Мы подплыли к городу
- там было очень много маленьких, крытых папирусом хижин, и десятка два
больших, каменных зданий. Нас выгрузили и повели в самое большое и
каменное. Идущие по улицам кривоногие крестьяне и криворукие ремесленники
низко кланялись стражникам и разевали рты, глядя на нас. Десятка два голых
и грязных детей увязались следом, пока Ергей метко не запустил в них
камнем.
- Египет времен упадка, - грустно сказал Стас.
- Наоборот, времен становления, - возразил я. - Они еще не успели
ничего толком настроить. Лет через тыщу - настроят!
- И надорвутся, - предсказал Стас. Он был сегодня агрессивен.
Во дворце по крайней мере было тихо. Возле входа стояло с десяток
колесниц, которые тер грязным пучком травы однорукий солдат. Наверное,
ветеран какого-то похода. Колесницы были довольно скромными и изрядно
потрепанными. Только одна выглядела добротно и была украшена разноцветными
перьями. Стас предположил, что это - колесница фараона. Он спросил у
Ергея, но оказалось, что шикарная колесница принадлежит верховному богу
Ра, и кроме него никто, даже фараон, в ней ездить не смеет. Впрочем, и Ра
своим правом как-то не злоупотребляет.
Во дворце нас притащили в огромный зал, где сидели десяток хорошо
одетых (в разноцветных юбках) вельмож и стояло человек двадцать охраны.
Тут нас и оставили ждать фараона, пока Доршан бегал докладывать об
удивительных пленниках.
Пока мы стояли и ждали, из открытой двери осторожно проскользнула в
зал кошка. Противная до жути, настоящая древнеегипетская. Стас
обрадовался, и стал ее звать:
- Кис, кис...
Наверное, решил, что если священное животное к нам хорошо отнесется,
то это произведет благотворное впечатление. Кошка навострила уши,
подумала, и робко пошла к нам. Но Улик схватил дротик и без лишних
разговоров поддал им кошке под зад. Та мяукнула, обиженная в лучших
чувствах, и убежала.
"Бедный", - подумал я об Улике. "Умом тронулся от радости. Сейчас его
сварят в кипящем масле."
Но придворные одобрительно захохотали. И я сообразил: эти египтяне
такие древние, что кошки у них еще не стали священными животными.
И тут раздался барабанный бой. Какой-то мужичок с окладистой бородкой
выскочил на середину зала и сказал:
- Приветствуем дружными аплодисментами и падением на пол, появление
земного воплощения Хора, владыки Нижнего, Верхнего и прочего Египта,
четырехкратного победителя в гонках на боевых колесницах, автора "Малой
молитвы владыке Земли" и трактата об укушении крокодилом и последующем
исцелении - великого фараона Неменхотепа IV!
Все попадали на пол, и я понял, почему во дворце было так чисто. Нас
со Стасом тоже заставили улечься.
Прошла пара минут, и по звуку шагов мы поняли, что появился фараон.
Лежащие придворные начали громко аплодировать. Мы со Стасом, не
сговариваясь, присоединились к аплодисментам. В нашем положении особенно
важничать не стоило...
Но вот овации отгремели, и нам позволили подняться. Мы глянули на
пустой ранее трон... и обомлели. Важно рассевшись на нем, закинув ногу за
ногу, нацепив на голову сразу две короны, на нас смотрел старый знакомый -
фараон из музея! Только сейчас он был живым, и наверное, поэтому не
казался таким злым.
С перепугу меня посетило вдохновение: я понял, что наш рейтинг слуг
Осириса поднимет длинное и складное заклинание на неизвестном фараону
языке.
- Пой! - сказал я Стасу.
- Что? - не понял он.
- Что угодно, но по-русски!
Стас очумело глянул на меня, но послушно набрал полную грудь воздуха
и запел шлягер сезона, песню "Осень" Шевчука:
- Что такое осень? Это небо,
Плачущее небо под ногами...
Писклявый голосок Стаса, тянущий непривычный для египтян мотив,
произвел действительно сильное впечатление. Фараон вдруг закашлялся,
прижимая ко рту рукав, Ергей с Уликом закрыли глаза и стали легонько
помахивать в воздухе копьями, а Доршан выхватил короткий бронзовый меч и
угрожающе поднял его в воздух. Не давая египтянам опомниться, я запел на
их родном языке самый умиротворяющий кусок из "Воскресенья Осириса":
- Удовлетворен Атум, отец богов,
Удовлетворен Шу с Тефнут,
Удовлетворен Геб с Нут...
Удовлетворены все боги, находящиеся на небе,
Удовлетворены все боги, находящиеся в земле,
находящиеся в землях,
Удовлетворены все боги южные и северные,
Удовлетворены все боги западные и восточные,
Удовлетворены все боги номов,
Удовлетворены все боги городов...
- Хватит, - прервал меня фараон, - все довольны. Верю. Пусть твой
брат прекратит пищать. Лучше расскажите мне свою историю.
Да, с суевериями у египтян тяжко... Зато фараон казался миролюбивым.
Пока Стас прекращал петь, он это сразу делать не умеет, а затихает, как
проигрыватель, выдернутый из розетки, фараон еще раз закашлялся. И когда
он отнял рукав ото рта, я увидел темное пятно. Туберкулез, догадался я,
чахотка.
Немного успокоившись я рассказал фараону всю правду. О том, что мы с
братом - слуги Осириса, похищенные им далеко на севере сто лет назад. И о
том, как Осирис решил искупаться в Ниле, и взял нас с собой, чтобы мы
несли его сандалии (Доршан, гордящийся своей честью подпирать сандалии
фараона, побелел от зависти). И вот сейчас нас взяли в плен глупые
солдаты, а всеблагой Осирис стоит среди крокодилов в грязной воде и ждет
свою обувь. Так что нас нужно поскорее отпустить.
- А где сандалии-то Осирисовские? - поинтересовался фараон хитро. -
Хоть взглянуть бы одним глазком...
- Мы их выронили, когда стражники напали, - вмешался в разговор Стас.
- А они сразу стали невидимыми. Так и лежат на берегу.
Ой, зря это Стас начал мистику примешивать! Мой деловитый рассказ о
купании Осириса фараона как-то развеселил, а тут он снова помрачнел.
- Что посоветуют мне придворные? - поинтересовался фараон. - Что с
этими врунами делать?
Придворные переглянулись. Наконец, один вышел вперед:
- О всеблагой фараон, стопами попирающий земные недра, головою
окунаясь в небесную реку, я, как ты помнишь, Ашири (*31), твой советник от
Севера. Наши предки говорили: не клади всех детей в одну лодку. Это мудрая
мысль, она означает: предусматривай любые неожиданности. Даже если белые
чужеземцы не слуги Осириса, следует отнестись к ним с почтением и
отпустить. На всякий случай.
Мне очень понравились слова Ашири, я едва не зааплодировал. Но тут
вперед вышел другой советник и сказал:
- Я - Гопа (*32), представитель солнечного юга и верховный жрец бога
Ра, против такого мягкосердечия! Надо отстегать их плетьми во славу
Осириса, а тогда уж выгнать вон! Если они - слуги Сета, то Осирис будет
доволен. А если слуги Осириса, то светлый бог не обидится, что мы побили
их за нерадивость.
Жрец мне меньше понравился. Но все-таки - отпустить...
Добрый фараон еще раз прокашлялся, а потом заявил:
- Оба вы неправы, мои мудрые советники. Мы поступим так: отнесемся к
незнакомцам с почтением и посадим их в лучшую темницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
- там было очень много маленьких, крытых папирусом хижин, и десятка два
больших, каменных зданий. Нас выгрузили и повели в самое большое и
каменное. Идущие по улицам кривоногие крестьяне и криворукие ремесленники
низко кланялись стражникам и разевали рты, глядя на нас. Десятка два голых
и грязных детей увязались следом, пока Ергей метко не запустил в них
камнем.
- Египет времен упадка, - грустно сказал Стас.
- Наоборот, времен становления, - возразил я. - Они еще не успели
ничего толком настроить. Лет через тыщу - настроят!
- И надорвутся, - предсказал Стас. Он был сегодня агрессивен.
Во дворце по крайней мере было тихо. Возле входа стояло с десяток
колесниц, которые тер грязным пучком травы однорукий солдат. Наверное,
ветеран какого-то похода. Колесницы были довольно скромными и изрядно
потрепанными. Только одна выглядела добротно и была украшена разноцветными
перьями. Стас предположил, что это - колесница фараона. Он спросил у
Ергея, но оказалось, что шикарная колесница принадлежит верховному богу
Ра, и кроме него никто, даже фараон, в ней ездить не смеет. Впрочем, и Ра
своим правом как-то не злоупотребляет.
Во дворце нас притащили в огромный зал, где сидели десяток хорошо
одетых (в разноцветных юбках) вельмож и стояло человек двадцать охраны.
Тут нас и оставили ждать фараона, пока Доршан бегал докладывать об
удивительных пленниках.
Пока мы стояли и ждали, из открытой двери осторожно проскользнула в
зал кошка. Противная до жути, настоящая древнеегипетская. Стас
обрадовался, и стал ее звать:
- Кис, кис...
Наверное, решил, что если священное животное к нам хорошо отнесется,
то это произведет благотворное впечатление. Кошка навострила уши,
подумала, и робко пошла к нам. Но Улик схватил дротик и без лишних
разговоров поддал им кошке под зад. Та мяукнула, обиженная в лучших
чувствах, и убежала.
"Бедный", - подумал я об Улике. "Умом тронулся от радости. Сейчас его
сварят в кипящем масле."
Но придворные одобрительно захохотали. И я сообразил: эти египтяне
такие древние, что кошки у них еще не стали священными животными.
И тут раздался барабанный бой. Какой-то мужичок с окладистой бородкой
выскочил на середину зала и сказал:
- Приветствуем дружными аплодисментами и падением на пол, появление
земного воплощения Хора, владыки Нижнего, Верхнего и прочего Египта,
четырехкратного победителя в гонках на боевых колесницах, автора "Малой
молитвы владыке Земли" и трактата об укушении крокодилом и последующем
исцелении - великого фараона Неменхотепа IV!
Все попадали на пол, и я понял, почему во дворце было так чисто. Нас
со Стасом тоже заставили улечься.
Прошла пара минут, и по звуку шагов мы поняли, что появился фараон.
Лежащие придворные начали громко аплодировать. Мы со Стасом, не
сговариваясь, присоединились к аплодисментам. В нашем положении особенно
важничать не стоило...
Но вот овации отгремели, и нам позволили подняться. Мы глянули на
пустой ранее трон... и обомлели. Важно рассевшись на нем, закинув ногу за
ногу, нацепив на голову сразу две короны, на нас смотрел старый знакомый -
фараон из музея! Только сейчас он был живым, и наверное, поэтому не
казался таким злым.
С перепугу меня посетило вдохновение: я понял, что наш рейтинг слуг
Осириса поднимет длинное и складное заклинание на неизвестном фараону
языке.
- Пой! - сказал я Стасу.
- Что? - не понял он.
- Что угодно, но по-русски!
Стас очумело глянул на меня, но послушно набрал полную грудь воздуха
и запел шлягер сезона, песню "Осень" Шевчука:
- Что такое осень? Это небо,
Плачущее небо под ногами...
Писклявый голосок Стаса, тянущий непривычный для египтян мотив,
произвел действительно сильное впечатление. Фараон вдруг закашлялся,
прижимая ко рту рукав, Ергей с Уликом закрыли глаза и стали легонько
помахивать в воздухе копьями, а Доршан выхватил короткий бронзовый меч и
угрожающе поднял его в воздух. Не давая египтянам опомниться, я запел на
их родном языке самый умиротворяющий кусок из "Воскресенья Осириса":
- Удовлетворен Атум, отец богов,
Удовлетворен Шу с Тефнут,
Удовлетворен Геб с Нут...
Удовлетворены все боги, находящиеся на небе,
Удовлетворены все боги, находящиеся в земле,
находящиеся в землях,
Удовлетворены все боги южные и северные,
Удовлетворены все боги западные и восточные,
Удовлетворены все боги номов,
Удовлетворены все боги городов...
- Хватит, - прервал меня фараон, - все довольны. Верю. Пусть твой
брат прекратит пищать. Лучше расскажите мне свою историю.
Да, с суевериями у египтян тяжко... Зато фараон казался миролюбивым.
Пока Стас прекращал петь, он это сразу делать не умеет, а затихает, как
проигрыватель, выдернутый из розетки, фараон еще раз закашлялся. И когда
он отнял рукав ото рта, я увидел темное пятно. Туберкулез, догадался я,
чахотка.
Немного успокоившись я рассказал фараону всю правду. О том, что мы с
братом - слуги Осириса, похищенные им далеко на севере сто лет назад. И о
том, как Осирис решил искупаться в Ниле, и взял нас с собой, чтобы мы
несли его сандалии (Доршан, гордящийся своей честью подпирать сандалии
фараона, побелел от зависти). И вот сейчас нас взяли в плен глупые
солдаты, а всеблагой Осирис стоит среди крокодилов в грязной воде и ждет
свою обувь. Так что нас нужно поскорее отпустить.
- А где сандалии-то Осирисовские? - поинтересовался фараон хитро. -
Хоть взглянуть бы одним глазком...
- Мы их выронили, когда стражники напали, - вмешался в разговор Стас.
- А они сразу стали невидимыми. Так и лежат на берегу.
Ой, зря это Стас начал мистику примешивать! Мой деловитый рассказ о
купании Осириса фараона как-то развеселил, а тут он снова помрачнел.
- Что посоветуют мне придворные? - поинтересовался фараон. - Что с
этими врунами делать?
Придворные переглянулись. Наконец, один вышел вперед:
- О всеблагой фараон, стопами попирающий земные недра, головою
окунаясь в небесную реку, я, как ты помнишь, Ашири (*31), твой советник от
Севера. Наши предки говорили: не клади всех детей в одну лодку. Это мудрая
мысль, она означает: предусматривай любые неожиданности. Даже если белые
чужеземцы не слуги Осириса, следует отнестись к ним с почтением и
отпустить. На всякий случай.
Мне очень понравились слова Ашири, я едва не зааплодировал. Но тут
вперед вышел другой советник и сказал:
- Я - Гопа (*32), представитель солнечного юга и верховный жрец бога
Ра, против такого мягкосердечия! Надо отстегать их плетьми во славу
Осириса, а тогда уж выгнать вон! Если они - слуги Сета, то Осирис будет
доволен. А если слуги Осириса, то светлый бог не обидится, что мы побили
их за нерадивость.
Жрец мне меньше понравился. Но все-таки - отпустить...
Добрый фараон еще раз прокашлялся, а потом заявил:
- Оба вы неправы, мои мудрые советники. Мы поступим так: отнесемся к
незнакомцам с почтением и посадим их в лучшую темницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43