Проклятый болтун! Кто тянул тебя за язык? Не наговори ты сегодня
всякой чепухи, не стоять бы тебе сейчас перед царем. Мышь рыла, рыла - и
дорылась до кошки. Не пасть ли ниц перед македонцем, не вымолить ли у него
прощение? Нет, Феаген - свободорожденный гражданин Афинского государства,
ему не пристало унижать честь своего города. И как ни сожалел марафонец о
случившимся, он не потерял головы и ждал, внешне спокойный, хотя и
пасмурный, что будет дальше.
Александр повернулся к Фердикке и произнес несколько странных
протяжных слов. По звучанию и строю его речи казалось, что он изъясняется
на греческом языке. Но говор македонцев был смешан с фессалийским,
эпирским и фракийским, поэтому Феаген ничего не разобрал. Зато Дракил,
который три года жил на родине Александра, хорошо понял царя.
- Вот каковы эти афиняне! - сказал сын Филиппа. - Самому Зевсу их не
переделать. Отправь мерзавца к стрелкам Балакра. Утром в бою какой-нибудь
варвар догадается пробить его стрелой.
- А если не догадается?
- Значит, счастливец этот грек. - Александр зевнул. - Останется жив -
пусть живет. Уж не думаешь ли ты, что я его испугался? На заговорщика не
похож. Он просто глуп.
Фердикка взял марафонца за шиворот и вытолкнул из шатра. Александр
окликнул Дракила. Купец опять повалился на ковер.
- Ты поступил хорошо. - Александр снял с пальца золотой перстень и
кинул его Дракилу, как собаке кость. - Слушай, о чем говорят воины, и
рассказывай мне. Назначаю тебя командиром отряда вместо Феагена. А теперь
- прочь, я спать хочу.
Со стороны Гавгамел послышался душераздирающий крик осла. Ветер стих.
Стало светло. Александр проснулся и велел позвать Пармениона.
- Как персы?
- Всю ночь стояли в боевом строю, - ответил Парменион с досадой. - И
сейчас еще стоят.
- Хорошо! - Александр вскочил, с хрустом потянулся и ударил в гонг.
Телохранители внесли золотые тазы с водой для омовения, - они принадлежали
раньше Дарию; македонец захватил их под Иссой.
Туман, что нависал над равниной с рассвета, медленно растаял под
лучами восходящего солнца. И македонцы увидели войска Дария. Как туча
закрывает половину неба, так и это огромное скопище вооруженных людей
заполнило почти все пространство между Гавгамелами и грядой холмов, на
которых закрепился сын бога Аммона.
Дарий построил свое войско в две линии: в первой находилась пехота,
во второй - вспомогательные отряды. На обоих флангах первой линии
расположилась конница. Впереди всего строя извивались, подобно змеям,
хоботы слонов и сверкали ножи двухсот колесниц. Царь и его свита заняли
место в середине боевого порядка.
Здесь собирались воины из многих азиатских племен. На левом крыле
виднелись бактрийские всадники, дахи и арахоты. Рядом стояли пешие и
конные персы, эламиты и кадусийцы. Правое крыло усеяли конники из Южной
Сирии, Палестины и Месопотамии, лидийцы, парфяне, саки, тапуры, албаны,
индусы, греки-наемники, служившие персам, и мардские стрелки. Глубину
строя забили вавилоняне, ситакены, уксы и воины с берегов Красного моря.
Кроме того, перед левым крылом Дарий выдвинул тысячу наездников скифов.
Конники из Армении и Каппадокии выступали перед правым крылом.
Узоры и полосы длинных кафтанов, широких халатов, просторных хитонов,
коротких курток белые плащи, серые, красные и синие накидки и покрывала,
клетчатые юбки, кольчуги, панцири, кирасы, тюрбаны, меховые шапки,
войлочные тиары и медные шлемы - все это сливалось в один сплошной и такой
пестрый и яркий ковер, что при взгляде на него рябило в глазах.
Нестерпимо сверкали наконечники десятков тысяч пик, звенели мечи,
глухо стучали плетеные щиты, щелкали бичи, пронзительно ржали кони.
Как и предвидел Александр, варвары устали от ночного бдения и теперь,
нарушив строй, сидели на корточках, лежали в пыли или дремали,
прислонившись к лошадям и повозкам. Невозможно было охватить всю эту орду
одним взглядом - обе стороны боевого порядка азиатов терялись далеко
справа и слева в клубах взметающейся кверху пыли.
На холмах прокричали рога. Стан македонцев пришел в движение.
Показался Александр. Он стискивал ногами обвешанные волчьими шкурами бока
знаменитого Букефала и размахивал копьем. Чуя запах волчьих шкур, конь так
и рвался вперед. Голову царя покрывал рогатый шлем. Грудь и спину облегала
глухая кираса с изображением Медузы Горгоны. От кирасы к бедрам, а также
спереди и сзади, свисала бахрома медных пластинок. Полы красного хитона не
достигали колен. Руки оставались голыми до локтей, за спиной развевался
короткий, но широкий плащ. Из пятидесяти тысяч глоток вырвался крик:
- Слава Александру!!!
Крик этот долетел до персов и разом поднял их на ноги. Александр,
сдерживая горячившегося коня, отдавал короткие приказания. Их выполняли
быстро и без суеты, - командиры уже с вечера знали, что им делать.
В середине войска Александр поставил фалангу - шестнадцать тысяч
триста восемьдесят четыре тяжеловооруженных воина-гоплита, выстроившихся
шестнадцатью рядами по тысяче и двадцать четыре человека в каждой шеренге.
Фаланга равнялась по фронту двум тысячам шагов. Один человек по фронту и
шестнадцать в глубину составляли малый отряд-лох. Колонна из шестнадцати
воинов по фронту и шестнадцать в глубину (двести пятьдесят шесть человек)
образовывала синтагму. Из шестнадцати синтагм складывалась малая фаланга,
из четырех малых фаланг - одна главная. Гоплиты держали в руках длинные,
по двенадцать локтей, пики-сариссы и большие прямоугольные щиты. Их головы
защищали гребенчатые шлемы. Сбоку у всех висели мечи.
Правый фланг войска занимали гейтары-всадники, закованные в латы,
вооруженные сариссами и кривыми фракийскими мечами махайрами. У них с
круглых бронзовых касок свешивались на спину конские хвосты. Гетайров было
здесь восемь, или по шестьдесят четыре воина в каждой иле. Командовал ими
Филота, сын Пармениона.
Промежуток между фалангой и отрядом гетайров заполнили воины средней
пехоты-щитоносцы, которым в бою надлежало обеспечивать успех тяжелой
конницы. У отборных гипаспистов, как их называли, щиты были окованы
серебром. Щитоносцев возглавлял Никанор, второй сын Пармениона.
Левым крылом руководил сам Парменион. Здесь, рядом с фалангой
гоплитов, стояли: отряд Кратера, греческая пехота Эригия, сына Лариха,
затем фессалийская и греческая средняя конница под началом Филиппа, сына
Менелая. Вокруг старого Пармениона, находившегося на крайнем левом фланге,
сгрудились воины города Фарсала, лучшие из фессалийских наездников.
Впереди по бокам всего боевого порядка рассыпались фракийцы из
племени агриан, вооруженные дротиками, пэоны, стрелки Балакра (среди них
находился и Феаген), отряды босоногих лучников и пращников и легкая
конница. Позади боевого порядка, чтобы отразить удар персов, если они
пойдут на окружение, Александр поставил восемь тысяч двести воинов средней
пехоты.
Таким образом, если азиаты лучше всего укрепили середину войска, то
македонцы главную свою ударную силу-тяжелую конницу гетайров-поставили на
правом фланге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
всякой чепухи, не стоять бы тебе сейчас перед царем. Мышь рыла, рыла - и
дорылась до кошки. Не пасть ли ниц перед македонцем, не вымолить ли у него
прощение? Нет, Феаген - свободорожденный гражданин Афинского государства,
ему не пристало унижать честь своего города. И как ни сожалел марафонец о
случившимся, он не потерял головы и ждал, внешне спокойный, хотя и
пасмурный, что будет дальше.
Александр повернулся к Фердикке и произнес несколько странных
протяжных слов. По звучанию и строю его речи казалось, что он изъясняется
на греческом языке. Но говор македонцев был смешан с фессалийским,
эпирским и фракийским, поэтому Феаген ничего не разобрал. Зато Дракил,
который три года жил на родине Александра, хорошо понял царя.
- Вот каковы эти афиняне! - сказал сын Филиппа. - Самому Зевсу их не
переделать. Отправь мерзавца к стрелкам Балакра. Утром в бою какой-нибудь
варвар догадается пробить его стрелой.
- А если не догадается?
- Значит, счастливец этот грек. - Александр зевнул. - Останется жив -
пусть живет. Уж не думаешь ли ты, что я его испугался? На заговорщика не
похож. Он просто глуп.
Фердикка взял марафонца за шиворот и вытолкнул из шатра. Александр
окликнул Дракила. Купец опять повалился на ковер.
- Ты поступил хорошо. - Александр снял с пальца золотой перстень и
кинул его Дракилу, как собаке кость. - Слушай, о чем говорят воины, и
рассказывай мне. Назначаю тебя командиром отряда вместо Феагена. А теперь
- прочь, я спать хочу.
Со стороны Гавгамел послышался душераздирающий крик осла. Ветер стих.
Стало светло. Александр проснулся и велел позвать Пармениона.
- Как персы?
- Всю ночь стояли в боевом строю, - ответил Парменион с досадой. - И
сейчас еще стоят.
- Хорошо! - Александр вскочил, с хрустом потянулся и ударил в гонг.
Телохранители внесли золотые тазы с водой для омовения, - они принадлежали
раньше Дарию; македонец захватил их под Иссой.
Туман, что нависал над равниной с рассвета, медленно растаял под
лучами восходящего солнца. И македонцы увидели войска Дария. Как туча
закрывает половину неба, так и это огромное скопище вооруженных людей
заполнило почти все пространство между Гавгамелами и грядой холмов, на
которых закрепился сын бога Аммона.
Дарий построил свое войско в две линии: в первой находилась пехота,
во второй - вспомогательные отряды. На обоих флангах первой линии
расположилась конница. Впереди всего строя извивались, подобно змеям,
хоботы слонов и сверкали ножи двухсот колесниц. Царь и его свита заняли
место в середине боевого порядка.
Здесь собирались воины из многих азиатских племен. На левом крыле
виднелись бактрийские всадники, дахи и арахоты. Рядом стояли пешие и
конные персы, эламиты и кадусийцы. Правое крыло усеяли конники из Южной
Сирии, Палестины и Месопотамии, лидийцы, парфяне, саки, тапуры, албаны,
индусы, греки-наемники, служившие персам, и мардские стрелки. Глубину
строя забили вавилоняне, ситакены, уксы и воины с берегов Красного моря.
Кроме того, перед левым крылом Дарий выдвинул тысячу наездников скифов.
Конники из Армении и Каппадокии выступали перед правым крылом.
Узоры и полосы длинных кафтанов, широких халатов, просторных хитонов,
коротких курток белые плащи, серые, красные и синие накидки и покрывала,
клетчатые юбки, кольчуги, панцири, кирасы, тюрбаны, меховые шапки,
войлочные тиары и медные шлемы - все это сливалось в один сплошной и такой
пестрый и яркий ковер, что при взгляде на него рябило в глазах.
Нестерпимо сверкали наконечники десятков тысяч пик, звенели мечи,
глухо стучали плетеные щиты, щелкали бичи, пронзительно ржали кони.
Как и предвидел Александр, варвары устали от ночного бдения и теперь,
нарушив строй, сидели на корточках, лежали в пыли или дремали,
прислонившись к лошадям и повозкам. Невозможно было охватить всю эту орду
одним взглядом - обе стороны боевого порядка азиатов терялись далеко
справа и слева в клубах взметающейся кверху пыли.
На холмах прокричали рога. Стан македонцев пришел в движение.
Показался Александр. Он стискивал ногами обвешанные волчьими шкурами бока
знаменитого Букефала и размахивал копьем. Чуя запах волчьих шкур, конь так
и рвался вперед. Голову царя покрывал рогатый шлем. Грудь и спину облегала
глухая кираса с изображением Медузы Горгоны. От кирасы к бедрам, а также
спереди и сзади, свисала бахрома медных пластинок. Полы красного хитона не
достигали колен. Руки оставались голыми до локтей, за спиной развевался
короткий, но широкий плащ. Из пятидесяти тысяч глоток вырвался крик:
- Слава Александру!!!
Крик этот долетел до персов и разом поднял их на ноги. Александр,
сдерживая горячившегося коня, отдавал короткие приказания. Их выполняли
быстро и без суеты, - командиры уже с вечера знали, что им делать.
В середине войска Александр поставил фалангу - шестнадцать тысяч
триста восемьдесят четыре тяжеловооруженных воина-гоплита, выстроившихся
шестнадцатью рядами по тысяче и двадцать четыре человека в каждой шеренге.
Фаланга равнялась по фронту двум тысячам шагов. Один человек по фронту и
шестнадцать в глубину составляли малый отряд-лох. Колонна из шестнадцати
воинов по фронту и шестнадцать в глубину (двести пятьдесят шесть человек)
образовывала синтагму. Из шестнадцати синтагм складывалась малая фаланга,
из четырех малых фаланг - одна главная. Гоплиты держали в руках длинные,
по двенадцать локтей, пики-сариссы и большие прямоугольные щиты. Их головы
защищали гребенчатые шлемы. Сбоку у всех висели мечи.
Правый фланг войска занимали гейтары-всадники, закованные в латы,
вооруженные сариссами и кривыми фракийскими мечами махайрами. У них с
круглых бронзовых касок свешивались на спину конские хвосты. Гетайров было
здесь восемь, или по шестьдесят четыре воина в каждой иле. Командовал ими
Филота, сын Пармениона.
Промежуток между фалангой и отрядом гетайров заполнили воины средней
пехоты-щитоносцы, которым в бою надлежало обеспечивать успех тяжелой
конницы. У отборных гипаспистов, как их называли, щиты были окованы
серебром. Щитоносцев возглавлял Никанор, второй сын Пармениона.
Левым крылом руководил сам Парменион. Здесь, рядом с фалангой
гоплитов, стояли: отряд Кратера, греческая пехота Эригия, сына Лариха,
затем фессалийская и греческая средняя конница под началом Филиппа, сына
Менелая. Вокруг старого Пармениона, находившегося на крайнем левом фланге,
сгрудились воины города Фарсала, лучшие из фессалийских наездников.
Впереди по бокам всего боевого порядка рассыпались фракийцы из
племени агриан, вооруженные дротиками, пэоны, стрелки Балакра (среди них
находился и Феаген), отряды босоногих лучников и пращников и легкая
конница. Позади боевого порядка, чтобы отразить удар персов, если они
пойдут на окружение, Александр поставил восемь тысяч двести воинов средней
пехоты.
Таким образом, если азиаты лучше всего укрепили середину войска, то
македонцы главную свою ударную силу-тяжелую конницу гетайров-поставили на
правом фланге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69