- Чего? А... - Оранжевоголовый гордо оглядел руку. - Я плавать люблю.
В большой ванне. Вот и вырастил прошлым летом.
Мы потихоньку начали расслабляться. Ни пытать, ни убивать нас никто
не собирался. По крайней мере пока. Увешанный оружием зелено-белый кротко
улыбался, наблюдая за разговором. Потом сказал что-то непонятное. Молодой
оранжевоголовый так же непонятно ответил.
- Это не английский и не русский, - сказал Стас.
- И даже не древнеегипетский, - подтвердил я.
Между тем наши собеседники окончили короткое совещание, и
оранжевоголовый откашлялся.
- Давайте знакомиться, детишки, - сладким голосом сказал он. - Я дядя
Смолянин, младший майор космофлота Земли; переводчик.
- Земли? - ахнули мы с братом.
- А он, - Смолянин сделал жест в сторону зелено-белого, -
генерал-сержант Кубатай, командующий космофлотом, лицо особо важное. (*5)
Выдержав короткую паузу, он добавил:
- На вид он - хитрый перец. Но душа у него добрая, ребятишки.
- Где мы? - требовательно прервал его Стас.
- На окололунной орбите, - успокаивающе ответил Смолянин.
- Ура, - неуверенно сказал Стас, и прошипел в мою сторону: "На Луну
непохоже..." - Ура. А мы-то думали, что улетели в другую звездную систему.
- Не, вы провалились в будущее, в две тысячи пятьсот тридцатый год.
Все в порядке.
Потребовалось секунд пять, чтобы улыбка облегчения сползла с наших
лиц. Стас, пораженный крахом своих гипотез, притих. А я спросил:
- Так это... то, в чем мы были... это не космический корабль
инопланетян?
- Нет, - слегка сочувственно ответил Смолянин. - Это ихняя машина
времени. Или не ихняя.
...Как рассказал генерал-сержант Кубатай (сам он по-русски больше
говорить не пытался, его переводил Смолянин), встретить нас со Стасом было
делом всей его жизни. Точнее не нас, как уточнил Кубатай, а машину
времени, в которой мы прилетели. И лишь попутно - спасти нас и доставить
на Землю.
Мне это уточнение не понравилось. Но Кубатай нашего мнения не
спросил, а нахмурившись посмотрел в пространство и тоскливо добавил:
- Теперь судьба хронопатрульной службы под вопросом...
Мы со Стасом не особенно много поняли. Но переспрашивать не решились.
Снаружи, за открытым люком нашей машины времени, мелькали какие-то
люди в желтой форме и беретах на разноцветных волосах. С волосами здесь
явно не церемонились и перекрашивали их в любые цвета. Может быть даже, их
попросту красили под цвет рубашки. Во всяком случае у Смолянина из-под
комбинезона выглядывала оранжевая футболка.
Кубатай предложил нам всем пройти в рубку крейсера "из этого
злополучного хроноскафа". Честно говоря, выходить нам было страшновато.
Все-таки мы с этим самым "хроноскафом" много чего вместе испытали. Но была
одна веская причина не отказываться. Стас не выдержал и спросил:
- Смолянин, а у вас на корабле туалет есть?
Наш переводчик наморщил лоб, явно вспоминая слово, и кивнул:
- Конечно, корешок.
И действительно, тут у них все оказалось в порядке. Но это все-таки
неприлично, и не буду описывать... Тьфу, опять это слово! В общем, все
было в порядке. Между делом я раздумывал о том, что сказал по дороге
Смолянин: оказывается на Земле никаких стран уже давно нет, язык у всех -
всеземной, и экипаж в корабле - интернациональный. Здорово...
Но толком обдумать это светлое будущее человечества я не смог, потому
что в дверь туалета заскреблись, потом приоткрыли ее, и Смолянин
нетерпеливо крикнул в проем:
- Эй, малолетки! Шевелитесь чуть-чуть! Из-за вас торжественную
церемонию задерживают! Вся шобла ждет! Освобождайте толчки!
- И он у них - лучший переводчик?! - возмущался Стас, выскакивая из
своей кабинки, как ошпаренный. - Он что, в зоне языку учился?
- Он, наверное, про свою узкую область - русский язык, прочел все,
что смог, - предположил я. - И учил по всем словарям, включая блатной, и
по видюшным фильмам, и по книжкам дурацким...
Но когда мы увидели "торжественную церемонию", всякая охота обсуждать
проблемы языковедения у нас исчезла.
Вместе с экипажем мы выстроились возле огромного экрана-иллюминатора,
в который во всей своей красе была видна удаляющаяся капсула нашего
хроноскафа. А еще был виден ствол пушки, торчащий из-под иллюминатора.
Генерал-сержант Кубатай коротко скомандовал, и один из членов экипажа
рванул какой-то рычаг. Ствол пушки дернулся, пол под нашими ногами
дрогнул, и на месте хроноскафа образовался яркий огненный шар. Через
мгновение он погас, и экипаж сорвал с голов желтые береты. Некоторые
всплакнули.
- А как же мы теперь?.. - начал Стас. Но я оборвал его:
- Молчи. Может наш хроноскаф - одноразовый? Может, у них таких -
тысяча?
- А если нет?
- Ну, тогда... Тогда... - Я не знал, что сказать. - Тогда этот все
равно уже не вернешь...
И мы растерянно переглянулись.

2. ВСЕ ВЕСЕЛЯТСЯ ПО СЕКРЕТУ, А СТАС ОБЪЯВЛЯЕТ СЕБЯ ХОЛОСТЯКОМ
Я не раз замечал, что комфорт - штука странная. Каждый его понимает
по-своему. Когда мы на шлюпке отчалили к Земле, то вместо того, чтобы
любоваться полетом, я, Стас и Смолянин впали в гипнотический сон.
Пилотировать шлюпку вызвался Кубатай, так как лично должен был отчитаться
на Земле за проделанную операцию. Он и объяснил нам, что теперь всякое
нудное ожидание - в дороге, в очереди или когда просто нечего делать, люди
проводят в гипносне. И в нем совсем не старятся.
- Очень клево, - с энтузиазмом сообщил нам Смолянин, поправляя очки,
которыми страшно гордился, будучи единственным очкариком в мире. -
Приходишь, например, к другу, а его дома нету. Входишь в гостиную, и
автоматически включается генератор гипносна. Просыпаешься, когда друг уже
вернулся домой. Вот только плохо, если его несколько дней нет. Гостей
много скапливается.
Мне это удобство не понравилось, и я сказал, устраиваясь на откидной
полке:
- Я бы, перед тем как в гости пойти, сначала по телефону позвонил.
- По видеофону, - поправил меня Смолянин и продолжил сокрушенно: -
Не, не катит, у всех автоответчики есть. Звонишь - а тебе говорят: заходи,
дорогой.
- Ну я бы сразу определил, что это автомат, - сказал я.
- А как? - удивился Смолянин, - они же так врут, что не
подкопаешься...
Стас, оказавшийся на полке надо мной, прямо как дома, свесился с нее,
ехидно покрутил пальцем у виска и хотел мне что-то сказать, но так,
свесившись, и заснул. Через миг отключился и я.
А когда проснулся, Стас ворочался на полу: он, балбес, не
пристегнулся. Так ему и надо, нечего обзываться, даже жестами.
Я-то думал что мы выйдем на огромном космодроме, но шлюпка оказалась
почему-то не на открытом воздухе, а в застекленном ангаре, похожем на
большой парник. Сходство усиливалось тем, что пол устилала зеленая травка,
а не какой-нибудь заурядный бетон.
Мы вышли, разминая затекшие руки и ноги. Стас потирал огромную шишку
на голове, и Смолянин, поправляя свой бинтик, понимающе ему улыбнулся.
(*6) Но тут Кубатай значительным тоном что-то произнес, и младший майор
начал переводить:
- Добро пожаловать на Землю, корешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43