- Кто кидается в моего сына дротиками? - строго спросил папа. Потом
принял позу танцующего павлина из индонезийской народной борьбы башкахана,
и добавил: - Чтобы убить.
- Это фараон-н-н! - плаксиво сказал Стас и сел на пол. Маленький он
все-таки, не выдержали нервы, подумал я, садясь рядом. А из темноты гордо
вышел Владыка Верхнего и Нижнего Египта, четырехкратный победитель в
гонках на колесницах, фараон Неменхотеп IV.
Он похорошел. Браслет не только оживил его, но еще и исцелил от
туберкулеза и, наверное, от десятка других мелких болезней. На щеках играл
здоровый румянец, в глазах поблескивали задорные искорки.
- Мерзкие слуги Сета! - заорал фараон, потрясая оставшимся дротиком.
Меч был заткнут у него за пояс. - Вы обманом бросили меня в кипящее масло!
Вы заточили меня после смерти в подземелье, без придворных, слуг и жен! И
вот сейчас я вас убью!
Вряд ли папа понял всю эту речь, произнесенную, естественно, на
древнеегипетском. Но последнюю фразу понял точно. "Зап ук кизнец!" - часто
кричали мы со Стасом друг другу. "Я тебя убью!" Но мы же кричали
понарошку, а фараон - нет!
- Послушайте, мы же интеллигентные люди, - начал по-русски папа. - Я
- археолог, вы - фараон. Мы сможем договориться...
- А вот и Сет, - не слушая папу, удовлетворенно сказал фараон. -
Вначале убью твоих прислужников, потом - тебя.
Подумав, фараон добавил:
- Чтобы Осирис меня похвалил.
Интонацию папа понял. Он затравленно огляделся, потом сказал нам со
Стасом:
- Быстро - в японский зал. Я прикрою.
Нас долго упрашивать не пришлось. Мы на четвереньках бросились по
лестнице. На ходу я подумал, что папа выбрал японский зал, потому что там
очень трогательные картинки на стенах, и обстановка умиротворяющая.
Ошибся я. Плохо знал папу.
Вслед нам несся шум. Фараон все-таки боялся в открытую броситься на
самого Сета, зато осыпал папу угрозами. Хорошо еще, что папа их не
понимал. Подхватив фонарь, он отступал следом за нами, и, надеясь, что
фараон угомониться, успокаивающе приговаривал:
- Я всегда уважал фараонов. Мы можем договориться, как интеллигенты.
Все будет хорошо...
Фараон шел за папой, махая дротиком и распаляя себя выкриками. Я
вдруг очень четко понял: не угомонится. Самостоятельно не угомонится.
- Надо милицию вызвать, - прошептал я Стасу, поднимаясь на ноги.
- А что скажем? В египетском зале фараон с дротиком бегает? Они не
приедут, они скорую пришлют. А врачей жалко, даже психиатров. Им в
двадцать пятом веке столько работы предстоит...
- Давай скажем, что пьяный хулиганит, папу убить грозится, - с
неожиданной дрожью в голосе сказал я.
- Не поможет, - заявил Стас. - Он иностранец. У него дипломатическая
неприкосновенность.
Папа с фонарем и фараон с дротиком вошли в японский зал. Взглянув на
фараона, я понял - тот на грани. Сейчас взорвется.
- А что с ним милиция может сделать? - спросил я Стаса.
- Выслать, - неуверенно предположил тот.
- Куда? В Древний Египет?
Стас вдруг разразился истерическим хохотом. Это спасло папу. Фараон
как раз замахнулся, чтобы пронзить его дротиком, но от неожиданного звука
рука у него дрогнула, и смертоносное оружие вновь пролетело над нами.
- Ты опять хочешь убить моего младшего сына?! - заорал папа, и
взмахнул ногой. С нее слетел тапочек и врезал фараону по глазу. Тот взвыл
и отскочил в сторону. Я-то понял, что папа вовсе не замышлял такой хитрый
финт, он просто хотел продемонстрировать удар Ека-гири. Но фараон этого не
знал. Теперь он с опаской поглядывал на оставшийся у папы тапочек, ожидая
нового нападения. Меч фараон вытащил из-за пояса и крепко сжал в руках.
- Конец тебе, фараон, - ледяным голосом сказал папа. Подошел к одной
из витрин и грохнул кулаком по стеклу. Стекло не разбилось. Тогда папа
просто выдвинул из-под стекла деревянный лоток и небрежно сгреб с него
что-то.
Сюрикены! Я вспомнил, что именно здесь хранилось смертоносное оружие
ниндзя, и затаил дыхание. А фараон, почуявший неладное, побежал к папе,
крутя меч над головой.
- Ий-я! - крикнул папа и по очереди метнул в фараона всю горсть
сюрикенов. Метнул просто шикарно, всеми возможными способами: навскидку,
через плечо, с замахом от живота, а под конец, уворачиваясь от меча, в
падении. Все сюрикены нашли цель и вонзились в фараона.
Концы сюрикенов торчали из Неменхотепа IV, как иглы из ежа. Фараон
слегка покачивался, но еще стоял. В шоке, наверное. Папа медленно поднялся
с пола, в глазах его были слезы.
- Прости, фараон, - прошептал папа. - Так получилось...
Неменхотеп поднял руку, и вынул изо лба сюрикен. Задумчиво осмотрел
его, и бросил на пол. На лбу появилась капелька крови, и все. Даже дырки
не осталось. Потом фараон встряхнулся, как мокрая кошка, и сюрикены
осыпались на пол. Папа сразу прекратил сокрушаться.
- Оживитель! - заорал я. - Он еще включен! Стас, доставай!
Он уже и сам понял. Вытянул из кармана пульт, поглядел на
переключатель и горестно закричал:
- Включен! Неменхотеп неуязвим!
- Так выключайте, чтобы уязвимым стал! - крикнул нам папа, отбегая
обратно к экспозиции японского оружия. Ему предстоял еще один бой. Но,
между прочим, по своей вине: кто просил его щелкать переключателем? А если
бы у нас в карманах лежали портативные атомные бомбы? Никогда нельзя
нажимать на кнопки, если не знаешь, какой получишь результат!
Стас послушно выключил оживитель. И фараон, на мгновение
остановившись, замотал головой. Почувствовал, видимо. Но все же крикнул в
потолок:
- Слава тебе, о, Осирис, сделавший тело мое прочно-неуязвимым против
ударов Сета!
Папа тем временем вооружался. Он взял в правую руку кусари-чигирики,
в левую - тонфу. Грозно потрясая кусарями, произнес:
- Последний раз предупреждаю тебя, фараон...
Но Неменхотеп не стал его слушать. Он ринулся в атаку. И закипела
жестокая битва.
Вначале побеждал папа - за счет экзотичности своего оружия и
удивления фараона, который почувствовал боль от ударов. Папа два раза
съездил Неменхотепу по голове тонфой - это напоминало разборку
американского полицейского с гаитянским эмигрантом. Потом удачно набросил
кусари-чигирики на ноги фараона и свалил его на пол.
Но и Неменхотеп оказался бойцом не промах. Ударом меча он перерубил
цепь на кусарях-чигириках, и папа остался с древком, на котором болтался
обрывок цепи. Другая часть цепи вместе с грузиком вдребезги расколотила
древнюю вазу, лишь неделю назад отреставрированную мамой.
- Па-па, па-па! - скандировали мы со Стасом.
Папа и фараон сражались. Неменхотеп еще раз получил тонфой по голове,
а это очень больно. Американские полицейские не зря свои дубинки с них
скопировали. Но, видимо, ожив, фараон получил огромный запас сил. Он махал
мечом как заведенный, а от ударов лишь морщился, но не отступал.
- Анубисга гордак векп фараонга! [Именем Анубиса велю фараону
остановиться! (возм. др.-егип.)] - крикнул я в надежде отвлечь его. Но
Неменхотеп лишь начал скверно ругаться.
Когда он окончательно прижал папу к стене, а мы со Стасом готовы были
разреветься, папа вновь продемонстрировал виртуозное мастерство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43