- Лежите
смирно, а я пока вызову скорую. Только не вставайте! Чтобы хуже не стало.
- Влипли, - сказал Стас мрачно, когда папа выскочил из комнаты. - В
Департаменте нас в плену держали, сфинксы нас похищали, египтяне нас
казнить хотели, теперь только в психушку лечь, и тогда уже будет полный
букет.
- Лично я в психушку не собираюсь.
- Я тоже. Но что делать? - Он растерянно глянул на меня.
- Давай станем нормальными, - предложил я.
- Не, не выйдет. Потому что тебе уже и пытаться без толку, а я и так
нормальный.
- Кончай острить, каракуц бесхвостый, - разозлился я. - Нашел время.
Давай будем делать вид, что ничего не было - ни Венеры, ни Египта. Тогда
никто не подумает, что мы сумасшедшие.
В этот момент в коридоре раздался звонок телефона. Странно: это папа
должен был звонить, а не наоборот. К тому же время позднее.
Но мои мысли перебил Стас.
- А как мы папе с мамой про одежду объясним?
- А никак. Будем говорить, что мы ее еще днем испачкали и порвали, а
за ужином они этого не заметили. В такое поверить все-таки легче.
- И что, никому никогда ничего не рассказывать?
- Думаю, да.
- Потому что нам никто не поверит?
- Никто.
- Никто и никогда?
- Соседи по палате в психушке поверят! - разозлился я.
Стас замолчал. Но не надолго.
- Да, ты прав, - кивнул он обреченно.
И тут в комнату ворвался папа. Сев на стул он обалдело посмотрел на
нас.
- Звонили из музея, - сказал он. - Сторож. Он услышал шум в
запаснике. Спустился туда, а глыбы нет. А на ее месте лежит серебряный
сфинкс. Выходит, все что вы тут несли - не бред? Выходит, ваша одежда
СОСТАРИЛАСЬ? Точно? - Он переводил испытующий взгляд с меня на Стаса.
Все-таки здорово, что у нас папа такой прогрессивный.
- Ну, чего молчите?
- Костя, - посмотрел на меня Стас, крыша у которого продолжала
активно ехать. - Костя, ау нипа, ламабай ля-ля? [Костя, а если он уже
заранее поверил, все равно врать будем? (возм. всеземной-венерианский)]
- Молчи, если хочешь, - огрызнулся я по-русски. И принялся заново все
рассказывать папе. Только подробнее и понятнее.
8. ПАПА БРОСАЕТ БУМЕРАНГИ, А НЕВЕСТА СВОДИТ СЧЕТЫ С ЖЕНИХОМ
Когда я закончил, папа долго сидел, обхватив голову руками. Потом
сказал:
- Хорошо, что о вас заботились, чтобы беды не вышло. Хорошо.
Стас осторожно спросил:
- Так ты нам веришь, пап?
- Верю, - торжественно сказал папа. - Но больше никто не поверит.
Даже мама. Доказательств-то нет, машина времени улетела...
- А Шидла?
- Что?
- Ну, сфинкс наш. Он ведь живой... ну, не совсем живой, но и не
совсем мертвый. Он в музее лежит.
Папа подскочил и испустил сдавленный вопль. Потом ловко метнул в
Стаса его одежду, а в меня - мою.
- Бежим в музей, чтобы быстрее сфинкса увидеть, чтобы
первооткрывателями стать. В окно лезем, чтобы мама не услышала, чтобы
объяснять не пришлось... - папа набрал полную грудь воздуха и торжественно
закончил: - чтобы не задерживаться!
В таком состоянии папа для споров не приспособлен. Мы со Стасом
быстро одели свои обноски и вслед за ним выпрыгнули в окно. Папа стоял на
тротуаре, приплясывая от нетерпения. Одет он был лишь в штаны от трико,
пузырящиеся на коленях, и тапочки на босу ногу. Но это его не смущало.
- Бежим, - велел папа, и мы побежали. Нами овладел азарт: здорово
все-таки будет вновь увидеть Шидлу, пусть и в засушенном состоянии.
- А ключ от музея у нас, - похвастался Стас. - Вот. Можно сторожа не
беспокоить, через служебный ход пройти.
- Знаю, что у вас, - на бегу ответил папа. - Как бы вы иначе в музей
попали. Думаете, папа у вас совсем дурак?
Папа по детски подпрыгнул на бегу и торжествующе закончил:
- Нетушки! Не совсем!
Дальше мы бежали молча. Войдя в музей, папа сразу защелкал
выключателем, но свет не горел.
- Наверное, из-за старта машины времени все пробки перегорели, -
предположил Стас.
- Возможно, возможно, - рассеянно сказал папа. Он двинулся в темноту,
а мы пошли следом, ориентируясь по его шагам. Но папа пошел не в
египетский зал, а в зал девятнадцатого века. Там он снял с экспозиции
керосиновую лампу, быстрым шагом направился в свой зал доисторического
периода и вытащил из шкафа графин с маслянистой жидкостью. Мы знали, что
на графине написано: "Нефть".
- Нефть, нефть... - раздраженно сказал папа. - Где я им нефть найду?
У нас не Баку и не Уренгой. Керосин тут... Но это даже хорошо.
Быстро заправив лампу, папа с поразительной ловкостью высек искру
кремнем и куском железного колчедана, лежавшими под табличкой: "Огонь -
друг первобытного человека."
Когда стало светло, мы с облегчением вздохнули. Все-таки, в темноте
как-то неуютно. Тем более, что у меня вдруг возникло гнетущее
предчувствие. Что-то мы забыли. Что?
- Костя, а чего мы забыли? - вдруг спросил Стас. Я даже не удивился и
просто пожал плечами.
Вслед за папой мы спустились в запасник. И сразу же увидели среди
каменных обломков бедного сфинкса, валявшегося лапами кверху.
Поставив керосиновую лампу на пол, папа присел возле Шидлы. Бережно
перевернул его в нормальное положение, на лапы, отряхнул пыль и каменное
крошево.
- Видели бы сфинксы, как бережно люди к ним относятся! - с гордостью
сказал мне Стас. Я кивнул.
- Наконец-то, - прошептал папа. - Так вот ты какой, инопланетянин!
- Это не ино... - пискнул было Стас. И замолчал. Действительно, Шидла
ведь был не только пришельцем из будущего, но и инопланетянином! Сбылась
папина мечта!
Минуту мы стояли в тишине, пока папа ощупывал, обнюхивал и осматривал
Шидлу. Потом он повернулся к нам и виновато спросил:
- Исследовать вы его не дадите, да?
- Не дадим! - хором ответили мы. Потом я пояснил:
- Он ведь живой! Он в будущем оживет!
А Стас укоризненно добавил:
- Шидла нам жизнь спас, папа! И домой помог вернуться!
Тяжело вздохнув, папа поднялся, окинул взглядом зал. От керосинки по
стенам бегали причудливые тени.
- Полиглоты, зачем оружие-то со стен сняли? - Укоризненно спросил
папа. - Только не говорите, что это не вы - не поверю!
Действительно, на стене больше не было древнеегипетских дротиков. И
бронзовый меч, лежавший в застекленной витрине, исчез...
- Папа, ты конечно не верь, но это не мы, - сказал Стас.
- Да?
- Да.
Мы со Стасом посмотрели друг на друга. И вдруг, мгновенно, поняли.
Фараон!
На его руках были браслеты-оживители! А папа щелкал дистанционным
пультом. Значит...
Мы повернулись к саркофагу. Неменхотепа там не было.
- Выходит, нам тогда не показалось! - непонятно чему обрадовался я.
- Папа, только не пугайся, - деревянным голосом сказал Стас. - По
музею бродит ожившая мумия.
- Что? - папа неуверенно улыбнулся. - Шутите, колумбы?
- Она всего одна, - неуверенно сказал Стас, словно даже в этом
вопросе испытывал сомнения. - Бедный, напуганный, маленький фараончик.
Из темноты, словно укоряя Стаса за неискренность, со свистом вылетел
дротик. Брошенный меткой рукой и с недюжинной силой, он проделал в волосах
Стаса аккуратный пробор, и глубоко вонзился в кирпичную стену. Стас
ошалело заморгал, явно удивленный тем, что еще жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
смирно, а я пока вызову скорую. Только не вставайте! Чтобы хуже не стало.
- Влипли, - сказал Стас мрачно, когда папа выскочил из комнаты. - В
Департаменте нас в плену держали, сфинксы нас похищали, египтяне нас
казнить хотели, теперь только в психушку лечь, и тогда уже будет полный
букет.
- Лично я в психушку не собираюсь.
- Я тоже. Но что делать? - Он растерянно глянул на меня.
- Давай станем нормальными, - предложил я.
- Не, не выйдет. Потому что тебе уже и пытаться без толку, а я и так
нормальный.
- Кончай острить, каракуц бесхвостый, - разозлился я. - Нашел время.
Давай будем делать вид, что ничего не было - ни Венеры, ни Египта. Тогда
никто не подумает, что мы сумасшедшие.
В этот момент в коридоре раздался звонок телефона. Странно: это папа
должен был звонить, а не наоборот. К тому же время позднее.
Но мои мысли перебил Стас.
- А как мы папе с мамой про одежду объясним?
- А никак. Будем говорить, что мы ее еще днем испачкали и порвали, а
за ужином они этого не заметили. В такое поверить все-таки легче.
- И что, никому никогда ничего не рассказывать?
- Думаю, да.
- Потому что нам никто не поверит?
- Никто.
- Никто и никогда?
- Соседи по палате в психушке поверят! - разозлился я.
Стас замолчал. Но не надолго.
- Да, ты прав, - кивнул он обреченно.
И тут в комнату ворвался папа. Сев на стул он обалдело посмотрел на
нас.
- Звонили из музея, - сказал он. - Сторож. Он услышал шум в
запаснике. Спустился туда, а глыбы нет. А на ее месте лежит серебряный
сфинкс. Выходит, все что вы тут несли - не бред? Выходит, ваша одежда
СОСТАРИЛАСЬ? Точно? - Он переводил испытующий взгляд с меня на Стаса.
Все-таки здорово, что у нас папа такой прогрессивный.
- Ну, чего молчите?
- Костя, - посмотрел на меня Стас, крыша у которого продолжала
активно ехать. - Костя, ау нипа, ламабай ля-ля? [Костя, а если он уже
заранее поверил, все равно врать будем? (возм. всеземной-венерианский)]
- Молчи, если хочешь, - огрызнулся я по-русски. И принялся заново все
рассказывать папе. Только подробнее и понятнее.
8. ПАПА БРОСАЕТ БУМЕРАНГИ, А НЕВЕСТА СВОДИТ СЧЕТЫ С ЖЕНИХОМ
Когда я закончил, папа долго сидел, обхватив голову руками. Потом
сказал:
- Хорошо, что о вас заботились, чтобы беды не вышло. Хорошо.
Стас осторожно спросил:
- Так ты нам веришь, пап?
- Верю, - торжественно сказал папа. - Но больше никто не поверит.
Даже мама. Доказательств-то нет, машина времени улетела...
- А Шидла?
- Что?
- Ну, сфинкс наш. Он ведь живой... ну, не совсем живой, но и не
совсем мертвый. Он в музее лежит.
Папа подскочил и испустил сдавленный вопль. Потом ловко метнул в
Стаса его одежду, а в меня - мою.
- Бежим в музей, чтобы быстрее сфинкса увидеть, чтобы
первооткрывателями стать. В окно лезем, чтобы мама не услышала, чтобы
объяснять не пришлось... - папа набрал полную грудь воздуха и торжественно
закончил: - чтобы не задерживаться!
В таком состоянии папа для споров не приспособлен. Мы со Стасом
быстро одели свои обноски и вслед за ним выпрыгнули в окно. Папа стоял на
тротуаре, приплясывая от нетерпения. Одет он был лишь в штаны от трико,
пузырящиеся на коленях, и тапочки на босу ногу. Но это его не смущало.
- Бежим, - велел папа, и мы побежали. Нами овладел азарт: здорово
все-таки будет вновь увидеть Шидлу, пусть и в засушенном состоянии.
- А ключ от музея у нас, - похвастался Стас. - Вот. Можно сторожа не
беспокоить, через служебный ход пройти.
- Знаю, что у вас, - на бегу ответил папа. - Как бы вы иначе в музей
попали. Думаете, папа у вас совсем дурак?
Папа по детски подпрыгнул на бегу и торжествующе закончил:
- Нетушки! Не совсем!
Дальше мы бежали молча. Войдя в музей, папа сразу защелкал
выключателем, но свет не горел.
- Наверное, из-за старта машины времени все пробки перегорели, -
предположил Стас.
- Возможно, возможно, - рассеянно сказал папа. Он двинулся в темноту,
а мы пошли следом, ориентируясь по его шагам. Но папа пошел не в
египетский зал, а в зал девятнадцатого века. Там он снял с экспозиции
керосиновую лампу, быстрым шагом направился в свой зал доисторического
периода и вытащил из шкафа графин с маслянистой жидкостью. Мы знали, что
на графине написано: "Нефть".
- Нефть, нефть... - раздраженно сказал папа. - Где я им нефть найду?
У нас не Баку и не Уренгой. Керосин тут... Но это даже хорошо.
Быстро заправив лампу, папа с поразительной ловкостью высек искру
кремнем и куском железного колчедана, лежавшими под табличкой: "Огонь -
друг первобытного человека."
Когда стало светло, мы с облегчением вздохнули. Все-таки, в темноте
как-то неуютно. Тем более, что у меня вдруг возникло гнетущее
предчувствие. Что-то мы забыли. Что?
- Костя, а чего мы забыли? - вдруг спросил Стас. Я даже не удивился и
просто пожал плечами.
Вслед за папой мы спустились в запасник. И сразу же увидели среди
каменных обломков бедного сфинкса, валявшегося лапами кверху.
Поставив керосиновую лампу на пол, папа присел возле Шидлы. Бережно
перевернул его в нормальное положение, на лапы, отряхнул пыль и каменное
крошево.
- Видели бы сфинксы, как бережно люди к ним относятся! - с гордостью
сказал мне Стас. Я кивнул.
- Наконец-то, - прошептал папа. - Так вот ты какой, инопланетянин!
- Это не ино... - пискнул было Стас. И замолчал. Действительно, Шидла
ведь был не только пришельцем из будущего, но и инопланетянином! Сбылась
папина мечта!
Минуту мы стояли в тишине, пока папа ощупывал, обнюхивал и осматривал
Шидлу. Потом он повернулся к нам и виновато спросил:
- Исследовать вы его не дадите, да?
- Не дадим! - хором ответили мы. Потом я пояснил:
- Он ведь живой! Он в будущем оживет!
А Стас укоризненно добавил:
- Шидла нам жизнь спас, папа! И домой помог вернуться!
Тяжело вздохнув, папа поднялся, окинул взглядом зал. От керосинки по
стенам бегали причудливые тени.
- Полиглоты, зачем оружие-то со стен сняли? - Укоризненно спросил
папа. - Только не говорите, что это не вы - не поверю!
Действительно, на стене больше не было древнеегипетских дротиков. И
бронзовый меч, лежавший в застекленной витрине, исчез...
- Папа, ты конечно не верь, но это не мы, - сказал Стас.
- Да?
- Да.
Мы со Стасом посмотрели друг на друга. И вдруг, мгновенно, поняли.
Фараон!
На его руках были браслеты-оживители! А папа щелкал дистанционным
пультом. Значит...
Мы повернулись к саркофагу. Неменхотепа там не было.
- Выходит, нам тогда не показалось! - непонятно чему обрадовался я.
- Папа, только не пугайся, - деревянным голосом сказал Стас. - По
музею бродит ожившая мумия.
- Что? - папа неуверенно улыбнулся. - Шутите, колумбы?
- Она всего одна, - неуверенно сказал Стас, словно даже в этом
вопросе испытывал сомнения. - Бедный, напуганный, маленький фараончик.
Из темноты, словно укоряя Стаса за неискренность, со свистом вылетел
дротик. Брошенный меткой рукой и с недюжинной силой, он проделал в волосах
Стаса аккуратный пробор, и глубоко вонзился в кирпичную стену. Стас
ошалело заморгал, явно удивленный тем, что еще жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43