Но сионисты и на это готовы закрыть глаза - только бы
побольше евреев овладело, наконец, "языком отцов", не очень-то
приспособленным к современной жизни.
А западноевропейских сионистов типа Брахфельда очень раздражает и
даже злит полнейшее неприятие иврита молодежью их стран. Как можно
было судить по высказыванию Брахфельда, бельгийские сионисты видят в
насаждении иврита ту гирю, что способна затормозить ассимиляцию
евреев. К ней стремятся очень многие евреи Бельгии и Голландии - и это
чрезвычайно беспокоит Брахфельда и его единомышленников.
- Я знаю, - продолжал коммерсант, - у вас в стране издают
еврейские книги, показывают еврейские спектакли. Но, к сожалению,
только на идиш. А почему у вас не знают иврит? Ведь ваши молодые люди
изучают многие иностранные языки. Почему бы им не изучать и
древнееврейский?
- А какая в этом необходимость?
В словах хозяина дома впервые проскальзывает горячность:
Советское государство чуть ли не должно обязать молодых людей
еврейской национальности изучать иврит.
- И не просто изучать, - подчеркивает Брахфельд. - Читать книги
на иврите, беседовать между собой на иврите.
Эту мысль он даже излагает повторно по-французски, для
переводчика.
И мой молодой спутник нетерпеливо вступает в беседу:
- Иностранные языки - английский, немецкий, чешский, польский,
любой другой - интересны, полезны. Помогают в учебе, в освоении навой
техники, в работе. Вот я изучил французский, и он помогает мне
объясняться с людьми из десятков стран, в том числе и здесь, в
Бельгии. Есть у нас переводчики и с еврейского и на еврейский. Одни
переводят на русский, белорусский, украинский Бергельсона, а другие на
идиш русского писателя Фадеева, киргизского - Айтматова, белорусского
- Быкова.
- У вас чересчур деловой подход, - нервозно прерывает переводчика
Брахфельд. - Для дела мне тоже нужен английский. Но для сердца нужен
иврит.
- Мне сердце этого не подсказывает.
- Вы обязаны подсказать, - обращается Брахфельд ко мне. - Вы,
старшие, не должны мириться с тем, что еврейская молодежь у вас не
знает иврита!
- А ваша молодежь знает иврит?
- Что за вопрос!
- Почему же все сионистские газеты издаются в Бельгии на
французском и фламандском языках?
- Все? Ну, вы преувеличиваете!
Я вынужден обратиться к блокноту и коротко проинформировать
хозяина дома:
- У вас, в Бельгии, издается двенадцать газет, журналов и
бюллетеней сионистской ориентации. Даже "Кайлатенон" - орган главной
еврейской общины Брюсселя, бюллетень с религиозным уклоном, бесплатно
раздающийся читателям, - и тот выпускается не на иврите. Хотя, как вы
знаете, редактирует его Пинхас Каленберг, обязанный безукоризненно
владеть ивритом по своему сану военного еврейского капеллана. Так же
поступает и журнал "Сентраль" - орган еврейских общественных
организаций. Я сейчас не касаюсь их тиражей, порою карликовых и редкой
периодичности. И лишь "Де Сентраль" - выходящий у вас, в Антверпене,
журнал центральной администрации еврейских благотворительных и
общественных организаций - только 8 процентов тиража печатает на идиш!
Остальные 92 процента отданы фламандскому и французскому языкам. Что
же касается иврита, то этот язык не фигурирует ни в одном издании. Я
не ошибся?
Пытаясь обратить все в шутку, Брахфельд комически поднимает руки
кверху:
- Вам, наверно, помогла электронно-вычислительная машина. Что ж,
перед точными цифрами деловой человек пасует. - И уже серьезным тоном
продолжает: - Я читаю только еженедельник "Исроэль д'Айорди". Этот
солидный журнал издается при участии торговой палаты
Бельгия-Люксембург-Израиль. Его генеральная тематика - деловые связи с
израильской торговлей и промышленностью.
- И все же порядочно места уделяет журнал и сионистской
пропаганде.
- Уж, конечно, не антисионистской. Ее вы можете найти во "Флеше",
бюллетене Союза прогрессивных евреев Бельгии. "Флеш" - это значит
"Стрела". Но вылетает она из лука, говорят, очень-очень нерегулярно.
На мой взгляд, если не обеспечена серьезная финансовая база, не стоит
браться за издание...
Хотел было просветить Брахфельда, что за последнее время "Флеш"
выходит бесперебойно, что число подписчиков растет, что на это внешне
скромное издание поступают запросы из других стран. Но меня остановила
мадам Брахфельд. Она испугалась, что я сильно огорчу ее мужа.
И все же пришлось огорчить. Когда речь зашла о смешанных браках.
Услышав мое мнение на сей счет, мсье Марсель Брахфельд отставил
тарелочку с диетическим желе и, как бы подчеркивая свою неистощимую
терпеливость, сказал:
- Не думайте, что я против смешанных браков с религиозной точки
зрения. Я знаю, есть и неверующие евреи. Но ведь смешанные браки
порождают легкомысленное отношение к национальным идеалам!.. У нас
тоже евреи женятся на бельгийках, а еврейки выходят замуж за
бельгийцев. Но ведь после этого они перестают быть евреями и
еврейками. Плакать хочется!
- Скажите, а бельгийцы разве тоже оплакивают судьбу бельгийской
девушки, вышедшей замуж за еврея?
- Как можно сравнивать! - сорвалось с уст Брахвельда. Но затем
тихо и с какой-то заинтересованностью он переспросил меня: - Значит,
по-вашему, если сын говорит родителям, что женится, они не обязаны
прежде всего поинтересоваться, какой национальности девушка?
- Родителей прежде всего интересует, любит ли девушка их сына, -
опередил меня с ответом переводчик, очень молодой человек. - И еще где
она учится или работает. Наконец, красива ли она, хороший ли у нее
характер.
Я одобрительно кивнул.
Брахфельд выглядел весьма взволнованным. И, поймав беспокойный
взгляд мадам Брахфельд, я напомнил ее мужу:
- Вы собирались мне показать вашу библиотеку.
На втором этаже, в библиотеке, где доминировали старинные
сионистские издания в добротных переплетах и техническая литература в
потрепанных обложках, наша беседа продолжилась.
Хозяин дома снова заговорил об иврите. С его точки зрения,
специфическая судьба евреев такова, что, наряду со второй родиной,
многие обязаны обрести и второй родной язык. Брахфельд решительно не
согласен с тем, что язык становится родным с младенческих лет - тот
язык, на котором впервые услышал и сам произнес первые в жизни слова,
тот язык, на котором человек начал мыслить.
Не для того, поверьте, чтобы разубедить господина коммерсанта, а
просто под впечатлением нахлынувших воспоминаний я рассказал тогда
нашему переводчику о талантливом украинском поэте Ароне Копштейне,
добровольно ушедшем со студенческой скамьи литературного института
имени Горького на финский фронт. О стихах Копштейна я слышал в
редакции фронтовой газеты весьма одобрительные отзывы выдающегося
поэта Александра Твардовского, обычно весьма скупого на похвалу. За
несколько дней до героической гибели двадцатипятилетнего поэта в бою
писатель Сергей Иванович Вашенцев и автор этих строк беседовали в
землянке с Ароном Копштейном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166