- Передай Спитамену: мы идем на Киресхату, чтобы уничтожить закрепившихся
там персов. Извести его: я оставлю в Мараканде отряд... э... недомогающих
воинов. Скажи еще, что такой великий человек, как Искендер, не может
вернуться домой, не достигнув места, до которого добирался какой-то иранец
Кир. Ясно?
- Да Александр.
- Подай мое походное снаряжение!
- Сейчас.
- Но тут Фердикка доложил:
- К тебе грек.
- Откуда?
- Из милетцев, переселившихся сюда при Ксерксе.
- А-а! - протянул сын Филиппа зловеще. - Зови его сюда!
Вошел благообразный, седобородый, высокой эллин в полугреческой
одежде.
- О великий царь! - Он поклонился низко, по-согдийски. - Радуйся.
Сумею ли я поведать о том восторге, с которым мы ждали тебя? Наше племя
нижайше просит повелителя мира отведать хлеб и воду Юнана.
- Хлеб и воду? Ты скажи: вы из выселенных карийцев?
- Да, царь.
- Вы сражались против меня при Гавгамелах?
- Помимо своей воли, царь.
- Помимо своей воли? Хорошо, я отведаю твой хлеб и воду. Далеко ваш
город?
- Недалеко, царь, - пробормотал старик. От резких слов Александра ему
стало не по себе.
- Мы заедем туда.
- Премного благодарен, славный царь!
Эй, Мараканда, город сбывающихся надежд! Эй вы, старейшины, беспечно
дремлющие в темных дворцах! Эй, жрецы, бормочущие заклинания над
неугасимым огнем в закопченных храмах! И вы, воины, мерно шагающие на
городских стенах и считающие звезды на черном небе! И вы, купцы,
перебирающие в ночной тишине золото и алмазы! И вы, ремесленники,
отдыхающие после дневного труда! Эй, Мараканда!
Ты погружена в сон и не знаешь, что здесь в крутой башне под плоскими
крышами твоих домов, я не смыкаю глаз до поздней ночи. Я, Спантамано,
потомок Сиавахша, мысленно говорю тебе: если бы половина радости, поющей в
моем сердце, перешла бы в сердца твоих жителей, ты не безмолвствовала бы,
как сейчас, Мараканда! Тысячи факелов озарили бы стены твоих дворцов, на
перекрестках пылали бы веселые костры и прекрасные девушки плясали бы на
твоих площадях.
Кто в Согдиане счастливей Спантамано? О Мараканда, город сбывающихся
надежд! Пришел конец унижениям, которые я испытывал с детских лет. Никогда
уже не повторятся косые взгляды, ядовитые усмешки, обидные намеки и прямые
оскорбления, которые мне отравили юность. Как семуг, воспарил я над твоими
древними башнями, город Двуглавых Птиц. Не зачах род Сиавахша, проросло
его семя для новой славы. О предки, скитающиеся во мраке! Пусть ваши
печальные лица озарятся на мгновение радостной улыбкой - имя вашего
потомка Спантамано звучит ныне в устах всякого живущего.
Кто во всей Согдиане сегодня счастливей Спантамано? Вот я сижу у
широкого окна, и первая женщина Согдианы, богиня, достойная рода Сиавахша,
склонила голову свою на мои колени. Я слышу ее взволнованное дыхание. Она
покрывает мою руку поцелуями. Око доброго бога Охрамазды остановило на нас
лучезарный взор, и голубой туман обволакивает нас мягкой пеленой, и
грезится нам, будто мы витаем в облаках далеко над бренной землей.
Прохладный ветер с берегов Зарафшана овевает наши нагие плечи. И мы,
замирая, слушаем голос рождающей все живое Анахиты.
Кто в Согдиане счастливей Спантамано? Сам Искендер Зулькарнейн, царь
царей и сын бога Аммона, обнимает меня, как брат любимого брата. Я получил
от него богатые дары. Я пил вместе с ним из одной чаши. Да живет века и
тысячелетия имя благородного Искендера! О мудрец Паллант, благодарение
тебе, ты рассеял мои сомнения. Да, Согдиана при Искендере вздохнула
свободно, и Мараканда ликует, славя освободителя. О Мараканда, город
сбывающихся надежд! О Мараканда...

Тишину рассек чей-то вопль:
- Спитаме-е-ен!
Спантамано вздрогнул. Зара испуганно подняла голову. Десятки собак
разразились внизу свирепым лаем. Казалось, там, у входа во дворец, кого-то
ударили палицей, так отчаянно закричал он во второй раз:
- Спи-та-ме-е-ен!..
Спантамано отстранил жену и вскочил на ноги. От страшного крика у
него застыла, казалось, в жилах кровь.
- Баро! - позвал он срывающимся голосом. Великан тотчас же явился из
соседнего зала. В его тяжелой руке мерцал светильник. - Возьмите факелы...
узнайте, кто там!
И в это время снова раздался крик - жуткий крик, словно у кого-то
вырвали язык, сдирали кожу:
- Спи-та-мее...
Онемевшие от страха Спантамано и Зара стояли у окна, тесно прижавшись
друг к другу. Толпа телохранителей шумела внизу. Свет факелов озарял
встревоженные лица. Заскрипели ворота. Баро и Варахран, сопровождаемые
другими телохранителями, волокли под мышки какого-то человека. За ними
следовала девушка в покрывале. Заперев ворота, воины прошли во двор и
скрылись за углом. Через некоторое время шаги телохранителей загремели по
каменным ступеням лестницы, ведущей наверх. Баро и Варахран втащили в зал
человека, обрызганного кровью. Кровь темнела повсюду - на голове, плечах,
руках, спине и даже на ногах.
- Опустите на пол, - приказал Спантамано. - Факелы ближе! Переверните
его!
Баро перевернул несчастного, откинулся от неожиданности назад и
вскрикнул:
- Баланд!
Да, то был Паллант. Но как не походил он на того Ралланта, которого
Спантамано видел совсем недавно! Его мудрый лоб пересекали свежие кровавые
рубцы. Сгустки крови висели на кончике носа и запеклись на губах.
- Влейте ему в рот вина, - сказал Спантамано. Отпив глоток крепкого
напитка, Паллант очнулся, открыл мутные глаза и зарыдал.
- Они убили всех! - причитал он, отирая лицо дрожащей рукой. - И
стариков. И женщин. И детей... Всех! Только мы с Эгиной уцелели случайно.
О Адрастея, богиня неизбежности!..
- Кто убил? - Спантамано схватил друга за плечо. - Кого убил?
- Александр уничтожил наш город.
- Что?! - Спантамано отшатнулся от Палланта. Согдиец хотел что-то
сказать, но горло его сдавило судорогой. И он только обвел глазами лица
телохранителей.
- Это правда? - обернулся Варахран к Эгине. Она стояла в углу,
скромно опустив голову. Мокрое и грязное покрывало висело на ней серой
пеленой.
- Да, - горестно прошептала гречанка.
- Дайте ему еще вина! - прохрипел Спантамано, несколько оправившись.
Кубок вина вернул Палланту силы. Он успокоился и заговорил, то и дело
испуская тяжелые вздохи и стоны:
- Я прежде не рассказывал тебе, Спитамен, о нашем прошлом. Стыдился.
Я происхожу из эллинского рода жрецов бранхилов. Мои предки жили далеко
отсюда, в городе Милете, что стоит на берегу Эгейского моря. Бранхиды не
знали горя, пока к Милету не подступил иранский царь Ксеркс. Чтобы
огромные изображения богов, целиком отлитые из чистого золота, не
достались персам, бранхиды зарыли их в землю. Заняв город, Ксеркс схватил
жрецов и подверг их пытке, желая узнать, где скрыты изваяния. Бранхидов
истязали много дней. И один старый человек не выдержал и раскрыл тайну.
Золотые боги попали в руки персов. После этого эллины возненавидели нас и
объявили каждого бранхида предателем и богопродавцем. Опасаясь мести,
бранхиды ушли на восток, в Согдиану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69