Ну, а создание стихотворения – это инди­видуальный процесс, очень личный, глубоко интимный... Причем, честно говоря, процесс совершенно неуправляемый. Иногда стихи возникают часто, чуть ли не каждый день, а иной раз не появляются по нескольку месяцев. Причем это не зависит от занятости или за­грузки. Факт сей лишний раз говорит о моей непрофессиональности в поэтическом смысле...
Как постепенна смена возраста,
и как расплывчаты приметы.
В усталой и осенней взрослости
бушуют отголоски лета.
Но вот придвинулось предзимье...
И, утренним ледком прихвачено,
Вдруг сердце на момент застынет...
А в нас еще весна дурачится.
Такая вот разноголосица,
смешные в чем-то несуразности:
и детства отзвуки доносятся,
и смерть кивает неотвязная.
* * *
В трамвай, что несется в бессмертье,
попасть нереально, поверьте.
Меж гениями – толкотня,
и места там нет для меня.
В трамвае, идущем в известность,
ругаются тоже и тесно.
Нацелился, было, вскочить...
Да, черт с ним, решил пропустить.
А этот трамвай – до Ордынки...
Я впрыгну в него по старинке,
повисну опять на подножке
и в юность вернусь на немножко.
Под лязганье стрелок трамвайных
я вспомню подружек случайных,
забытых товарищей лица...
И с этим ничто не сравнится.
Я все еще, как прежде жил, живу,
а наступило время отступленья.
Чтобы всю жизнь держаться на плаву,
у каждого свои приспособленья.
Я никогда не клянчил, не просил,
карьерной не обременен заботой...
Я просто сочинял по мере сил
и делал это с сердцем и охотой.
Но невозможно без конца черпать, –
колодец не бездонным оказался.
А я привык давать, давать, давать!..
и, очевидно, вдрызг поиздержался.
Проснусь под утро... Долго не засну...
О как сдавать позиции обидно!
Но то, что потихоньку я тону,
покамест никому еще не видно.
Богатства я за годы не скопил...
Порою жил и трудно, и натужно.
В дорогу ничего я не купил...
Да в этот путь и ничего не нужно.
АВГУСТ. Работа над сценарием по роману Владимира Войновича.
СЕНТЯБРЬ. Очевидно, потому, что я был первым лауреатом, по­лучившим приз «Золотой Дюк» в 1987 году, на следующий год мне предложили стать председателем жюри Одесского кинофестиваля. Среди членов жюри были Виталий Коротич, Михаил Жванецкий, Илья Глазунов, Никита Богословский...
Из фильмов, представленных на конкурс, две ленты поставили мои ученики: Юрий Мамин, работающий на «Ленфильме» («Фон­тан»), и Вагиф Мустафаев из Баку («Мерзавец»), Кроме того, в конкурсе участвовали «Игла» Рашида Нугманова, режиссера из Казахстана, с Виктором Цоем в главной роли, ленфильмовская картина «Господин оформитель» Олега Тепцова, попавшая на Одесский кон­курс явно по недоразумению, «Воры в законе», нашумевший бестсел­лер Юрия Кары со студии им. М. Горького и «Убить дракона» Марка Захарова по пьесе Евгения Шварца.
Критерии оценки, которые я предложил членам жюри, были такие: 1) Фильм должен быть занимательным, чтобы было интерес­но смотреть; 2) Фильм должен быть произведением искусства; 3) Фильм должен содержать в себе прогрессивный, морально-нравст­венный или гражданский, заряд. Соединение всех трех компонентов в одной кинокартине и определяло победителя. По единогласному мнению всех членов жюри (причем я нарочно высказывался в обсуж­дении последним, чтобы никак не давить, не воздействовать на ре­шение жюри) приз «Золотой Дюк» был присужден ленте Юрия Ма­мина «Фонтан». Зрительское же жюри присудило фильму Юрия Кары «Воры в законе» специальный приз под названием «Три К», что означало: «Кич, Коммерция, Конъюнктура». Но наше, профес­сиональное, жюри к этому не имело никакого отношения.
P.S. Не скрою, мне было радостно, что на фестивале были пред­ставлены ленты моих учеников. Году в семьдесят восьмом я начал преподавать на Высших режиссерских курсах, вести мастерскую комедийного фильма. Сейчас мои бывшие студенты, многие, во всяком случае, вышли на большой экран, и я переживаю незнакомое мне раньше, приятное чувство «отцовства». «Праздник Нептуна» был де­бютом Юрия Мамина, а после «Фонтана», который нахватал еще и международные призы, Мамин сделал новые комедии «Бакенбарды» и «Окно в Париж». Фильм «Защитник Седов», талантливо снятый Евгением Цымбалом (это его дебют) рассказывает о мрачных собы­тиях 37-го года. Снятый по рассказу прекрасного писателя Ильи Зве­рева, фильм Цымбала собрал целый букет наград, включая европей­ского «Оскара». Потом молодой режиссер перенес на экран «По­весть непогашенной луны» Бориса Пильняка. Но фильм был закон­чен тогда, когда наше кино уже не могло прорваться на экраны, и эту ленту мало кто видел.
«Черный монах» – экранизация А. П. Чехова. Этот фильм Ивана Дыховичного был награжден на Венецианском фестивале призом за лучшее изображение. А потом он поставил «Прорву». Исаак Фридберг за свою «Куколку» – фильм жесткий, правдивый, мастерский – получил две премии на престижном кинофестивале в Западном Берлине. С успехом прошел у публики и не был обделен вниманием критики «Мерзавец» Вагифа Мустафаева. «Долой ком­мерцию на любовном фронте»– весьма любопытный эксперимент. Это экранизация рассказа Михаила Зощенко, сделанная Михаилом Солодухиным в двух временах. Один и тот же сюжет был разыгран режиссером дважды – во времена, когда он был сочинен писателем (конец двадцатых – начало тридцатых годов), и в наши дни. В обоих случаях играли одни и те же актеры.
ОКТЯБРЬ. Запуск в производство фильма «Жизнь и необычай­ные приключения солдата Ивана Чонкина».
НОЯБРЬ. Премьера «Забытой мелодии для флейты» в Кеннеди-центре в Вашингтоне.
ДЕКАБРЬ. Выдвижение меня кандидатом в народные депутаты СССР.
1989 год
ЯНВАРЬ–МАРТ. Когда меня на собрании трудового коллектива «Мосфильма» выдвинули кандидатом в депутаты (я об этом предва­рительно не знал!), то я несказанно удивился, был попросту ошара­шен. Если бы несколько лет назад мне бы сказали, что меня, беспар­тийного, комедиографа, выдвинут в парламент страны, я решил бы, что надо мной издеваются. Честно говоря, я немного одурел от лест­ного предложения. Вероятно, только этим можно объяснить то, что я немедленно не взял самоотвода. Больше того, я прервал заграничную командировку, чтобы принять участие в окружном предвыборном со­брании. Доверенными лицами у меня были люди талантливые и умные – режиссер Марк Захаров и актер Леонид Филатов. Моя ко­манда даже заготовила плакат: «Должен быть хоть один член парла­мента с чувством юмора!» Но чувство юмора настолько отсутствова­ло среди шестисот разъяренных выборщиков, что я дал знак своей ко­манде, чтобы этот плакат не демонстрировали. Он мог вызвать об­ратное действие. Моими соперниками оказались академик Сахаров, министр Ельцин, историк Афанасьев, журналист Черниченко, воен­ный историк Волкогонов, космонавт Леонов, преподаватель марк­сизма Института международных отношений Ашин, два врача, на­чальник автобазы, пилот гражданской авиации, всего, в общем, 16 человек. Тогда это было рекордное количество кандидатов на одно место. Потом Сахаров баллотировался по Академии наук, а Ельцин и Афанасьев ушли в другие округа. У одного кандидата нервы не вы­держали, и он взял самоотвод. К сожалению, это был не я. Осталось нас двенадцать конкурентов. Янаписал очень прогрессивную про­грамму и начал встречаться с избирателями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173