.. Чуть смятая банка, пустая.
– А что, если он в нее донесения закладывает?
– Таких банок сотни валяются, заложишь в тайник – дворник в утиль сдаст...
– Верно, конечно, – согласился Константинов, – но ведь мелочей в нашем деле нет. Сколько было времени, когда он притормозил у американского посольства? Двенадцать ровно?
– Так точно, товарищ генерал...
– Соедините с Коноваловым, мне кажется, он идет на связь.
Полковник Коновалов, наблюдавший за выявленными сотрудниками ЦРУ в посольстве США, ответил так, словно за мгновение перед звонком Константинова ждал от него сигнала:
– Мы ждем, товарищ Иванов, у нас все в порядке.
– «Все в порядке», это если никто не выехал ни из посольства, ни из их жилого дома.
– Именно в этом смысле я и отвечаю.
– Однако, кажется мне, может быть непорядок – я бы хотел, впрочем, ошибиться.
– А я – нет.
– Нервы сдают?
– Три недели, как-никак...
Дронов вдруг сказал:
– Товарищ генерал, а ведь вы правы: у него был один счет, не то «ЖСК», не то «Автолюбитель», но тоже вроде бы «СК».
– Пусть Никодимов завтра же установит адрес. Есть ли у Дубова свой бокс в гараже... Во всяком случае, ни у кого из своих знакомых он ничего своего хранить не станет – гриф, одно слово...
Резко зазвонил телефон.
– Иванов слушает, – ответил Константинов, рывком сняв трубку; он успел еще подумать, что трубку снял плохо, непедагогично, молоденький лейтенант наверняка заметил это; чем сложнее и напряженней ситуация, тем спокойнее должны быть слова, а уж тем более движения руководителя.
– Из дома на Ленинском проспекте выехал Лунс, взял направление к Кутузовскому проспекту, мимо университета, вниз.
– Не отходите от аппарата, – сказал Константинов и, прижав трубку плечом к уху, медленно раскурил потухшую сигару – курить ему, впрочем, не хотелось, во рту пересохло. – Сейчас мы спросим, куда идет «Лесник».
По второму аппарату ответили не сразу:
– Сложно вести, товарищ Иванов. «Лесник» сел на второй троллейбус, проехал пять остановок, около «Панорамы» вылез, прошел двадцать метров и сел на восемьдесят девятый автобус, проверяется постоянно.
– Шнурки не завязывает?
– Нет, работает вполне профессионально.
– Что у него в руках?
– Свернутая газета.
– Пустая?
– Нет, что-то в ней есть. «Лесник» вышел из автобуса, товарищ Иванов, перешел Можайское шоссе, углубляется в Парк Победы. Там пусто. Продолжать наблюдение?
Константинов нажал кнопку второго аппарата – связь с Коноваловым.
– Ну что у вас? Чаще докладывайте.
– Я ждал вашего вызова. Объект на большой скорости уходит от наших машин. Что делать?
– В каком направлении идет?
– К Парку Победы.
Константинов посмотрел на Дронова – тот слышал голоса сотрудников.
– Вот, черт возьми, – прошептал Дронов. – Волк, истинный волк, товарищ генерал...
– Ну что будем делать? – задумчиво спросил Коновалов.
– Как что? Брать, – ответил Дронов сразу же.
– Кого?
– Обоих.
Константинов вздохнул, сказал в трубку – Коновалову:
– Дайте объекту уйти. Блокируйте район, установите место и время выезда.
Нажал кнопку другого аппарата:
– «Лесник» не заметит людей?
– Вообще-то совершенная темень, но ни одного прохожего. А он идет по-волчьи, проверяется, вроде бы изображает, что делает гимнастику, иногда начинает бежать трусцой...
– Блокируйте все выходы из парка, смотрите внимательно – может пройти машина; где притормозит, остановится – фиксируйте...
– Хорошо, постараемся, товарищ Иванов.
Включился Коновалов:
– Объект на огромной скорости резко свернул с шоссе на узкую дорогу, которая ведет от Ближней дачи к Триумфальной арке; притормозил; проверился; мы бросили его на шоссе; кажется, он еще раз повернул и медленно поехал по узкой дороге. Парк блокирован.
– С Можайского шоссе можете вести наблюдение?
– Даю задание. Минуту, мне передают, что из посольства вышла машина Джека Карповича, идет по Кутузовскому проспекту, в направлении Парка Победы.
– Где ваши? Есть на Можайке?
– Да, две машины у выезда из парка, две медленно движутся в направлении к Триумфальной арке, пытаются фиксировать Лунса. Машина Лунса идет очень медленно.
Константинов должен был принять решение – единственное и точное – в течение нескольких секунд. Задержи контрразведчики Лунса или Дубова и не найди они улик – вся операция будет сломана, агент – если Дубов действительно агент, а не человек, попавший в средоточие случайностей, что надлежит доказать, – законсервировал бы свою работу, сотрудник ЦРУ продолжал бы свою деятельность, посольство заявило бы ноту протеста и, между прочим, правильно бы поступило.
Вопрос заключался в том, что сейчас запланировано ЦРУ – если опять-таки был план, а не случайные совпадения.
Кто должен передать информацию?
Дубов?
Или – наоборот – ЦРУ посылало агенту новые инструкции?
Или это контрольный выезд – и агента и людей ЦРУ?
Но почему тогда несется в этом же направлении вторая машина из посольства?
Страховка?
Значит, не контрольный выезд, а операция?
Константинов нажал кнопку телефона, связывавшего его с Коноваловым:
– Вы не можете вспомнить, мимо машины «Лесника», когда он оставлял ее около МГИМО, на Крымской, никто из ваших подопечных не проезжал? Позавчера в пять, понимаете меня?
– Думаете, машина – это некий знак? Пароль? Сигнал, говоря точнее?
– Вы не помните? – медленно повторил Константинов. – Или не фиксировали?
– Такого рода допуск мы не исследовали.
«Значит, если допустить, что свою машину Дубов поставил у МГИМО и пошел на встречу с Ольгой, для того чтобы кто-то из разведчиков прочитал сигнал, проезжая по Крымскому мосту, – обычный ведь маршрут, никаких подозрений, даже тормозить не надо, смотри себе по сторонам, – тогда, значит, обмен информацией происходит часто, раза четыре в месяц. Если я прав. А если нет?»
– Снимайте наблюдение со второй машины, уводите своих с шоссе, чтоб нас не заметили. Все.
Константинов положил обе трубки и почувствовал, как у него вспотел лоб.
Через пятнадцать минут сотрудники снова вышли на связь:
– «Лесник» вернулся к остановке автобуса, в руке у него по-прежнему газета, но свертка в ней, кажется, нет.
– Надо Лунса брать, – простонал Дронов, – у него же все!
– А он сверток выбросит из машины и скажет, что мы нарушаем его иммунитет.
– Да я его маму видал вдвоем с иммунитетом!
– Маму его вы не трогайте...
Лунс выехал из Парка Победы возле Триумфальной арки и на огромной скорости понесся в посольство. Было час тридцать.
Дубов вернулся с последним автобусом, снова долго стоял на пороге комнаты, оглядываясь, потом бросил газету на пол, подошел к столу и, достав из кармана ветку, открыл ее и вынул оттуда батарейку.
– Ну-ка, ну-ка, – сказал Константинов лейтенанту Дронову, – неужели это контейнер?
– Мне кажется, это четыреста тридцать седьмой элемент, товарищ генерал, – таких в магазинах навалом...
...Дубов сидел у стола и отвинчивал дно обыкновенной батарейки для карманного фонаря «элемент 437». Эти действительно можно купить в магазине, единственно эти, остальные только в «Березке» и продают. Ай да молодцы ребята из ЦРУ, ну и предусмотрели всё, ну и залегендировали!
Дубов достал из батарейки пленку, положил ее на стол, тяжело вздохнул, медленно поднялся, шаркающе подошел к книжной полке, достал из нижнего ящика очки, вернулся к столу, привычным жестом расправил пленку и начал читать ее, медленно, чуть шевеля губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– А что, если он в нее донесения закладывает?
– Таких банок сотни валяются, заложишь в тайник – дворник в утиль сдаст...
– Верно, конечно, – согласился Константинов, – но ведь мелочей в нашем деле нет. Сколько было времени, когда он притормозил у американского посольства? Двенадцать ровно?
– Так точно, товарищ генерал...
– Соедините с Коноваловым, мне кажется, он идет на связь.
Полковник Коновалов, наблюдавший за выявленными сотрудниками ЦРУ в посольстве США, ответил так, словно за мгновение перед звонком Константинова ждал от него сигнала:
– Мы ждем, товарищ Иванов, у нас все в порядке.
– «Все в порядке», это если никто не выехал ни из посольства, ни из их жилого дома.
– Именно в этом смысле я и отвечаю.
– Однако, кажется мне, может быть непорядок – я бы хотел, впрочем, ошибиться.
– А я – нет.
– Нервы сдают?
– Три недели, как-никак...
Дронов вдруг сказал:
– Товарищ генерал, а ведь вы правы: у него был один счет, не то «ЖСК», не то «Автолюбитель», но тоже вроде бы «СК».
– Пусть Никодимов завтра же установит адрес. Есть ли у Дубова свой бокс в гараже... Во всяком случае, ни у кого из своих знакомых он ничего своего хранить не станет – гриф, одно слово...
Резко зазвонил телефон.
– Иванов слушает, – ответил Константинов, рывком сняв трубку; он успел еще подумать, что трубку снял плохо, непедагогично, молоденький лейтенант наверняка заметил это; чем сложнее и напряженней ситуация, тем спокойнее должны быть слова, а уж тем более движения руководителя.
– Из дома на Ленинском проспекте выехал Лунс, взял направление к Кутузовскому проспекту, мимо университета, вниз.
– Не отходите от аппарата, – сказал Константинов и, прижав трубку плечом к уху, медленно раскурил потухшую сигару – курить ему, впрочем, не хотелось, во рту пересохло. – Сейчас мы спросим, куда идет «Лесник».
По второму аппарату ответили не сразу:
– Сложно вести, товарищ Иванов. «Лесник» сел на второй троллейбус, проехал пять остановок, около «Панорамы» вылез, прошел двадцать метров и сел на восемьдесят девятый автобус, проверяется постоянно.
– Шнурки не завязывает?
– Нет, работает вполне профессионально.
– Что у него в руках?
– Свернутая газета.
– Пустая?
– Нет, что-то в ней есть. «Лесник» вышел из автобуса, товарищ Иванов, перешел Можайское шоссе, углубляется в Парк Победы. Там пусто. Продолжать наблюдение?
Константинов нажал кнопку второго аппарата – связь с Коноваловым.
– Ну что у вас? Чаще докладывайте.
– Я ждал вашего вызова. Объект на большой скорости уходит от наших машин. Что делать?
– В каком направлении идет?
– К Парку Победы.
Константинов посмотрел на Дронова – тот слышал голоса сотрудников.
– Вот, черт возьми, – прошептал Дронов. – Волк, истинный волк, товарищ генерал...
– Ну что будем делать? – задумчиво спросил Коновалов.
– Как что? Брать, – ответил Дронов сразу же.
– Кого?
– Обоих.
Константинов вздохнул, сказал в трубку – Коновалову:
– Дайте объекту уйти. Блокируйте район, установите место и время выезда.
Нажал кнопку другого аппарата:
– «Лесник» не заметит людей?
– Вообще-то совершенная темень, но ни одного прохожего. А он идет по-волчьи, проверяется, вроде бы изображает, что делает гимнастику, иногда начинает бежать трусцой...
– Блокируйте все выходы из парка, смотрите внимательно – может пройти машина; где притормозит, остановится – фиксируйте...
– Хорошо, постараемся, товарищ Иванов.
Включился Коновалов:
– Объект на огромной скорости резко свернул с шоссе на узкую дорогу, которая ведет от Ближней дачи к Триумфальной арке; притормозил; проверился; мы бросили его на шоссе; кажется, он еще раз повернул и медленно поехал по узкой дороге. Парк блокирован.
– С Можайского шоссе можете вести наблюдение?
– Даю задание. Минуту, мне передают, что из посольства вышла машина Джека Карповича, идет по Кутузовскому проспекту, в направлении Парка Победы.
– Где ваши? Есть на Можайке?
– Да, две машины у выезда из парка, две медленно движутся в направлении к Триумфальной арке, пытаются фиксировать Лунса. Машина Лунса идет очень медленно.
Константинов должен был принять решение – единственное и точное – в течение нескольких секунд. Задержи контрразведчики Лунса или Дубова и не найди они улик – вся операция будет сломана, агент – если Дубов действительно агент, а не человек, попавший в средоточие случайностей, что надлежит доказать, – законсервировал бы свою работу, сотрудник ЦРУ продолжал бы свою деятельность, посольство заявило бы ноту протеста и, между прочим, правильно бы поступило.
Вопрос заключался в том, что сейчас запланировано ЦРУ – если опять-таки был план, а не случайные совпадения.
Кто должен передать информацию?
Дубов?
Или – наоборот – ЦРУ посылало агенту новые инструкции?
Или это контрольный выезд – и агента и людей ЦРУ?
Но почему тогда несется в этом же направлении вторая машина из посольства?
Страховка?
Значит, не контрольный выезд, а операция?
Константинов нажал кнопку телефона, связывавшего его с Коноваловым:
– Вы не можете вспомнить, мимо машины «Лесника», когда он оставлял ее около МГИМО, на Крымской, никто из ваших подопечных не проезжал? Позавчера в пять, понимаете меня?
– Думаете, машина – это некий знак? Пароль? Сигнал, говоря точнее?
– Вы не помните? – медленно повторил Константинов. – Или не фиксировали?
– Такого рода допуск мы не исследовали.
«Значит, если допустить, что свою машину Дубов поставил у МГИМО и пошел на встречу с Ольгой, для того чтобы кто-то из разведчиков прочитал сигнал, проезжая по Крымскому мосту, – обычный ведь маршрут, никаких подозрений, даже тормозить не надо, смотри себе по сторонам, – тогда, значит, обмен информацией происходит часто, раза четыре в месяц. Если я прав. А если нет?»
– Снимайте наблюдение со второй машины, уводите своих с шоссе, чтоб нас не заметили. Все.
Константинов положил обе трубки и почувствовал, как у него вспотел лоб.
Через пятнадцать минут сотрудники снова вышли на связь:
– «Лесник» вернулся к остановке автобуса, в руке у него по-прежнему газета, но свертка в ней, кажется, нет.
– Надо Лунса брать, – простонал Дронов, – у него же все!
– А он сверток выбросит из машины и скажет, что мы нарушаем его иммунитет.
– Да я его маму видал вдвоем с иммунитетом!
– Маму его вы не трогайте...
Лунс выехал из Парка Победы возле Триумфальной арки и на огромной скорости понесся в посольство. Было час тридцать.
Дубов вернулся с последним автобусом, снова долго стоял на пороге комнаты, оглядываясь, потом бросил газету на пол, подошел к столу и, достав из кармана ветку, открыл ее и вынул оттуда батарейку.
– Ну-ка, ну-ка, – сказал Константинов лейтенанту Дронову, – неужели это контейнер?
– Мне кажется, это четыреста тридцать седьмой элемент, товарищ генерал, – таких в магазинах навалом...
...Дубов сидел у стола и отвинчивал дно обыкновенной батарейки для карманного фонаря «элемент 437». Эти действительно можно купить в магазине, единственно эти, остальные только в «Березке» и продают. Ай да молодцы ребята из ЦРУ, ну и предусмотрели всё, ну и залегендировали!
Дубов достал из батарейки пленку, положил ее на стол, тяжело вздохнул, медленно поднялся, шаркающе подошел к книжной полке, достал из нижнего ящика очки, вернулся к столу, привычным жестом расправил пленку и начал читать ее, медленно, чуть шевеля губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77