де Сент-Экзюпери). Это
заставляет предполагать, что современное понятие мотива опи-
сывает не одну, а несколько реальностей, не совпадающих друг
с другом.
Так, понимание мотива как конечной цели деятельности и
как конкретного побудителя, <инициатора> деятельности про-
является не только в определениях разных авторов, но и в вы-
делении содержательной и динамической сторон мотивов, в вы-
делении их побудительной и смыслообразующей функций, в вы-
делении устойчивых мотивационных образований и ситуационной
мотивации, в различении драйвов и потенциала действия, драй-
ва. и побудительной тенденции [см.: 73; 197; 198; 258: 259: 402].
В первом варианте понятие мотива сближается с такими по-
нятиями, как диспозиция, ценности, аттитюды, интересы, и мо-
тив здесь определяет такие процессы, как целеобразование и
смыслообразование. Понимание мотива в качестве побудителя
поведения сопоставимо с понятиями намерения, волевой уста-
новки, побудительной тенденции, потенциала возбудимости и
предполагает рассмотрение различных факторов, участвующих
в детерминации поведения: способностей, умений, знаний, внеш-
них обстоятельств. Считается, что то, ради чего осуществляется
деятельность, всегда является и побудителем деятельности, но
утверждение, что предмет потребности всегда имеет побудитель-
ную функцию, не всегда подтверждается фактами, а значит,
есть не более чем гипотеза,
Представление о мотиве как конечной цели приводит к поте-
ре ответа на вопрос о побудителе деятельности, о том, что
заставляет начать деятельность, обеспечить переходы от одного
действия к другому и довести ее до конца, т. е. вопрос, ради
которого и вводилось понятие мотива как побудителя, двигателя
поведения [см.: 150; 151]. И даже если согласиться, что в каче-
стве такого побудителя выступает то, что принято называть мо-
тивом (практически при любом его понимании), то .возникает
новая проблема-объяснение причин и механизма перевода мо-
107
тива из потенциального состояния в актуальное, так как мотив
побуждает не всегда и не в любой ситуации, и проблема превра-
щается в поиск причин актуализации мотива.
Широко распространенное представление о побуждении дея-
тельности потребностями не находит своего подтверждения не
только для целенаправленной деятельности [см.: 197; 198; 370],
но даже и для поисковой. Усиление активности животных, ли-
шенных на какое-то время предметов потребности, наблюдается
только в тех случаях, когда имеются реальные изменения среды,
либо когда меняется приходящая-вследствие активности жи-
вотного-внешняя сенсорная стимуляция, или же когда живот-
ное по прошлому опыту знает место получения желаемого пред-
мета потребности. В строго контролируемых условиях неменяю-
щейся среды животные не проявляют повышенной активности
даже при длительном лишении предметов потребности [см.: 30].
Потребность есть необходимое, но не достаточное условие ини-
циации деятельности. Она выступает как жизненная задача (за-
данная организму или приобретенная при жизни), задача, кото-
рая должна быть решена организмом, субъектом или личностью,
чтобы они могли существовать или развиваться [см.: 140]. Спра-
ведливо критикуются поэтому все энергетические модели моти-
вации, объясняющие инициацию поведения высвобождением на-
копленной в нервных центрах энергии [см.: 346 и др.].
До XX столетия развивались три направления в исследова-
нии детерминации поведения человека и животных: представ-
ления, идущие от Декарта, в которых живой организм рассмат-
ривается как сложно устроенная машина, приходящая в актив-
ное состояние только при внешних физических воздействиях;
представления, идущие от философской школы стоиков, которые
причину поведения видят в биологической природе организма
(инстинктах, потребностях, спонтанной активности нервной сис-
темы), и представления, восходящие к Аристотелю, по которым
причина поведения человека заключается в его разумной воле,
в его понимании ситуации и необходимости действия в соответ-
ствии с этим пониманием.
Постепенно вызревало представление о том, что воля сама
детерминирована всей социальной жизнью человека; что попыт-
ки бихевиористов управлять поведением с помощью только
внешних воздействий не приводят к успеху, так как оказыва-
лось необходимым учитывать хотя бы состояние живого орга-
низма (его потребности, личностные характеристики); что иссле-
дования инстинктивного поведения, как и исследования в рам-
ках диспозиционного подхода, немедленно обнаруживали зави-
симость поведения от условий среды.
Одновременно накапливались экспериментальные факты, раз-
рушающие одностороннюю ориентацию теорий, а рост общест-
венного интереса к объяснению поведения конкретного человека
требовал разработки новых подходов к анализу детерминации
поведения. Значительную роль сыграло разрушение представле-
108
ний о поведении как о сумме отдельных реакций. Понимание-
поведения как целостного акта (молярный подход) требовало
и нового принципа целостной его детерминации [см.: 14: 36;
184].
Освоение психологией теории Дарвина способствовало
осознанию единства организма и среды и усиливало взаимопро-
никновение идей двух крайних направлений: традиций Декарта
и традиций философской школы стоиков. Сторонники внешней
детерминации поведения были вынуждены признать влияние на
поведение таких внутренних переменных, как потребности, вле-
чения, мотивы и пр. В свою очередь сторонники внутренней де-
терминации стали учитывать в своих теориях мотивирующую
роль познавательных процессов и условий внешней среды. Вер-
шиной этого компромисса стало понятие <жизненного простран-
ства> (Ше арасе), сформулированного К. Левином, в котором
поведение является функцией одновременного влияния как лич-
ности, так и внешней среды.
Такой подход к мотивации был, конечно, шагом вперед по
сравнению с исходными представлениями о детерминации пове-
дения, но фактически он был отражением печально знаменитой
теории двух факторов, и в этих условиях понятие мотива, на
наш взгляд, перестало справляться с объяснением всей сложно-
сти процесса детерминации деятельности. В советской психоло-
гии, понявшей бесплодность поисков решения проблемы в соеди-
нении и внешнего и внутреннего, подчеркивалась необходимость
разработки нового подхода, где бы центральное место занимало
<соотношение внутренних условий с внешними (соотношение
потребности с ее объектом)> [285, с. 367]. Этот подход был реа-
лизован в теории установки, созданной Д. Н. Узнадзе [339],.
и в предложенном А. Н. Леонтьевым понимании мотива как
предмета потребности [см.: 197; 198].
Дальнейшие исследования ясно показывали, что все много-
численные факторы, участвующие в инициации поведения,
имеют свои различные функции и выступают в своих ролях в
целостном процессе детерминации деятельности, обеспечивая
разные ее стороны, и требовалось расчленить этот сложный про-
цесс, выделить его отдельные моменты.
На основе имеющихся литературных данных в процессе по-
рождения деятельности, во-первых, можно выделить первопри-
чины деятельности, т. е. то, ради чего осуществляется деятель-
ность и что выступает перед субъектом деятельности как жиз-
ненная задача, отражаемая в виде определенных потребностей
или социальной необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
заставляет предполагать, что современное понятие мотива опи-
сывает не одну, а несколько реальностей, не совпадающих друг
с другом.
Так, понимание мотива как конечной цели деятельности и
как конкретного побудителя, <инициатора> деятельности про-
является не только в определениях разных авторов, но и в вы-
делении содержательной и динамической сторон мотивов, в вы-
делении их побудительной и смыслообразующей функций, в вы-
делении устойчивых мотивационных образований и ситуационной
мотивации, в различении драйвов и потенциала действия, драй-
ва. и побудительной тенденции [см.: 73; 197; 198; 258: 259: 402].
В первом варианте понятие мотива сближается с такими по-
нятиями, как диспозиция, ценности, аттитюды, интересы, и мо-
тив здесь определяет такие процессы, как целеобразование и
смыслообразование. Понимание мотива в качестве побудителя
поведения сопоставимо с понятиями намерения, волевой уста-
новки, побудительной тенденции, потенциала возбудимости и
предполагает рассмотрение различных факторов, участвующих
в детерминации поведения: способностей, умений, знаний, внеш-
них обстоятельств. Считается, что то, ради чего осуществляется
деятельность, всегда является и побудителем деятельности, но
утверждение, что предмет потребности всегда имеет побудитель-
ную функцию, не всегда подтверждается фактами, а значит,
есть не более чем гипотеза,
Представление о мотиве как конечной цели приводит к поте-
ре ответа на вопрос о побудителе деятельности, о том, что
заставляет начать деятельность, обеспечить переходы от одного
действия к другому и довести ее до конца, т. е. вопрос, ради
которого и вводилось понятие мотива как побудителя, двигателя
поведения [см.: 150; 151]. И даже если согласиться, что в каче-
стве такого побудителя выступает то, что принято называть мо-
тивом (практически при любом его понимании), то .возникает
новая проблема-объяснение причин и механизма перевода мо-
107
тива из потенциального состояния в актуальное, так как мотив
побуждает не всегда и не в любой ситуации, и проблема превра-
щается в поиск причин актуализации мотива.
Широко распространенное представление о побуждении дея-
тельности потребностями не находит своего подтверждения не
только для целенаправленной деятельности [см.: 197; 198; 370],
но даже и для поисковой. Усиление активности животных, ли-
шенных на какое-то время предметов потребности, наблюдается
только в тех случаях, когда имеются реальные изменения среды,
либо когда меняется приходящая-вследствие активности жи-
вотного-внешняя сенсорная стимуляция, или же когда живот-
ное по прошлому опыту знает место получения желаемого пред-
мета потребности. В строго контролируемых условиях неменяю-
щейся среды животные не проявляют повышенной активности
даже при длительном лишении предметов потребности [см.: 30].
Потребность есть необходимое, но не достаточное условие ини-
циации деятельности. Она выступает как жизненная задача (за-
данная организму или приобретенная при жизни), задача, кото-
рая должна быть решена организмом, субъектом или личностью,
чтобы они могли существовать или развиваться [см.: 140]. Спра-
ведливо критикуются поэтому все энергетические модели моти-
вации, объясняющие инициацию поведения высвобождением на-
копленной в нервных центрах энергии [см.: 346 и др.].
До XX столетия развивались три направления в исследова-
нии детерминации поведения человека и животных: представ-
ления, идущие от Декарта, в которых живой организм рассмат-
ривается как сложно устроенная машина, приходящая в актив-
ное состояние только при внешних физических воздействиях;
представления, идущие от философской школы стоиков, которые
причину поведения видят в биологической природе организма
(инстинктах, потребностях, спонтанной активности нервной сис-
темы), и представления, восходящие к Аристотелю, по которым
причина поведения человека заключается в его разумной воле,
в его понимании ситуации и необходимости действия в соответ-
ствии с этим пониманием.
Постепенно вызревало представление о том, что воля сама
детерминирована всей социальной жизнью человека; что попыт-
ки бихевиористов управлять поведением с помощью только
внешних воздействий не приводят к успеху, так как оказыва-
лось необходимым учитывать хотя бы состояние живого орга-
низма (его потребности, личностные характеристики); что иссле-
дования инстинктивного поведения, как и исследования в рам-
ках диспозиционного подхода, немедленно обнаруживали зави-
симость поведения от условий среды.
Одновременно накапливались экспериментальные факты, раз-
рушающие одностороннюю ориентацию теорий, а рост общест-
венного интереса к объяснению поведения конкретного человека
требовал разработки новых подходов к анализу детерминации
поведения. Значительную роль сыграло разрушение представле-
108
ний о поведении как о сумме отдельных реакций. Понимание-
поведения как целостного акта (молярный подход) требовало
и нового принципа целостной его детерминации [см.: 14: 36;
184].
Освоение психологией теории Дарвина способствовало
осознанию единства организма и среды и усиливало взаимопро-
никновение идей двух крайних направлений: традиций Декарта
и традиций философской школы стоиков. Сторонники внешней
детерминации поведения были вынуждены признать влияние на
поведение таких внутренних переменных, как потребности, вле-
чения, мотивы и пр. В свою очередь сторонники внутренней де-
терминации стали учитывать в своих теориях мотивирующую
роль познавательных процессов и условий внешней среды. Вер-
шиной этого компромисса стало понятие <жизненного простран-
ства> (Ше арасе), сформулированного К. Левином, в котором
поведение является функцией одновременного влияния как лич-
ности, так и внешней среды.
Такой подход к мотивации был, конечно, шагом вперед по
сравнению с исходными представлениями о детерминации пове-
дения, но фактически он был отражением печально знаменитой
теории двух факторов, и в этих условиях понятие мотива, на
наш взгляд, перестало справляться с объяснением всей сложно-
сти процесса детерминации деятельности. В советской психоло-
гии, понявшей бесплодность поисков решения проблемы в соеди-
нении и внешнего и внутреннего, подчеркивалась необходимость
разработки нового подхода, где бы центральное место занимало
<соотношение внутренних условий с внешними (соотношение
потребности с ее объектом)> [285, с. 367]. Этот подход был реа-
лизован в теории установки, созданной Д. Н. Узнадзе [339],.
и в предложенном А. Н. Леонтьевым понимании мотива как
предмета потребности [см.: 197; 198].
Дальнейшие исследования ясно показывали, что все много-
численные факторы, участвующие в инициации поведения,
имеют свои различные функции и выступают в своих ролях в
целостном процессе детерминации деятельности, обеспечивая
разные ее стороны, и требовалось расчленить этот сложный про-
цесс, выделить его отдельные моменты.
На основе имеющихся литературных данных в процессе по-
рождения деятельности, во-первых, можно выделить первопри-
чины деятельности, т. е. то, ради чего осуществляется деятель-
ность и что выступает перед субъектом деятельности как жиз-
ненная задача, отражаемая в виде определенных потребностей
или социальной необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47