- Ах, ты так? - оскалился Тигран. - Если я донесу на тебя
Спантамано... ведь ты за сто золотых выдал Оробе место, где скрывался
Леопард!
- Я? - изумился Дейока.
- А кто же? Ты рассказал о Заре, а где ей быть, если не там, где
Спантамано? Это всякому ослу понятно.
Дейока обмяк.
- А если... я на тебя донесу? - пробормотал он растерянно.
- Попробуй! - Тигран устрашающе сверкнул глазами. - Ты видел трех
горцев, пришедших сегодня? Это мои слуги. Они тут недалеко. Стоит мне
свистнуть, и они разнесут твой шатер в клочья, а тебя изрубят на куски.
Дейока содрогнулся от страха.
- Зачем тебе Спантамано? - Тигран смягчился. - Все равно ему скоро
конец. Помоги мне с ним разделаться, и наградой тебе будет то, что Леопард
носит за пазухой.
Дейока встрепенулся. Он вспомнил об алмазах, и еще он вспомнил замок
Банд, свое позорное бегство от македонцев, испытанное им тогда унижение и
клятву, которую он произнес про себя: "Отомщу, когда настанет время".
Кажется, время настало. И Дейока хрипло спросил.
- Как... разделаться?
На другой день три тысячи конных воинов Спантамано выступили к Баге.
Узнав об этом от разведчиков, Койнос быстро вышел из Бахара и двинулся
навстречу. Под его рукой были четыреста гетайров, отряд Мелеагра, все
аконтисты, а также туземные всадники Аминты.
Бага стояла на твердой глинистой равнине, удобной для сражения. Здесь
и встретились Койнос и Леопард. Зная, что македонцы любят наносить удар
правым крылом, Спантамано укрепил левое крыло своего войска, заняв его сам
во главе хорошо вооруженных дахов. Середину заполнили согдийцы и бактрийцы
Баро. На правом крыле разместились Зафир и Гарпат - те самые, что весной
ходили на Бактру. Чтобы обезопасить дахов от нападения сбоку или сзади,
Спантамано решил поставить левее себя легкий подвижный отряд конных
лучников. К удивлению Леопарда, на это опасное дело вызвался... Дейока.
- Подле замка Банд я опозорил себя, - сказал он, опустив глаза. -
Хочу вернуть мое доброе имя.
Удовлетворенный Спантамано согласился. "Ах, человеческая душа! -
мысленно воскликнул согдиец. - Кто в тебе разберется? Хорошо, что люди
всегда лучше, чем кажутся сначала".
Построив свое войско, по обычаю македонцев, "секирой", Койнос ринулся
на Спантамано.
Засвистели глиняные шары. Выставив пики, гетайры во весь опор мчались
прямо на дахов, чтобы опрокинуть их одним натиском, а потом повернуться
против других. Однако натиск не удался. Теперь у людей Спантамано были
бронзовые панцири, прочные шлемы, крепкие щиты, кривые железные мечи и
длинные пики, добытые в битвах с македонцами или изготовленные руками
своих мастеров. Теперь и Спантамано умел выстраивать отряды для боя, а
воины научились владеть оружием. Дахи вырвались вперед и стали сокрушать
неприятеля, рубя его махайрами и пронзая сариссами. Ошеломленные гетайры
остановились и сбились в кучу; дахи тут же убили двадцать пять самых
отборных всадников. Между тем Баро, Гарпат и Зафир стали теснить
аконтистов, Аминту и Мелеагра.
Спантамано одолевал! Подались назад аконтисты. Едва сдерживал напор
отряд Мелеагра. Как ни яростно отбивался Койнос, дахи стали окружать
гетайров, как пастухи отару, и, взмахивая пиками, словно посохами, гнали
македонцев, точно овец, звучно покрикивая:
- Курре! Курре!
И вдруг ход сражения резко переменился. Разгоряченный битвой,
Спантамано не заметил, когда и почему это произошло. Он увидел только, что
гетайры воспрянули духом, развернулись правым крылом и быстро обошли дахов
сбоку и сзади. Многие из отряда Баро неожиданно повернулись и поскакали
назад, к своему обозу. Гарпат и Зафир, видя отступление товарищей,
растерялись; Мелеагр воспользовался их замешательством и опрокинул
коротким, точным ударом слева. Войско Леопарда на его глазах распадалось
по частям.
Что же случилось? Дейока, по воле Тиграна, обнажил в самый
напряженный миг боя левое крыло войска и кинулся грабить обоз согдийцев и
бактрийцев, сражавшихся под началом Баро. Вот почему гетайры обхватили
дахов клещами, а люди Баро, забыв обо всем на свете, помчались назад - они
бросились спасать свое имущество от алчного массагета. Измена решила исход
битвы, начавшейся так удачно для Спантамано.
Леопард пытался вникнуть в суть происшедшего и отдать нужные
распоряжения, но его оцепили со всех сторон. Один их гетайров пикой
разорвал на Леопарде хитон. Другой оцарапал острием сариссы его лицо.
Спантамано кружился вместе с взбесившимся конем и едва успевал отражать
сыпавшиеся на него удары. В любое мгновение потомка Сиавахша могло
пронзить копье македонца. Спантамано прикрывал щитом то бок, то грудь, то
голову, молниеносно вертел мечом, словно пращой, и чувствовал, как рука
немеет от утомления. Скоро Леопард обронит махайру, и тогда... так вот
какой бывает - конец!
- Брат, не сдавайся! - загремел кто-то недалеко от Спантамано.
Леопард, не оглядываясь, узнал по голосу Баро. Казалось, мощный крик
наутакца проник в жилы Спантамано и разлился по ним небывалой силой. Глаза
согдийца, залитые горячим потом, прояснились и ярко засверкали. С ушей,
оглушенных беспрерывным и грозным шумом сражения, спала пелена, и в них
ворвались вопли дерущихся, визг обезумевших коней, топот копыт, скрежет
мечей и хруст разбиваемых щитов и ломающихся копий. Спантамано стал
наносить удары с непостижимой ловкостью и быстротой. Поистине, то был и
впрямь леопард, а не человек!
- Брат, не сдавайся! - Баро, огромный, раскосматившийся, точно
разъяренный лев, широко замахивался тяжелой секирой, которую кое-как
приподняли бы два обыкновенных воина; громадный отточенный кусок металла,
насаженный на длинную толстую рукоять, обрушивался на македонцев, подобно
раскаленному небесному камню, и с грохотом и треском разносил на куски
древки пик, бронзовые щиты, плотные панцири, ребра, позвоночники и черепа.
Вслед за Баро ломились через ряды ошалевших гетайров смелые пенджикентцы.
Маленький, но сплоченный отряд разрезал, кромсал толпу врагов и
выворачивал из нее целые шеренги, как плуг выворачивает пласты неровной
каменистой почвы.
- Брат, не сдавайся!
Баро добрался до Спантамано и произвел вокруг него страшное
опустошение. Пенджикентцы заслонили предводителя от македонских пик, а
Баро стал прокладывать путь сквозь густое скопище неистово кричащих
неприятелей. То один, то другой пенджикентец валился под ноги коней.
Македонцы теснее смыкали кольцо вокруг Леопарда, но Баро опять и опять
взмахивал секирой и раскидывал их, как буйвол диких собак.
Наконец Леопард оторвался от македонцев и помчался к видневшимся на
западе песчаным дюнам. Рядом скакали Баро и пять уцелевших пенджикентцев.
Гетайры потянулись по равнине следом, будто несметная волчья стая за
выводком оленей. Они настигали беглецов. Баро круто осадил коня.
Спантамано, видя это, остановился тоже. Наутакец схватил Спантамано за
руку.
- Брат! - Глаза Баро выражали тоску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69