Г. В. Би-
ренбаум в 1935 г. [19].
Больная В., 43 года, по профессии библиограф. Диагноз: эпи-
демический энцефалит (из истории болезни доктора Э. Г. Кага-
новской).
Заболела в 1932 г. Появилась резкая сонливость, которая про-
должалась около недели и сменилась бессонницей. Отмечалось слю-
нотечение, левосторонний парез ноги и боль в области наружной
части левого плеча, повышение температуры. Имели место иллюзии и галлюцинации. На стенке вокруг вентилятора <бегали мы-
ши>, на полу прыгали фигуры, кружились <танцующие рожи>.
С этими явлениями больная поступила в Боткинскую больни-
цу. Через несколько дней появились кратковременные расстрой-
ства сознания, больная не могла найти своей палаты, постели.
В 1933 г. была переведена в психиатрическую клинику ВИЭМ.
Ко времени нашего исследования психический статус больной
характеризуется следующим образом. Больная в ясном сознании,
правильно ориентирована в окружающем. Несколько амимична.
Тихий, мало модулирующий голос. Много лежит, жалуясь на
утомляемость и головные боли. С трудом и не сразу дает анамне-
стические сведения, при этом останавливается на подробностях, не
имеющих отношения к существу вопросов. Мало читает - <не хва-
тает, - отмечает больная, - живого воображения>. Внешне добро-
душна, эмоциональна. Это состояние, однако, быстро сменяется
раздражительностью, злобностью, доходящими до аффективной
взрывчатости. Вместе с эмоционально.> лабильностью отмечается
в общем бедная и довольно однотипная аффективная жизнь с
очень узким кругом привязанностей, безразличное отношение к лю-
дям, к работе, к общественной жизни, к литературе, раньше очень
любимой.
На этом фоне общего эмоционального однообразия имеется
заинтересованность в выздоровлении.
Экспериментально-психологическое исследование не
выявляет каких-либо грубых изменений психической
деятельности больной. Больная правильно усваивала
инструкцию, передавала хорошо содержание, подтекст
прочитанной книги, понимала условный смысл посло-
виц, метафор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39