Ту, что для моих
строптивых родственников. Будем кормить их мясом и поить пивом, а
послезавтра, в день моей свадьбы с прекрасной Хайлине, сожжем обоих на
шикарном костре из сандалового дерева. Осирис не пожалеет для меня двух
своих слуг. Тем более таких нерадивых, что не уберегли его сандалии.
И величавым жестом фараон дал понять, что аудиенция окончена.

- ...Это ты виноват, - бубнил Стас, сидя на куче соломы в лучшей
темнице фараона, - ты старший. Должен был что-то придумать и спасти нас.
- Ты пел плохо, - огрызнулся я, - а у фараона слух музыкальный. Вот
он и рассердился.
Стас примолк и подошел к решетчатой двери, за которой, в маленькой
комнатке, сидели наши стражи: Ергей с Уликом (*33). Схватился за решетку,
как павиан в зоопарке, и замер.
Стражники не обращали на него внимания. Ергей чертил дротиком на
мокром глиняном полу иероглифы и смеялся от радости, если получалось.
Улик, подперев голову ладонью, негромко пел.
Стас немного повнимал песне, а потом крикнул:
- Эй!
Улик, прекратив мурлыкать мелодию, повернул голову:
- Чего тебе, слуга Осириса?
- Пить хочу! - заявил Стас.
- Пиво? - спросил Улик.
- А хоть бы и пиво, - ответил Стас.
Улик подал ему через решетку маленький кувшинчик.
- Алкоголик, - подтвердил я прежний диагноз.
Стас смутился.
- Ну, в будущем же пили, надо теперь в прошлом попробовать...
Он понюхал пиво, опустил туда палец, осмотрел его, и брезгливо
сказал:
- А может, и не надо.
Ергей, у которого получился сложный иероглиф "воин", разразился
веселым смехом. Улик посмотрел на него, потом шепотом спросил:
- Эй, слуги Осириса, хотите свежих сладких фиников? И чистой воды из
колодца?
- Когда Осирис придет за нами, тебе зачтется твоя доброта, - сказал
оживившийся Стас.
- Да Сет с ним, с Осирисом. Меня тут просят закон нарушить... ну,
пропустить одну дамочку поглазеть на вас. Она мне за это денежку даст. А я
вас не обижу. Только никому не говорите, ладно?
- Мы не в зоопарке! - возмутился Стас, и затряс руками решетку. - Не
фига водить всяких! За горсть фиников Осириса продаешь!
- Да остынь, - прикрикнул я на него. - Фиников свежих хочешь?
- Хочу, - молниеносно сменил тон Стас. - Ладно, Улик. Только вначале
финики, потом дамочка.
- А можно наоборот? Дамочка вечером, а финики утром?
- Можно. Только финики вперед, - ответил начитанный Стас. (*34) Улик
задумался.
- Эй, слуги Осириса, как по-древнеегипетски будет "сорок"? - крикнул
нам Ергей. Он, видно, начал тренироваться в счете.
- Перумга, - буркнул Стас. - Ну что, Улик?
- Темно уже, как я финики рвать буду? - пробовал сопротивляться Улик.
- Твои проблемы, - отрезал Стас.
Улик вздохнул и удалился за финиками. Ергей разулся и загибал пальцы
на ногах. Наверное, отмечал десятки. Как на счетах. Стас тоже это понял,
потому что спросил:
- Интересно, а чем он первую сотню отметит?
- Молчать, - вяло приказал я. - Тоже мне, Ржевский нашелся.
- Скучно, как на необитаемом острове, - пожаловался Стас. Но тут
вернулся Улик с гроздью фиников.
- На базар пришлось бегать, - пожаловался он нам.
- Дорого? - сочувственно поинтересовался Стас, уплетая финики.
- Как вам сказать... - вытирая куском папируса дротик, уклончиво
ответил Улик.
Я подавился фиником, а толстокожий Стас лишь пожал плечами и
произнес:
- Не могу сказать, что мне такой товарообмен совсем уж не нравится.
Я подумал и тоже продолжил пожирание фиников. И тут в дверь тихо
постучали. Улик сбегал к двери, отпер засов, выглянул, и принялся часто
кланяться, говоря:
- Входите, барышня, входите, слуги Осириса лежат у ваших ног.
Мы уставились на дверь. И увидели девчонку лет двенадцати, смуглую и
тонколицую, закутанную в разноцветные накидки. В ее волосы был воткнут
стебелек зеленого папируса. Мне она сразу понравилась.
- Ха, соплячка какая-то, - грубо сказал Стас. Хорошо хоть, по-русски
сказал. Я дал ему подзатыльник. За непочтительность.
- Ты чего? - обиделся Стас. Но потом глянул на меня внимательно,
прищурился и ехидно бросил: - Все ясно. Влюбился, братик.
Тут девчонка подошла к самой решетке и ласково, на очень мелодичном
древнеегипетском, сказала:
- Мальчики, бедные, вас тут хоть кормят?
- Откуда ты знаешь, что мы мальчики? Мы ростом со взрослых! -
подозрительно посмотрел на нее Стас.
- Ну и что? Это взрослые бояться поверить, что вы можете быть детьми,
но с них ростом. Ведь тогда ваши родители - великаны. А я-то вижу - у вас
лица глупенькие.
Я взглянул на Стаса, ожидая услышать от него поток встречных
оскорблений. Но мой вздорный братец смотрел на девчонку и жмурился, как
наевшийся сгущенки котенок. Да уж, если кто у нас влюбился - так это он.
- Как ты смеешь так нагло говорить со слугами Осириса? - неуверенно
возмутился я.
- Так и смею! - девчонка надула губки. - Я - Хайлине, невеста
фараона. Вот! Что хочу, то и ворочу!
- Тогда... Может, ты нас спасешь? - неуверенно спросил Стас. Хайлине
покраснела и опустила глаза.
- Ой, ребята... Нет, не смогу. Я же только невеста, а не жена. А
когда стану женой - вас уже сожгут.
Мы подавленно молчали.
- Я прикажу, чтобы вам дрова маслом облили, - попробовала утешить нас
Хайлине. - Вы тогда быстро сгорите, раз - и готово!
Но нас это не утешило. Тут к Лине (Мы со Стасом, не сговариваясь, так
ее стали звать), подошел Улик и грустно сказал:
- Сейчас будет проверка караула, барышня. Уходите. Посмотрели - и
будет.
Лина взглянула на наши печальные лица и спросила стражника:
- А можно завтра еще подойти?
- Завтра? Да мы хотели смениться...
- Полталанта серебра дам, - прошептала Лина.
Улик клацнул зубами и сказал торопливо:
- Можно завтра. Можно послезавтра. Все можно.
Лина помахала нам рукой и вышла.
А мы с братом начали устраиваться на ночь: разгребли солому на две
кучи и улеглись на них.
- А дома сейчас ужин, - мечтательно сказал я, глядя на решетку. -
Макароны с мясом.
- Уймись, чревоугодник, - замогильным голосом отозвался Стас. А через
минуту, когда я уже стал засыпать, добавил:
- Такую девчонку встретили - и вдруг умирать надо. Обидно...
Мне тоже было обидно. Поэтому я стал придумывать, как бы нам все-таки
отсюда выбраться. И уже почти придумал, но заснул.

3. ТРАГИЧЕСКАЯ ГЛАВА
Хайлине пришла утром.
- Мальчики, расскажите что-нибудь, - попросила она, - о землях,
откуда вы пришли, о том как там люди живут... Здесь у нас так скучно,
просто ужас. Ничего не происходит.
- Но как-то вы все-таки развлекаетесь, - неуверенно возразил я.
- Да, - задумчиво ответила она, - иногда какого-нибудь
пленника-нубийца крокодилам скармливают. Только мне это уже давно надоело.
Я опасливо глянул на нее и поспешно сменил тему:
- А я читал, у вас, в древнем Египте, театр очень развит.
- Театр? - удивилась Лина. - А что это такое?
- Ну, это когда мужчины и женщины переодеваются и играют разные
сценки.
- Сценки? - снова переспросила она.
Вот как ей объяснить?
- Они изображают из себя других людей, - выручил меня Стас.
- Они врут, - поняла Лина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43