Помолчав, он прошептал:
- Смелый был человек.
- Из-за этого и пропал.
- А мы не умрем?
- Кто знает.
- Конечно, издохнем. Дракил - тот вернется домой. А нас, поверь моим
словам, не минует стрела какого-нибудь варвара. Мы кто? Сброд, овцы,
выкормленные на убой. А Дракил - величина.
- Да, высоко поднялся лысый марафонец. Помнишь, как он сначала
пресмыкался перед Феагеном? А сейчас - гиперет, ведает доставкой хлеба,
охраняет самого царя и выполняет его поручения. И Лаэрт возле него
пригрелся.
- Дракил выдал Феагена, поэтому и взлетел, точно ворон. Донеси на
меня, и тебя Александр приласкает.
- Не болтай, - оборвал его Леонид. - Я тебе не Дракил. Не путай
купрус и копрус (медь и навоз). Лучше скажи: не поймали еще Спитамена? Ты
вчера открывал ворота гонцу из Бактры. Он ничего не говорил?
- Пока не поймали.
- Схватят. - Леонид встал и широко потянулся. - Куда он денется?
Ах!..
Он вдруг раскинул руки, выпучил глаза, подогнувшимися ногами сделал
два неверных, заплетающихся шага и повалился на товарища.
В спине Леопарда торчала стрела.
- Как дела, Фаллосперхонт? - Спантамано постучал по макушке
обалдевшего грека рукоятью бича и сурово усмехнулся: - Не ждал?
Нагой и бледный Полисперхонт стоял на коленях и стыдливо прикрывался
случайно подвернувшимся щитом (когда массагеты напали, грек спал).
Полисперхонт не сводил остекленевших глаз со своих людей. Они лежали во
дворе замка густыми неподвижными рядами, все триста, и массагеты ловко
отсекали им головы и насаживали их на пики. Все триста! Он остался один.
Тело Полисперхонта мелко дрожало. И грек, славившийся до того чистым и
звучным голосом, жалко просипел:
- Что... что вы делаете?
Он кивнул на головы. И Спантамано уловил смысл его слов, хотя
Полисперхонт говорил на греческом языке.
- Триста... всего триста голов, - сказал он спокойно и показал три
пальца. - А там, - Леопард махнул рукой на север, - Согдиана... понятно?
Ты, - он ткнул грека кулаком и ударил себя ребром ладони по шее, - сто
двадцать тысяч - Согдиана! Понятно, Фаллосперхонт?
Полисперхонт сгорбился и низко опустил голову. Сейчас... удар! И
конец.
Но Леопард не убил Полисперхонта. У высокопоставленного грека
отобрали щит, обмазали навозом лицо, посадили его задом наперед на осла и
погнали по дороге. Спантамано приказал сжечь ворота Банда. Дейока сказал:
- Давайте разрушим плотину.
- Зачем? - хмуро спросил Спантамано. - Ведь мы нанесем этим ущерб не
Искендеру, а нашим друзьям бактрийцам. Вода уйдет, посевы зачахнут.
Пристыженный Дейока отъехал.
Сотни бактрийцев сбегались к дороге, по которой массагеты везли
Полисперхонта. Селяне швыряли в ненавистного грека куски земли, которая по
вине пришельцев до сих пор оставалась невспаханной.
Весть о набеге распространилась с непостижимой быстротой. Уже на
второй день вся южная Бактрия знала, что Спантамано разгромил греков,
населявших замок Банд. Люди вооружались палками, топорами, кинжалами и
торопились к Спантамано. Леопард, явившийся к замку Банд во главе трехсот
всадников, через три дня подступил к самой Бактре с трехтысячным войском.
В городе оставался отряд греческих наемников Аттала и было немного
хворых гетайров, схвативших в долине Золотоносной Реки тропическую
лихорадку. Мелеагр спрятался в Драпсаке, а отряд Горгия усмирял горцев,
закрывших перевал через Парпансиды и отрезавших путь на Кабуру. Поэтому
Аттал не решился сделать вылазку против Спантамано. Он засел в цитадели и
принялся обстреливать подступивших массагетов и бактрийцев из онагров и
баллист.
Спантамано знал: без осадных приспособлений замка не взять. Да он и
не стремился к этому. Осада отнимет много дней и много жизней, а Искендер,
проведав о походе Леопарда к Бактре, может нагрянуть со дня на день и
устроить у стен города побоище. Нападать внезапно и уходить неожиданно,
наносить удары там, где враг не ждет, изматывать его быстрыми налетами -
вот о чем думал сейчас потомок Сиавахша.
Он созвал на совет предводителей Массагетов. Тут был Гарпат -
громадный человек, одним ударом кулака убивающий лошадь; на привалах он
пел тонким, почти женским голосом печальные песни. Тут был Зафир -
мечтательный юноша, любитель цветов, которыми он заботливо украшал себя и
своего коня. Зафир даже с закрытыми глазами, по звуку, пронзал стрелой
скачущего во весь опор всадника. Тут был трусливый Дейока, - он
присоединился к Спантамано потому, что опасался мести греков и македонцев,
рыскавших сейчас по его опустевшему стойбищу. Свой род Дейока отправил
далеко на север, к устью Вахша, а сам с двумястами воинов последовал за
потомком Сиавахша. За спиной Леопарда все-таки не так страшно, как в
пустыне или зарослях у моря среди враждебных племен.
- Что скажете? - Спантамано кивнул на башни замка. - Станем осаждать?
- Ничего не выйдет, - ответил Гарпат.
- Лучше возьмем добычу и уйдем, - сказал Зафир.
- Добыча! - Дейока облизнулся.
- А вы как думаете? - обратился Леопард к Варахрану и Баро.
- Послушаемся Зафира, - решил Варахран. - Он прав.
- Конечно, - добавил Баро.
- Хорошо. Забирайте все, что найдете, и уйдем обратно, ибо Кратер -
тот, которого мы били под Маракандой уже спешит сюда. Так донес гонец.
Кратер зол, от него добра не жди, съест, даже не оставит костей.
В Бактре скопилось много скота, зерна, сушеных плодов, тканей,
сосудов, масла и вина, награбленных македонцами в городах и селениях юга.
По указанию Спантамано воины стали выносить добро из хранилищ и погружать
его на ослов и верблюдов. Работали быстро, но без суеты - спокойно,
молчаливо и деловито, беря пример со своего вождя.
Зару охватило волнение. Бежать! Уйти к юнанам, от них в Мараканду, к
Оробе! Измученная бесконечными скитаниями по пескам, оскорбленная
равнодушием супруга, она постепенно дошла до того, что возненавидела
Спантамано. Этот человек был для нее загадкой. Чего он добивается? Сдайся
муж Искендеру, он стал бы царем Согдианы, жил бы в роскоши и почете.
Так нет же! Спантамано нарочно лезет туда, откуда нет возврата. Что
побуждает его к диким поступкам? У Зары было время подумать. И после
долгих размышлений она решила, наконец, что муж лишился разума. А кому
хочется слыть женой сумасшедшего?
Ночью, замирая от страха, Зара выскользнула из шатра, чтобы добраться
до замка и попросить приюта у греков. Но у входа ее останови жрец Алингар.
- Зарежу, - коротко сказал он. Зара увидела мерцающее при свете
костра лезвие кинжала и с воплем бросилась обратно. Немного успокоившись,
она попыталась вылезти из шатра со стороны, противоположной входу... но и
тут ее подстерегал бдительный жрец.
Женщина упала перед Алингаром на колени, умоляюще протянула руки.
- Отпусти меня! Неужели у тебя каменное сердце? Отпусти!..
Алингар молчал. Тогда женщина, достойная своего отца, предложила в
обмен на свободу тело. Жрец долго смотрел на Зару. Глаза ее бесстыдно
мерцали. Жреца влекло к этой горячей женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- Смелый был человек.
- Из-за этого и пропал.
- А мы не умрем?
- Кто знает.
- Конечно, издохнем. Дракил - тот вернется домой. А нас, поверь моим
словам, не минует стрела какого-нибудь варвара. Мы кто? Сброд, овцы,
выкормленные на убой. А Дракил - величина.
- Да, высоко поднялся лысый марафонец. Помнишь, как он сначала
пресмыкался перед Феагеном? А сейчас - гиперет, ведает доставкой хлеба,
охраняет самого царя и выполняет его поручения. И Лаэрт возле него
пригрелся.
- Дракил выдал Феагена, поэтому и взлетел, точно ворон. Донеси на
меня, и тебя Александр приласкает.
- Не болтай, - оборвал его Леонид. - Я тебе не Дракил. Не путай
купрус и копрус (медь и навоз). Лучше скажи: не поймали еще Спитамена? Ты
вчера открывал ворота гонцу из Бактры. Он ничего не говорил?
- Пока не поймали.
- Схватят. - Леонид встал и широко потянулся. - Куда он денется?
Ах!..
Он вдруг раскинул руки, выпучил глаза, подогнувшимися ногами сделал
два неверных, заплетающихся шага и повалился на товарища.
В спине Леопарда торчала стрела.
- Как дела, Фаллосперхонт? - Спантамано постучал по макушке
обалдевшего грека рукоятью бича и сурово усмехнулся: - Не ждал?
Нагой и бледный Полисперхонт стоял на коленях и стыдливо прикрывался
случайно подвернувшимся щитом (когда массагеты напали, грек спал).
Полисперхонт не сводил остекленевших глаз со своих людей. Они лежали во
дворе замка густыми неподвижными рядами, все триста, и массагеты ловко
отсекали им головы и насаживали их на пики. Все триста! Он остался один.
Тело Полисперхонта мелко дрожало. И грек, славившийся до того чистым и
звучным голосом, жалко просипел:
- Что... что вы делаете?
Он кивнул на головы. И Спантамано уловил смысл его слов, хотя
Полисперхонт говорил на греческом языке.
- Триста... всего триста голов, - сказал он спокойно и показал три
пальца. - А там, - Леопард махнул рукой на север, - Согдиана... понятно?
Ты, - он ткнул грека кулаком и ударил себя ребром ладони по шее, - сто
двадцать тысяч - Согдиана! Понятно, Фаллосперхонт?
Полисперхонт сгорбился и низко опустил голову. Сейчас... удар! И
конец.
Но Леопард не убил Полисперхонта. У высокопоставленного грека
отобрали щит, обмазали навозом лицо, посадили его задом наперед на осла и
погнали по дороге. Спантамано приказал сжечь ворота Банда. Дейока сказал:
- Давайте разрушим плотину.
- Зачем? - хмуро спросил Спантамано. - Ведь мы нанесем этим ущерб не
Искендеру, а нашим друзьям бактрийцам. Вода уйдет, посевы зачахнут.
Пристыженный Дейока отъехал.
Сотни бактрийцев сбегались к дороге, по которой массагеты везли
Полисперхонта. Селяне швыряли в ненавистного грека куски земли, которая по
вине пришельцев до сих пор оставалась невспаханной.
Весть о набеге распространилась с непостижимой быстротой. Уже на
второй день вся южная Бактрия знала, что Спантамано разгромил греков,
населявших замок Банд. Люди вооружались палками, топорами, кинжалами и
торопились к Спантамано. Леопард, явившийся к замку Банд во главе трехсот
всадников, через три дня подступил к самой Бактре с трехтысячным войском.
В городе оставался отряд греческих наемников Аттала и было немного
хворых гетайров, схвативших в долине Золотоносной Реки тропическую
лихорадку. Мелеагр спрятался в Драпсаке, а отряд Горгия усмирял горцев,
закрывших перевал через Парпансиды и отрезавших путь на Кабуру. Поэтому
Аттал не решился сделать вылазку против Спантамано. Он засел в цитадели и
принялся обстреливать подступивших массагетов и бактрийцев из онагров и
баллист.
Спантамано знал: без осадных приспособлений замка не взять. Да он и
не стремился к этому. Осада отнимет много дней и много жизней, а Искендер,
проведав о походе Леопарда к Бактре, может нагрянуть со дня на день и
устроить у стен города побоище. Нападать внезапно и уходить неожиданно,
наносить удары там, где враг не ждет, изматывать его быстрыми налетами -
вот о чем думал сейчас потомок Сиавахша.
Он созвал на совет предводителей Массагетов. Тут был Гарпат -
громадный человек, одним ударом кулака убивающий лошадь; на привалах он
пел тонким, почти женским голосом печальные песни. Тут был Зафир -
мечтательный юноша, любитель цветов, которыми он заботливо украшал себя и
своего коня. Зафир даже с закрытыми глазами, по звуку, пронзал стрелой
скачущего во весь опор всадника. Тут был трусливый Дейока, - он
присоединился к Спантамано потому, что опасался мести греков и македонцев,
рыскавших сейчас по его опустевшему стойбищу. Свой род Дейока отправил
далеко на север, к устью Вахша, а сам с двумястами воинов последовал за
потомком Сиавахша. За спиной Леопарда все-таки не так страшно, как в
пустыне или зарослях у моря среди враждебных племен.
- Что скажете? - Спантамано кивнул на башни замка. - Станем осаждать?
- Ничего не выйдет, - ответил Гарпат.
- Лучше возьмем добычу и уйдем, - сказал Зафир.
- Добыча! - Дейока облизнулся.
- А вы как думаете? - обратился Леопард к Варахрану и Баро.
- Послушаемся Зафира, - решил Варахран. - Он прав.
- Конечно, - добавил Баро.
- Хорошо. Забирайте все, что найдете, и уйдем обратно, ибо Кратер -
тот, которого мы били под Маракандой уже спешит сюда. Так донес гонец.
Кратер зол, от него добра не жди, съест, даже не оставит костей.
В Бактре скопилось много скота, зерна, сушеных плодов, тканей,
сосудов, масла и вина, награбленных македонцами в городах и селениях юга.
По указанию Спантамано воины стали выносить добро из хранилищ и погружать
его на ослов и верблюдов. Работали быстро, но без суеты - спокойно,
молчаливо и деловито, беря пример со своего вождя.
Зару охватило волнение. Бежать! Уйти к юнанам, от них в Мараканду, к
Оробе! Измученная бесконечными скитаниями по пескам, оскорбленная
равнодушием супруга, она постепенно дошла до того, что возненавидела
Спантамано. Этот человек был для нее загадкой. Чего он добивается? Сдайся
муж Искендеру, он стал бы царем Согдианы, жил бы в роскоши и почете.
Так нет же! Спантамано нарочно лезет туда, откуда нет возврата. Что
побуждает его к диким поступкам? У Зары было время подумать. И после
долгих размышлений она решила, наконец, что муж лишился разума. А кому
хочется слыть женой сумасшедшего?
Ночью, замирая от страха, Зара выскользнула из шатра, чтобы добраться
до замка и попросить приюта у греков. Но у входа ее останови жрец Алингар.
- Зарежу, - коротко сказал он. Зара увидела мерцающее при свете
костра лезвие кинжала и с воплем бросилась обратно. Немного успокоившись,
она попыталась вылезти из шатра со стороны, противоположной входу... но и
тут ее подстерегал бдительный жрец.
Женщина упала перед Алингаром на колени, умоляюще протянула руки.
- Отпусти меня! Неужели у тебя каменное сердце? Отпусти!..
Алингар молчал. Тогда женщина, достойная своего отца, предложила в
обмен на свободу тело. Жрец долго смотрел на Зару. Глаза ее бесстыдно
мерцали. Жреца влекло к этой горячей женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69