Бармен, я знаю, белый, француз, Жакоб его зовут, шпион, сукин сын, всем служит, невероятного шарма парень, потом там у них есть белый метрдотель, Линдон Уильямс... Больше не знаю, право...
– Вы с Глэббом на приемах раскланиваетесь?
– Конечно.
– Когда у нас предвидится коктейль или прием?
– В субботу.
– Надо бы проследить за тем, чтобы Глэббу отправили приглашение.
– Хорошо. Вы об этом попросите?
– Зачем? Я тряхнул стариной, приехал, ибо на фронте был военкором... Вы уж этим озаботьтесь, ладно? И познакомьте меня с Глэббом.
– Но он же знает, кто я.
– Ну и что? Прекрасно.
– Прекрасно-то прекрасно, но ведь он, думаю, может догадаться о вашей нынешней профессии. Визг в прессе поднимут...
– Пусть не лезут к нашим людям – дома ли, здесь ли, за границей – мне тогда незачем будет сюда ездить, – жестко сказал Славин. – Они же начинают первыми, они – подкрадываются к тем проблемам, которые входят в прерогативу государственной безопасности. Пусть не лезут к нашим, – повторил Славин, – мы тогда будем сидеть в Москве.
– Так прямо и объяснить? – Дулов улыбнулся.
– А что? Зачем темнить? В конспирации тоже следует соблюдать меру.
– Попробуем.
– Парамонов, кстати, никогда на приемах не бывал?
– Нет, Виталий Всеволодович, он же не дипломат...
– Случайность исключается?
– Исключается, – убежденно ответил Дулов и вздохнул. – Особенно при нашей смете, каждая бутылка на счету.
...Вопросы Славина, правду сказать, Дулову не понравились – лобовые вопросы, без игры , несколько отдают схемой.
Ответы Дулова, однако, Славину понравились; он любил людей, которые умели отстаивать собственную точку зрения, несмотря на то что – тут от интонации много зависит – лучше бы для него было подстроиться под приезжего, особенно такого звания и уровня.
«Центр.
Что известно о Парамонове? Сообщал ли он кому-либо о факте его задержания полицией? Если сообщал, что именно? Существуют ли в Центре данные о русской эмиграции в Луисбурге? По моим сведениям, здесь проживает около сорока человек.
Славин».
«Славину.
Данные о русской эмиграции весьма незначительны, поскольку в Луисбурге нет клуба эмигрантов. По неподтвержденным данным, в Луисбурге живет некто Хренов Виктор Кузьмич (Кириллович), бывший власовец, участвовал в боях за Вроцлав (Бреслау). Точное место проживания неизвестно, однако, по сведениям трехлетней давности, он снимал номер в отеле возле вокзала. Известно также, что одно время в Киле он жил игрою на бильярде, имел кличку «от двух бортов в середину». Поскольку мы не располагаем данными о том, добровольно ли он пошел к Власову или был принужден к этому, соблюдайте максимум осторожности, если запланировали встречу. Сведений о его связях с разведслужбами не имеем, но известно, что в Киле он принимал участие в грабежах.
Центр».
КОНСТАНТИНОВ
Проскурин разложил перед Константиновым на большом, темного ореха, столе десять листов бумаги, на которых были напечатаны наименования министерств и ведомств, так или иначе связанных с поставками в Нагонию.
Константинов бегло проглядел страницы и несколько раздраженно заметил:
– А еще конкретнее можно?
Проскурин пожал плечами:
– Я сделал прикидку. Круг сужается. Остается всего несколько человек.
– А сколько из них имеют доступ к секретным документам?
– Двенадцать.
– Установочные данные подготовлены?
– Да.
– Что-нибудь настораживающее есть?
– У меня ни к одному из них нет претензий.
– Претензий? – переспросил Константинов. – И не может быть претензий к советским людям. Или факты, или – ничего.
– Я исходил из наших сегодняшних критериев.
– А вот что касаемо критериев – так они постоянны. Где материалы об этих людях?
– Трухин перепечатывает.
– Когда закончит?
– Думаю, к обеду.
Константинов вскинул голову на Проскурина и повторил:
– Когда закончит, я спрашиваю?
– К четырнадцати ноль-ноль.
– Спасибо.
Зазвонил один из семи телефонов; Константинов безошибочно угадал который, снял трубку:
– Слушаю. Да. Привет. Ну? Заходите немедленно.
Положив трубку, Константинов задумчиво посмотрел на телефонный аппарат, потом обернулся к Проскурину:
– По вашим спискам Парамонов проходил?
– Тот, о котором сообщил Виталий Всеволодович?
– Именно.
– Да.
– Но в суженный круг он не включен?
– Нет. Вы же сказали, что агента вероятнее всего просят передавать данные политического характера.
– Верно. Но Парамонов может быть передатчиком информации. Где он сейчас работает?
– В «Межсудремонте».
– Кем?
– Заведующим автобазой.
– Чем занимается «Межсудремонт»?
– Этого я еще не установил.
– Приблизительный ответ можно дать, нет?
Проскурин пожал плечами:
– Я не решаюсь, ибо знаю ваше отношение к приблизительным ответам.
– В общем-то, верно. Пожалуйста, попробуйте выяснить это срочно, потому что наблюдение – после сообщения Славина – получило весьма тревожные сигналы на Парамонова, они ко мне с докладом идут. За четверть часа выясните?
– Я постараюсь, но лучше бы – за полчаса.
– Хорошо. Но тогда, пожалуйста, установите, не помогает ли Парамонов кому-то из начальства с машиной – в личном, как говорится, плане. Кому карбюратор поменял, кому кольца перебрал, понятно? Славин ухватил деталь, проанализируйте ее: за полчаса, как уговорились.
...Михаил Михайлович Парамонов, 1929 года рождения, русский, женатый, не имеющий родственников за границей, вышел в 12.47 из «Межсудремонта», около остановки автобуса проверился, имитируя, что завязывает шнурок ботинка, дождался, пока в автобус сели все пассажиры, и вскочил туда последним, перед тем как закрылись двери. Он проехал две остановки, вышел, снова проверился, остановившись около витрины магазина «Минеральные воды» и вбежал туда за минуту перед тем, как продавец вывесил табличку «Перерыв на обед». Ни с кем, кроме продавца, в контакт не входил, выпил лишь стакан минеральной воды. Сев на автобус без проверки, Парамонов вернулся в «Межсудремонт» и провел в гараже все время до окончания работы, перекрашивая в серебристый цвет «Жигули», государственный номерной знак «72-21».
Константинов поднял глаза на полковника Коновалова. Тот, словно ожидая этого взгляда, сразу же достал из папки второй лист бумаги с текстом, отпечатанным почти без полей, и молча протянул генералу.
Константинов углубился в чтение:
«Продавец магазина «Минеральные воды» Свердловского райпищеторга Цизин Григорий Григорьевич, 1935 года рождения, русский, беспартийный, женат, имеет родственников за границей по линии матери, привлекался к суду за халатность, осужден к году исправительно-трудовых работ по месту работы».
– Где родственники живут? – поинтересовался Константинов, полагая, что Коновалов еще не сможет ответить – мал срок, просто для подсказки спросил, такого рода подсказка – уважительна, никак не обижает.
Однако Коновалов, седенький, кругленький, чуть склоненный вперед, факирским жестом вытащил следующий листок и зачитал:
– Дядя, Цизин Марк Федорович, живет в Оттаве, работает грузчиком на бойне, а тетя, Цизина Марта Генриховна, уборщица в отеле.
– Как они туда попали?
– После войны; их немец угнал.
«Фраза участника войны, – сразу же отметил Константинов. – Мы бы сказали иначе: «Угнали фашисты». И в этой филологической мелочи – сокрыт огромный смысл».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Вы с Глэббом на приемах раскланиваетесь?
– Конечно.
– Когда у нас предвидится коктейль или прием?
– В субботу.
– Надо бы проследить за тем, чтобы Глэббу отправили приглашение.
– Хорошо. Вы об этом попросите?
– Зачем? Я тряхнул стариной, приехал, ибо на фронте был военкором... Вы уж этим озаботьтесь, ладно? И познакомьте меня с Глэббом.
– Но он же знает, кто я.
– Ну и что? Прекрасно.
– Прекрасно-то прекрасно, но ведь он, думаю, может догадаться о вашей нынешней профессии. Визг в прессе поднимут...
– Пусть не лезут к нашим людям – дома ли, здесь ли, за границей – мне тогда незачем будет сюда ездить, – жестко сказал Славин. – Они же начинают первыми, они – подкрадываются к тем проблемам, которые входят в прерогативу государственной безопасности. Пусть не лезут к нашим, – повторил Славин, – мы тогда будем сидеть в Москве.
– Так прямо и объяснить? – Дулов улыбнулся.
– А что? Зачем темнить? В конспирации тоже следует соблюдать меру.
– Попробуем.
– Парамонов, кстати, никогда на приемах не бывал?
– Нет, Виталий Всеволодович, он же не дипломат...
– Случайность исключается?
– Исключается, – убежденно ответил Дулов и вздохнул. – Особенно при нашей смете, каждая бутылка на счету.
...Вопросы Славина, правду сказать, Дулову не понравились – лобовые вопросы, без игры , несколько отдают схемой.
Ответы Дулова, однако, Славину понравились; он любил людей, которые умели отстаивать собственную точку зрения, несмотря на то что – тут от интонации много зависит – лучше бы для него было подстроиться под приезжего, особенно такого звания и уровня.
«Центр.
Что известно о Парамонове? Сообщал ли он кому-либо о факте его задержания полицией? Если сообщал, что именно? Существуют ли в Центре данные о русской эмиграции в Луисбурге? По моим сведениям, здесь проживает около сорока человек.
Славин».
«Славину.
Данные о русской эмиграции весьма незначительны, поскольку в Луисбурге нет клуба эмигрантов. По неподтвержденным данным, в Луисбурге живет некто Хренов Виктор Кузьмич (Кириллович), бывший власовец, участвовал в боях за Вроцлав (Бреслау). Точное место проживания неизвестно, однако, по сведениям трехлетней давности, он снимал номер в отеле возле вокзала. Известно также, что одно время в Киле он жил игрою на бильярде, имел кличку «от двух бортов в середину». Поскольку мы не располагаем данными о том, добровольно ли он пошел к Власову или был принужден к этому, соблюдайте максимум осторожности, если запланировали встречу. Сведений о его связях с разведслужбами не имеем, но известно, что в Киле он принимал участие в грабежах.
Центр».
КОНСТАНТИНОВ
Проскурин разложил перед Константиновым на большом, темного ореха, столе десять листов бумаги, на которых были напечатаны наименования министерств и ведомств, так или иначе связанных с поставками в Нагонию.
Константинов бегло проглядел страницы и несколько раздраженно заметил:
– А еще конкретнее можно?
Проскурин пожал плечами:
– Я сделал прикидку. Круг сужается. Остается всего несколько человек.
– А сколько из них имеют доступ к секретным документам?
– Двенадцать.
– Установочные данные подготовлены?
– Да.
– Что-нибудь настораживающее есть?
– У меня ни к одному из них нет претензий.
– Претензий? – переспросил Константинов. – И не может быть претензий к советским людям. Или факты, или – ничего.
– Я исходил из наших сегодняшних критериев.
– А вот что касаемо критериев – так они постоянны. Где материалы об этих людях?
– Трухин перепечатывает.
– Когда закончит?
– Думаю, к обеду.
Константинов вскинул голову на Проскурина и повторил:
– Когда закончит, я спрашиваю?
– К четырнадцати ноль-ноль.
– Спасибо.
Зазвонил один из семи телефонов; Константинов безошибочно угадал который, снял трубку:
– Слушаю. Да. Привет. Ну? Заходите немедленно.
Положив трубку, Константинов задумчиво посмотрел на телефонный аппарат, потом обернулся к Проскурину:
– По вашим спискам Парамонов проходил?
– Тот, о котором сообщил Виталий Всеволодович?
– Именно.
– Да.
– Но в суженный круг он не включен?
– Нет. Вы же сказали, что агента вероятнее всего просят передавать данные политического характера.
– Верно. Но Парамонов может быть передатчиком информации. Где он сейчас работает?
– В «Межсудремонте».
– Кем?
– Заведующим автобазой.
– Чем занимается «Межсудремонт»?
– Этого я еще не установил.
– Приблизительный ответ можно дать, нет?
Проскурин пожал плечами:
– Я не решаюсь, ибо знаю ваше отношение к приблизительным ответам.
– В общем-то, верно. Пожалуйста, попробуйте выяснить это срочно, потому что наблюдение – после сообщения Славина – получило весьма тревожные сигналы на Парамонова, они ко мне с докладом идут. За четверть часа выясните?
– Я постараюсь, но лучше бы – за полчаса.
– Хорошо. Но тогда, пожалуйста, установите, не помогает ли Парамонов кому-то из начальства с машиной – в личном, как говорится, плане. Кому карбюратор поменял, кому кольца перебрал, понятно? Славин ухватил деталь, проанализируйте ее: за полчаса, как уговорились.
...Михаил Михайлович Парамонов, 1929 года рождения, русский, женатый, не имеющий родственников за границей, вышел в 12.47 из «Межсудремонта», около остановки автобуса проверился, имитируя, что завязывает шнурок ботинка, дождался, пока в автобус сели все пассажиры, и вскочил туда последним, перед тем как закрылись двери. Он проехал две остановки, вышел, снова проверился, остановившись около витрины магазина «Минеральные воды» и вбежал туда за минуту перед тем, как продавец вывесил табличку «Перерыв на обед». Ни с кем, кроме продавца, в контакт не входил, выпил лишь стакан минеральной воды. Сев на автобус без проверки, Парамонов вернулся в «Межсудремонт» и провел в гараже все время до окончания работы, перекрашивая в серебристый цвет «Жигули», государственный номерной знак «72-21».
Константинов поднял глаза на полковника Коновалова. Тот, словно ожидая этого взгляда, сразу же достал из папки второй лист бумаги с текстом, отпечатанным почти без полей, и молча протянул генералу.
Константинов углубился в чтение:
«Продавец магазина «Минеральные воды» Свердловского райпищеторга Цизин Григорий Григорьевич, 1935 года рождения, русский, беспартийный, женат, имеет родственников за границей по линии матери, привлекался к суду за халатность, осужден к году исправительно-трудовых работ по месту работы».
– Где родственники живут? – поинтересовался Константинов, полагая, что Коновалов еще не сможет ответить – мал срок, просто для подсказки спросил, такого рода подсказка – уважительна, никак не обижает.
Однако Коновалов, седенький, кругленький, чуть склоненный вперед, факирским жестом вытащил следующий листок и зачитал:
– Дядя, Цизин Марк Федорович, живет в Оттаве, работает грузчиком на бойне, а тетя, Цизина Марта Генриховна, уборщица в отеле.
– Как они туда попали?
– После войны; их немец угнал.
«Фраза участника войны, – сразу же отметил Константинов. – Мы бы сказали иначе: «Угнали фашисты». И в этой филологической мелочи – сокрыт огромный смысл».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77