В этот период жизни и произошла моя встреча с Андреем Мягко­вым. Появился он у нас в подготовительном периоде фильма «Иро­ния судьбы» совершенно случайно. Мы составили четыре актерские пары, которые намеревались попробовать на роли героини и героя. Но внезапно один из претендентов, замечательный Станислав Любшин, узнав, что придется участвовать в конкурсе, отказался от ки­нопробы. В рядах претендентов образовалась брешь, кандидатка на роль Нади осталась без партнера. И тут возникла мысль «за­ткнуть дыру» Мягковым. Энтузиазма эта идея у меня не вызвала никакого. Я искал комедийного исполнителя, а Мягков до сих пор ни в одной своей экранной работе, по крайней мере в тех, что я видел, этого качества не проявил. Бывает, что мы вынуждены приглашать артиста без веры в его успех, по сути, только для подыгрывания партнеру или партнерше. Это не очень-то порядочно, и я стараюсь не идти на подобные опыты. Но здесь ассистент режиссера Н. Коре­нева, дружившая с Мягковым, знавшая его хорошо, была убеждена, что на роль Жени Лукашина Андрей Мягков – лучшая кандидату­ра. А я, со своей стороны, дружил со своей помощницей с юношес­ких лет и доверял ей. И она оказалась права. Кстати, Мягков не единственная ее находка. Так для фильма А. Алова и В. Наумова «Бег» она «откопала» в Омске актера В. Дворжецкого, который с блеском исполнил роль Хлудова. Из этих примеров понятно, как важна роль ассистента, как много зависит от чутья, интуиции, от умения увидеть в данной роли именно этого исполнителя, каким бо­гатым творческим нутром должен обладать настоящий режиссер­ский помощник.
Первая же кинопроба Мягкова оказалась попаданием в «яблоч­ко». Я был приятно удивлен и очарован комедийным даром артиста, его легкостью и непринужденностью. Но, поскольку героиню найти никак не удавалось, Мягкову пришлось «подыгрывать» еще многим кандидаткам и таким образом «разминать» роль. А когда начались съемки, то состоялось подлинное знакомство с поистине беспредель­ными возможностями исполнителя. Первое, что приятно поражало в Мягкове, – такт. Казалось, внутри артиста находится какой-то ка­мертон, позволяющий ему не переступать граней в очень сложных, порой пикантных ситуациях, в которые ежесекундно попадает его герой Женя Лукашин. Играть человека «в несоображении», остава­ясь при этом и натуральным, и смешным, и симпатичным, – задача архисложная. А Мягков делает это изящно, элегантно, легко. Раз­деться, забраться в чужую кровать, да еще хамить при этом хозяй­ке – нетрудно. А вот быть при этом очаровательным, забавным и вызывать зрительскую любовь, пожалуй, далеко не всякому по плечу. Здесь так легко впасть в пошлость, грубость.
Есть у Мягкова еще одно редкостное качество. Он – поразитель­ный импровизатор. Когда он полностью влез в шкуру персонажа, то может в дубле выдать нечто неожиданное, но абсолютно соответствующее характеру, который играет. Я очень люблю подобные «отсе­бятины», когда они действительно импровизационны, не запланированны, спонтанны. Такое, как правило, украшает роль – она стано­вится более выпуклой, «шероховатой», как бы не сделанной. В «Иронию судьбы» Мягков, как и все создатели этой ленты, вложил свой личный душевный опыт, свое человеческое тепло. И, думаю, поэтому он стал так близок огромному числу зрителей и, чего греха таить, зрительниц. Конечно, природа-матушка помогла артисту, на­градив его обаянием, стройностью, хорошей улыбкой, приятной внешностью, а главное, дарованием. В роли Лукашина Мягков пока­зал, как мне думается, не только актерское, но и человеческое богат­ство. Ведь каждый поступок героя он пропускал через призму своего восприятия, вкладывал в роль многие собственные оценки, свойст­венные именно ему реакции, то есть наполнял содержание роли каче­ствами своей натуры.
После демонстрации «Иронии судьбы», по сути, состоялось новое рождение Мягкова. Его узнали как артиста комедийного, ли­рического и музыкального. После нашей картины Мягков стал неве­роятно популярен и любим. Лавина писем с выражениями восхище­ния и восторга обрушилась на Андрея Васильевича, но, надо ска­зать, не изменила ни его характера, ни поведения. Он весьма хладно­кровно воспринял свалившееся на него всенародное восхищение. Блажь и самомнение не ударили ему в голову, носа он не задрал. А это говорит об уме человека.
Следующая наша встреча – «Служебный роман».
Приглашая на роль Новосельцева Андрея Мягкова, я рассчиты­вал на широкий творческий диапазон актера, на его умение перево­площаться. Занимая Мягкова в новой картине, я шел на определен­ный риск. Одни и те же авторы, тот же постановщик и тот же самый исполнитель. А роли, я бы сказал, выросли из одного корня. Ведь оба героя – и Лукашин, и Новосельцев – в общем-то натуры схо­жие. Оба скромны, застенчивы, в обоих любовь совершает чудесные «перевертыши». Суть характеров близка, но одинаковых людей в природе не существует. Как сказал Евтушенко:
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы – как истории планет.
У каждой все особое, свое,
И нет планет, похожих на нее...
Характер – это сложная взаимосвязь множества элементов, обу­словленных генами, внешностью, воспитанием, социальным положе­нием, способом мышления, отношением к миру и разными другими факторами. Эти-то элементы и должны были стать у Мягкова в новой роли совершенно иными, не повторяющими уже найденное в прошлой ленте.
Новосельцев – человек незаметный, не пробившийся наверх, за­стрявший в должности старшего статистика, несмотря на многолет­нюю безупречную службу. Он этакий современный Акакий Акакие­вич. У «посредственного, безынициативного работника», каким его считает Калугина, и дома дела сложились не лучшим образом. Жена ушла (от такого любая уйдет), оставив ему двух сыновей – он им и мать, и нянька, и кухарка, и прачка. Именно таких именуют неудач­никами.
Гример О. Струнцова помогла актеру найти выразительную (в смысле «невыразительности») внешность этого незадачливого героя. Новосельцева не заметишь в толпе сослуживцев, не остановишь на нем внимания – так он поначалу ординарен и сер.
И тут надо отдать должное Мягкову. Он себя не пожалел. Замурзанный, неряшливо одетый, опустившийся клерк с мерзкими усика­ми – таким он выглядит на старте нашей любовной истории. Мне кажется, Андрею удалось создать совсем иной человеческий персо­наж, отличающийся от Лукашина из «Иронии судьбы». В «Служеб­ном романе» артист более беспощаден к своему герою. Если в Лукашине все-таки присутствует некая романтизация образа – тут и гу­манная профессия, и привлекательная внешность, и песни, исполняе­мые в кадре, – то в Новосельцеве нет никакого украшательства. Внешность героя, скорее, неприятная, профессия неинтересная, песни звучат за кадром, первоначальный поступок персонажа не­чистоплотен – вызвать сочувствие, симпатию и любовь к этому за­тюканному жизнью, детьми и работой человеку непросто. Но актер очень точно расставил акценты, не «промазал» ни одного доброго, человечного нюанса в роли. Мягков в роли Новосельцева старается передать внутреннее благородство своего героя, его врожденную по­рядочность, беззащитность – и от этого притягательность. При этом актер показывает героя не статично, не заданно раз и навсегда, а в движении, изменении характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173